Анна Гринь - Забудь мое имя!

— Отличная мысль, — обрадовалась я. И добавила уже подруге. — А чего это ты дома? Как же твои занятия?

— Я, в отличие от некоторых, на самом деле болею, — заметила она.

— Ирусь! Как же так? — расстроилась я.

— Да нормально всё. Собирайся уже. Жду!

Отключившись, я быстро покидала в дорожную сумку несколько пар джинс, пять или шесть маек, просто свалив их стопкой, два теплых свитера, запасную пару зимней обуви в пакете, белье, носки, кое–какую косметику — на несколько дней вполне достаточно.

— Мам, всё! — крикнула я от двери, уже поворачивая замки. — Сумка в прихожей. Ты решила, что с Тимкой делать?

— Кину родителям, — ответила Света. — Всё равно же в ту сторону поедем.

— Он же их объест! — хихикнула я и выскочила из квартиры.

До моей любимой подруги ехать почти через весь город. Долго, но, не смотря на трудность, мы постоянно виделись. До десяти лет жили в одном подъезде, ходили в одну школу. Переезд от бабушки и дедушки к маме не изменил нашей дружбы. При первой же возможности мы неслись друг к другу, даже если рассказывать было нечего. А с появлением компьютеров и интернета просиживали днями в аське или где‑нибудь еще. Каникулы неизменно проводили вместе, если мама сплавливала меня родственникам.

По какой‑то удивительной причине дорога до моего нынешнего дома у подруги занимала меньше времени, чем у меня к ней. Тайна, покрытая мраком!

Дверь мне открыла тётя Оля, приветливо кивнула и крикнула вглубь квартиры:

— Дочь, твоя пропажа явилась!

Я чмокнула женщину в щеку, стягивая с рук перчатки.

— Здрасте, тёть Оль.

— Раздевайся и иди развлекать Иру, а то она с утра мне успела мозг выесть, — хихикнула женщина, приглаживая растрепанные каштановые волосы. — Ты перекрасила волосы?

— Вот решила немного… — Я изобразила руками что‑то невразумительное.

— Тебе очень идет, — кивнула Ольга. — Сразу так изменилась. Про линзы мне дочь говорила, но вот про волосы.

— Что волосы? — прохрипела Ирка, показываясь из своей комнаты. — Ох, ты ж ё!.. — выдала подруга, вытаращив на меня глаза, после чего произнесла пару таких многоэтажных матов, что мои уши попытались самостоятельно свернуться в трубочку.

— Наивысшая степень удивления и одобрения, — прокомментировала Ольга.

— Пойдем со мной, мелкая. — Ира сцапала меня за руку и уволокла в комнату.

— Я вам чай сделаю с плюшками! — крикнула Ольга нам в след. — А потом на работу пойду.

Ирка подтащила меня к окну и долго придирчиво рассматривала, продолжая вставлять не самые печатные словечки между вздохами и междометиями.

— Лен, тебя теперь не узнать! — наконец справилась с удивлением подруга.

— Да только цвет изменился, — пожала плечами. К новой внешности я уже почти привыкла.

— Да нет! Ты не поняла что ли? — возмутилась Ирка. — Ты просто невероятно изменилась. Чертовски здорово!

— Вот именно… чертовски… — выдавила я и замолчала, глядя как тётя Оля вносит поднос.

Как по волшебству перед нами образовалось легкое льняное облачко салфетки, а на нее встали пузатые чашки, чайник, сахарница, сметанники в круглой плетенке, варенье в вазочке и целая гора конфет на блюдце.

— Ешьте, девочки!

— Мам, я ж с такой диетой поправлюсь! — проныла Ира. — Я не Лена. Это ей конфетки лопать полезно, с её‑то фигурой!

— Доча, цыц! — тётя Оля щелкнула Ирку по носу и кивнула мне. — Мне эта болька сказала. Про справку я подумаю. Приедешь, там и решим.

— Спасибо большое! — я улыбнулась и поцеловала женщину в щеку.

