Николай Романецкий - Везунчик

Время от времени поигрываю в разных местах. Косо пока не смотрят, хотя бабки уношу. Заказал специальный кейс, с гнездами для шкатулок.

25 июля

Припрыгала наконец идейка!!!

Встретил вчера Вадьку Пуштакова. Торчали за одной партой, то ли в пятом классе, то ли в шестом. Он теперь депутат Законодательного собрания. Однако это еще лабуда! Оказывается, наш Пашенька Раскатов, Пахевич наш, тихоня и ябеда, уже два года как начальник РУБОПа. А я и не знал. Слышал, что он где-то в ментах околачивается, но мне ведь и ни к чему было, в натуре.

Как сказал Вадька, по слухам Пахевич берет взятки, но осторожен, сучара! По другим слухам, связан с торговлей «дурью».

Вот тот, кто может мне пригодиться. Вадик с ним иногда пересекается, на рыбалку вместе катаются и в бане фигуры полируют. Договорились с Вадькой, что в следующий раз он меня пригласит, типа случайно встретил накануне и захотелось о школьных временах друг другу поплакаться. Отслюнявил ему пять кусков на коньячишко. Сначала не брал, козлище, да ведь жадность-то прежде матери родилась.

Буду ждать.

Сегодня в кабаке спросил Альбину, как она смотрит на то, что я к шлюхам хожу. (Меньше надо пить, меньше надо пить!..) Сказала, ситуация меня оправдывает. Лишь бы не забывал, что шлюхи бабок не приволокут, а совсем наоборот. В натуре, ревнива, девочка моя!.. Эх, мать-перемать, да я бы всех питерских путан на тебя одну променял!

1 августа

За минувшие дни произошло два события. Во-первых, обзавелись еще одной «рубашкой». Явилась к нам рожать некая Екатерина Савицкая, двадцати восьми лет, разведенка, бывшая женушка какого-то вояки-наемника из тех, кто себе смерти ищет.

Альбина как увидела ее, глаза по пятаку стали. Собачью стойку сделала…

— С этого, — говорит, — надо обязательно «рубашку» снять.

Ну и сняли — помер паренек. А громила родился, едва ли не четыре с половиной килограмма. Мамаша круто убивалась. Хотя, чего там, о мамаше не будем… А «рубашку» Альбина посоветовала держать обособленно.

— За эту, — говорит, — можно будет очень большие деньги содрать. Для нее нескоро еще время придет.

Видать, «рубашоночки» разные бывают…

Второе событие — повстречался я с Пашкой Раскатовым. Я, он и Вадька Пуштаков были вместе в баньке. Оказывается, есть крутая сауна при клубе «Зодиак». Шикарная!.. Все чин-чинарем: бассейн, телочки, других клиентов нет. Этакий закрытый филиал — то ли РУБОПа, то ли ЗакСа.

Изменился Пашенька. Совсем не тот шпингалет стал. В плечах раздался. Репа, правда, лысинкой украшена, но в глазах… Не хотел бы я с таким на кривой дорожке повстречаться!

Посидели, детство вспомнили, как Лидку Устинову в углу зажимали. То есть я зажимал, а Пахевич, оказывается, издали облизывался, тихоня!.. Ох, и ненавидел он меня тогда! А я и не врубался… Лидка, кстати, теперь в Москве, отделом в Министерстве легкой промышленности заправляет. Разведена, киндеров нет, все силы на карьеру угрохала…

Короче, попарились, выпили, закусили, с телочками в бассейне пощупались. Потом Вадька с ними в укромное местечко свалил, сексуальные ванны принимать, а мы с Пахевичем с глазу на глаз остались.

Жахнули еще по рюмашке.

— Ну, — говорит Пахевич, — какие проблемы волнуют, Виталик?

Тут я ему и выкладываю:

— Есть, — говорю, — возможность для крутого бизнеса.

— Что, — спрашивает, — за бизнес? Не производство ли синтетической «дури»?

