Людмила Гетманчук - Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!

С другой стороны — не понимаю, зачем мужику такие сложности? Мог бы просто привязать к кровати, кляп в рот… В результате: «Нравится не нравится, спи, моя красавица!» При этой мысли мне изрядно поплохело. А если все-таки он маньяк? Причем отнюдь не сексуальный, в этом случае я бы еще подумала…

Под тихий несвязный шепот:

— Радость моя… царица… богиня… — я не успела заметить, как рука, зажимавшая мне рот, опустилась чуточку ниже и тоже приняла участие в зажигательных ласках.

Мой незваный гость в соблазнении был точно специалистом! Я плавилась в его объятиях и постепенно начала забывать себя. Вместо того чтобы выцарапать ему зенки, наоборот — стала подаваться навстречу умелым ласкам, напряжение из тела медленно уходило, вытесняемое желанием…

Слава тебе, Боженька, что мой лунатик-затейник оказался весьма страстным мужчиной и нежные ласки груди стали перемежаться щипками и укусами! Это сразу вернуло на место мои утекшие куда не надо мозги.

Я выждала момент и громко заорала:

— А-а-а! Помоги…

Рука тут же вернулась на место. То есть заткнула мне рот.

Ах так! Изо всех сил я впилась зубами ему в ладонь. Тьфу, гадость, у него еще и руки немытые! А следом извернулась и пнула негодяя в самое дорогое. Он свалился с кровати и зашипел. Тело мужика свернулось калачиком, с губ срывались такие ругательства, что я почти покраснела от непередаваемой экспрессии и богатства самовыражения. Потом он замолк и еще пару минут тяжело дышал.

Но навстречу моим молитвам уже затопали по коридору люди. В соседние комнатки застучали и уже начали дергать ручку моей.

— Девушки, что случилось? Кто кричал?

Я не замедлила с ответом:

— Я! Я кричала!

Выругавшись вполголоса, одним слитным рывком насильник выскочил в окно. Силен мужик! Прямо ниндзя какой-то!

Я медленно подошла к двери и открыла.

— Ко мне в комнату влетел нетопырь и вцепился в волосы — видите?

— Куда ж он делся? — Возле моей двери начала собираться толпа недовольного народу с помятыми сонными мордами и со свечами и лучинами в руках.

— Улетел… — С двойственным чувством я посмотрела в окно.

Не знаю, заметили ли они припухшие губы и засосы на шее, как я потом в зеркале обнаружила, но сделали вид, что поверили.

Остаток ночи я продремала в обнимку с добрым другом подсвечником, нервно вздрагивая от каждого подозрительного шороха.

Но мне больше не повезло… Тьфу, совсем запуталась… наоборот — повезло!

Зато мечты о мести цвели махровым цветом!

Знаете, как началось мое следующее утро? Никак. Вернее, оно было из старой серии: «А какая это девушка? А уже никакая!»

Если бы не кипящее расплавленной лавой желание покарать обидчика, я бы вообще взяла бюллетень. На всю жизнь!

День прошел ни шатко ни валко. В утомительной рутинной заботе и плохом настроении.

Мой обидчик ни разу не попался мне на глаза, чем увеличил себе срок жизни и усугубил мое плохое настроение.

Я ползала травмированной черепахой и то удивлялась, почему на мне не осталось следов чужих ночных развлечений, то злилась на Грэга.

Вечером, окончательно озверев, направилась в библиотеку. Немного остыть. Говорят, что знания — сила, вот и буду в баронском спорткомплексе качаться!

В коридорах было темно и страшно.

Пробираясь в хранилище знаний, я захватила с собой свечку, но она освещала всего ничего — на пару шагов вперед.

Шла и тряслась. Мне все мерещились темные тени и прочие ужасы…

Если первые дни для меня пронеслись как в тумане, то теперь все чудилось еще хуже, чем было в самом начале. И мое попаданство теперь дико пугает хотя бы потому, что я не могу представить свое будущее. Вечно оставаться прислугой меня ничуть не привлекает, надеяться на помощь барона я особо не могу, и надо бы что-то делать. А что?

Вот за этим ответом я и отправилась, завернувшись в засаленный, немного потрепанный старый халат (местные такой гордо именуют — «капот»), [8] Капот — распашная женская одежда с рукавами и застежкой спереди. С 40 гг. XIX в. носили только дома. подбитый ватой. Я все продумала! Глядя на него, любая любвеобильная нечисть скончается в муках, не добравшись до меня. И чего я спать в нем вчера не легла? Ага, и лишила бы себя такого развлечения? Фигушки! Хлеба и зрелищ! Хлеба с черной икрой, зрелищ с эротикой!

Так я думала, внушая себе глоток уверенности. Но как же я ошибалась!

Где-то скрипнула дверь, и я подпрыгнула от ужаса. Свечка вздрогнула, тени заметались по стенам.

Замерев, я сделала два глубоких вдоха и пошла дальше. В фойе было не так темно — через большие окна проникал свет лун и фонарей на подъездной аллее.

Я почти бегом пересекла гулкое помещение и вошла в правое крыло. Мягкая ковровая дорожка приглушила шаги. Мне оставалось совсем немного, всего несколько шагов, когда кто-то прикоснулся к моей спине.

— И-и-и! — выполнила я подскок на месте с разворотом. И чуть не скончалась от разрыва сердца.

— А, это ты, кастелянша, — дотронулся до моего плеча Грэг. Ядовито поинтересовался: — Какая необходимость тебя заставила среди ночи гулять по темным коридорам вблизи моей спальни?

Ну да, ну да! Звучит как типичное американское киношное заигрывание: «Что такая девушка, как вы, делает в таком месте, как здесь?»

И кстати, дотронулся Грэг той рукой, за которую я его теоретически укусила. Я скосила глаза. Рука казалась целой. Может, я некачественно укусила? Или что-то перепутала? Но хватать его за руки и притворяться, что изучаю линии жизни и количество детей, было как-то неудобно. Заявить: «Ты маньяк-самоучка!» — недоставало улик. И что делать в этой ситуации бедной девушке? Совесть предложила поиметь, а либидо — поиметь два раза, дальше же начали поступать та-акие предложения…

Я вынесла постановление: не рисковать — и стала вырываться, пока держащую круговую оборону в полном одиночестве сознательность не победили остальные. Не дали уйти, гады, с миром.

Мою попытку вырваться пресекли на корню. Пальцы на плече сжались сильнее и немножко встряхнули. Да. По шкале Рихтера — баллов десять. Я знаю, что их девять с половиной. Но тут было десять — клянусь!

— Последний раз спрашиваю, что ты тут делаешь? — сквозь сжатые зубы прошипел заместитель Мюллера.

— Бл… блю… био… биб-биб-биб… — честно сообщила я.

— Что ты бубнишь? — нахмурился маг, нависая надо мной. — Шпионишь?

— За кем? — вытаращилась я. — Кто-то родину продает? Почем? А кто? И где? Покажете? Я никогда не видела!

— КУДА. ТЫ. ШЛА? — с таким спокойствием отреагировал на мой монолог Грэг… я прям обзавидовалась.

— В библиотеку, — размяла я лицевые мышцы. — Почитать захотелось. Там у вас «Плейбой» не завалялся?