— Ушла! — объявила тётя Оля. — У меня дежурство. Ира, поешь. И не сиди весь день за компом.

— Мама!

— Я тебя знаю! — Ольга погрозила дочери пальцем, улыбнулась и вышла из комнаты.

Пару минут мы прислушивались к ее сборам, и только когда за Ольгой хлопнула дверь, одновременно заговорили:

— Я не красилась.

— Она достала.

И посмотрели друг на друга удивленно.

— Хм, ладно, — подумав секунду, решила подруга, взялась за чайник и начала разливать чай.

Мы следили, как горячий и очень крепкий красный чай спиралью закручивается в чашке и как поднимается вверх вкусное облачко пара.

— Как понимать твоё заявление? — спросила Ирка наконец.

Стараясь ничего не упустить, я рассказала ей всё, что со мной произошло. Ира сейчас единственный человек, кому я могу доверять. Может она поймет?

— Ленуш, — кашлянув, заметила подруга, когда я закончила свой рассказ, — скажи мне, что ты курила? И почему без меня?!

— Ир, правду говорю! — воскликнула я.

— Верю–верю, — весело отозвалась подруга, ожидая, что брошусь на нее с кулаками. — Удивительно, что ты сама не додумалась волосы перекрасить! И так ведь миленькая, но, оказывается, ты просто невероятная милашка.

— Ирка, не ерунди! — прервала я девушку.

— Что «не ерунди» сразу? — опешила подруга. — Я тебе правду говорю, между прочим, а ты!

— Какую правду?! — возмутилась я.

— Ты это чего?.. На комплимент нарываешься? — хитро прищурилась Ира. — Сколько тебе, бестолочи мелкой, доказывать, что ты красавица у меня?!

— Родная! Это ты красавица, — обиделась я.

— Дурочка! — констатировала Ира ласково.

— Какая из меня красавица? — я скорчила подруге страшную рожицу. — Кожа да кости. А теперь еще и волосы рыжие.

— Ничего не кости, — вступилась в защиту моего тела подруга. — Вполне нормальная у тебя фигура. Через пару лет в нужных местах нарастет и… мужики с ума посходят чохом!

— Ира, — мягко сказала я. — На мне если и нарастет хоть где‑нибудь, то место это называется «пузо».

— Это называется не «пузо», а «эротический животик», — хмыкнула подруга, потирая именуемое место ладошкой.

Я раскрыла рот, чтобы возразить, но подруга быстро заткнула мне его булочкой.

— Ешь и молчи, отращивай грудь! — велела она.

— Тут же не булочки, а капусту есть нужно! — возмутилась я, прожевывая кусок выпечки.

— Ты хоть что‑то жуй, а то твой вид мне голод навевает.

И в подтверждение этого, Ира развернула трюфель и целиком запихнула конфету в рот.

***

Мама позвонила, когда мы с Иркой вовсю резались в дурака. За весельем, бесконечной болтовней и беззлобными шуточками мы не заметили, как промелькнуло время. Мама сообщила, что они уже приехали, велела выходить, а она пока собиралась закинуть Тима к бабушке и дедушке.

Расцеловавшись с подругой и получив от нее наказ позвонить по возвращении, оделась и выбежала во двор. Маминого нынешнего избранника я видела только раза два или три. Ничем не приметный дяденька то ли пятидесяти, то ли шестидесяти лет, — не поймешь! — невысокий и грузный. Именно такие мужики отлично иллюстрируют анекдоты про кошельки на ножках. Машина и водитель у Бориски и то значительнее выглядели!

— Здравствуйте, Борис Германович, — скромно поздоровалась я, кивнула водителю и нырнула в салон, когда сообразительный парень открыл передо мной дверцу. Интересно, он сам по себе такой умный или мама просветила? Хотя, может и сам. Водителя Бориска вполне мог и под свой автомобиль выбрать. Не машина! Крейсер «Аврора»! Уж не знаю, как такая махина называется, но явно что‑то значительное. Изнутри черное мускулистое металлическое тело лоснилось теплой бежевой кожей.