— Ничего общего, — отвечаю. — Дело — верняк. Никаких контактов с Уголовным кодексом. Но боюсь, ты не поверишь.

— А ты, — говорит, — попробуй, расскажи. Я иногда — Фома очень даже верующий.

Ну, я и попробовал. Осторожненько, разумеется, намеками, чтобы за съехавшего не принял.

В натуре, он врубился с ходу. Видать, не без фантазии мужичок. Тихони — они все с фантазией, не то что мы, грешные!

— Я бы, — говорит, — конечно, не поверил, да вот только дошло до меня, что один мой давний знакомец, до недавних пор в увлечении азартными играми не замеченный, вдруг стал систематически обносить питерские казино.

Вот ведь сукин кот! Похоже, все заведения у него под колпачишком…

— Впрочем, — говорит, — проверить твой рассказ нетрудно. Давайте-ка на троих пульку распишем.

Отыскали Вадика — он как раз на одной из девочек дергался, — кликнули банщика, чтобы приволок колоду карт. Расчертили бумажный лист. И начали. По две копеечки за вист…

Масть перла, в натуре, сумасшедшая — меньше мизерной ни разу не сыграл. А эти два кента: пас да пас. Два паса — в прикупе чудеса! Чудеса и получались, хотя я к ним уже привыкать начал.

Зато Вадька после каждой раздачи наших матерей нехорошим словом поминал — непруха ему шла жуткая.

А я — мизерок, восьмерная, Вадика без лапы, Пахевича без двух, опять мизерок…

Вадька и на карты дул, и через плечо поплевывал, и великому картежному богу Джо Керри (оказывается, есть такой!) молился…

Один хрен с полуботинком!

И у меня, в натуре, один хрен! За полтора часа шесть мизеров, да еще каждому из моих партнеров по два паровоза прицепили!

Наконец Вадька взвыл — хватит!!!

Короче, раздел я их как соколиков: Вадика — на пять кусков, Пашеньку — на три (он поосторожнее играл).

Вадька, скрипя зубьями, расплатился и опять с телками в укромный уголок ускакал, раны их языками зализывать. Когда он исчез, Пахевич свои три отслюнявливать начал, но я его притормозил.

— Погоди, — говорю. — С ментов не беру. Может, они у тебя под взятку меченые, пятна с пальцев фиг сотрешь!

Типа — шучу.

Пашенька бумажки тут же назад, в лопатник.

— Ну и как, — говорю, — проверка?

Он долго сопли не жевал.

— Что, — говорит, — от меня требуется?

— Клиенты, — отвечаю, — с бабками. Выход на бомонды.

— Найдем, — говорит. — Сейчас многие на мистике помешаны. А что я с этого буду иметь?

— Процент от сделки.

И тут он выдает мне между глаз.

— Согласен, — говорит. — За пятьдесят процентов.

Я чуть в бассейн не упал.

— А ху-ху, — говорю, — ни хо-хо?

— Хо-хо, — отвечает. — Будешь сидеть со своим ху-ху без клиентов. А сам начнешь копошиться, я быстро найду, как лавочку прикрыть. Раз-два, и хер и сумку! И адвоката не найдешь, кроме государственных.

У меня аж в глазах потемнело. Ну и хватка у мужика! Не удивлюсь, если ему половина города отстегивает.

— Ладно, — говорю, — подумаю.

— Подумай, — отвечает. — Но чтобы с завтрашнего дня духу твоего в казино не было! Начнешь мелькать — зубов не досчитаешься! А то и почки!

На том наши деловые переговоры и завершились. Пошли разбавлять Вадькину теплую компанию. И разбавили, в натуре, — одна брюнеточка из меня чуть все соки не высосала.

Утром я Альбине о переговорах сообщил. Без имен, правда, и должностей. Незачем ей все знать! Должна же и у меня быть своя часть дела. Или только трупики документами прикрывать?