Людмила Гетманчук - Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!

— Кто? — не поддержал моего энтузиазма маг. — В библиотеке не принято лежать на полу, и я не знаю никого с таким странным именем. Кто-то новый приехал?

Я на минутку задумалась.

— Уехал, — вздохнула я. — Моя крыша! У нее синдром неуверенности в себе. Она то уезжает, то возвращается. Уже надоело ловить за хвост. У вас так бывает?

Судя по выражению его лица, у него бывает и не так, а гораздо хуже! Например, сейчас.

Но он мужественно сдержался от перечисления своих диагнозов и моих достоинств и выдавил:

— Я тебя провожу. Мы уже почти пришли.

— Ой, спасибо! — обрадовалась я. — А вы за какую команду играете — Серого Волка или Охотников?

— Зачем это тебе? — прошипел Грэг, притягивая меня к себе за талию. — Что ты замышляешь?

— Ничего, — еще честнее растопырила я глаза. — Просто соображаю, как выстраивать линию защиты. Когда я в Killing Floor дошла до шестого уровня берсеркера и подрывника…

Мужчина закатил глаза и потащил меня практически на себе.

— …И еще не каждый может так быстро такого прогресса достичь, — заливалась я, просчитывая в уме варианты, как бы его заловить… раздеть… ой! Разглядеть руки и вот тогда с чистой совестью… дать…

— Мы пришли, — заявил Грэг, впихивая меня в библиотеку.

— …Дать пощечину — закончила я мысль.

Меня поставили на ноги и развернули лицом к арке, ведущей в книгохранилище. Здесь было светлее, чем в коридоре, и я увидела последствия случившейся тут катастрофы. Мягкие диваны и так понравившийся мне ковер исчезли, шторы больше не являлись преградой для лунного света. Комната казалась еще больше, и когда маг заговорил, его слова эхом отразились от стен. А ведь он даже не повысил голос, почти шептал мне в ухо, продолжая прижимать меня к своему боку:

— Так какую книгу ты собиралась почитать?

Звучало как неодолимый зов Мефистофеля. Ну прямо либретто оперы «Доктор Фауст». А меня теперь — на роль Маргариты?

— Э-э-э?.. — озадачилась я, соображая, что осталась с ним наедине в достаточно удаленной комнате. — Кажется, уже никакую… Темно тут.

И зачем я намекнула?

— Свет тебе будет, не волнуйся…

Слава богу, не понял! Может, еще раз попробовать?

Его дыхание обожгло мое ухо, вызывая непроизвольную дрожь во всем теле.

— Чего ты дрожишь? Расслабься… Давай начнем с этого стеллажа. — И ка-ак сжал мое бедро!

Это теперь так называется?!! Стеллаж?!! А грудь тогда что? Полка? И я вся — архитектурное излишество?

Пока я пыхтела от возмущения, переваривая оскорбление, этот кабаняра умудрился переместить меня одной рукой.

— Фуфти мефя! — выдохнула я, расправляя ребра. Это раньше застряло и только сейчас вышло.

Послушался. Когда донес куда хотел.

Запишем: тугодум, дрессировке поддается умеренно!

Грэг немного ослабил нажим, позволяя мне дышать, и свободной рукой провел по верхнему краю ряда талмудов с серыми корешками, едва касаясь их длинными ухоженными пальцами.

— Смотри — здесь все знания мира, собранные в Большой Королевской Энциклопедии от «ами» до «шин», — назвал он первую и последнюю буквы местного алфавита. — Тебя это интересует? — А сам вторую руку сдвигает к задним «розеткам», [9] Выпуклая деталь архитектуры. если следовать его логике.

Всю жизнь мечтала изучать Большую Энциклопедию, особенно в такой обстановке — ночь, луна, таинственный полумрак и загадочный незнакомец на закуску! Подсвечник, укус, вставная челюсть, перелом основания черепа…

— А дальше еще интереснее… — Не дождавшись ответа, он вновь придавил мои ребра, намереваясь тащить меня дальше.

— Все, хватит! — выкрутилась я у него из рук и на всякий случай потуже затянула пояс капота, продавливая то, что перло изнутри, но почему-то снизу. — Я вам не кукла!

Грэг красноречиво хмыкнул и протянул руку.

— И нечего меня таскать тут. И трогать тоже! — громче добавила я, звучно шлепая по протянувшейся в мою сторону руке. — Я сама в состоянии выбрать то, что мне хочется! Ваша помощь мне для этого не нужна! — И вытащила ближайший ко мне том, ориентируясь на толщину.

Мужчина засмеялся и развел руками:

— Ну вот, хотел девушку поразить своей эрудицией, и не вышло. Как тебя зовут, недотрога?

«Что в имени тебе моем?»

— Александра, — буркнула я. Съехидничала: — А вас?

— Грэгор, — чуть склонил голову маг.

Так мало?! А фамилию назвать? Семейное положение? Размер зарплаты? Увлечения? Вредные привычки? Марку коня? Упс, увлеклась…

— Не могу сказать, что приятно, — потерла я ребра. — И на будущее хотелось бы донести до вашего внимания — если вы видите две руки, две ноги и голову, то это человек, а не мешок с песком! А если впереди есть капот — то это девушка! В смысле грудь!

— Ну, мешок с песком немного тяжелее, чем ты, — как-то по-доброму усмехнулся Грэг. — А если девушка, но груди нет? Тогда как?

— Тогда представить, что есть, и обращаться как с девушкой! — буркнула я, прикусив язык, чтобы не посоветовать в этом случае раскошелиться на имплантаты и не путать людей дальше.

— Для этого нужно воображение, — притворно вздохнул хитрец, беззастенчиво разглядывая мою грудь.

— Маг — и без этого? — скривилась я. — В жизни не поверю! Ваши эти штучки-дрючки…

О чем это я? Ой, а если сейчас покажет?

— Когда это ты могла видеть? — удивился мужчина.

— Когда вы коня отмывали, — хитро улыбаясь, призналась я.

— А ты где в это время была? — еще сильнее удивился маг.

— Под конем, — потупила я глазки. Шаркнула ножкой. — В ведре сидела.

— Так это была ты? — Его приятный грудной смех больно резанул по моему самолюбию. — Никогда бы не подумал! Какая впечатляющая перемена от замухрышки до вполне миловидной девушки. Тебе понравилась магия?

Я насупилась. Чего-то тут нечисто! Но мне нужно осмотреть его ладони и кисти, так что будем идти по лезвию бритвы…

— Полезная вещь, — кивнула я. — Раз-два — и никаких ведер! Научите?

— За небольшую плату, — прищурил бесстыжие глаза наглец, протягивая руку.

О как! Воспользоваться беспомощностью или сразу отказать? Но на руку я все же выпялилась. Блин, ничего не видно!

Я рискнула и схватила его ладонь, поднося поближе к глазам. Маг понял все не так и притиснул меня к себе. В общем, поза… закачаешься. Я, клещом вцепившаяся в длань, которая маячит в районе моего лица и еще мотается, зараза! — и этот Казанова, оглаживающий мне задницу.

Мне уже было, честное слово, все равно — укушенный он или нет, потому что если нет — то сейчас будет!

— Ты меня тоже боишься, как все эти дурочки служанки? — нашептывал он мне на ухо. — Не стоит… поверь, я умею быть ласковым.

И тут до меня доперло! Шепоты были разные! Не знаю, как объяснить, — но разные! Это не он! А кто? Ладно, сначала разберемся здесь, а потом я вернусь туда! И развернусь!