Ирина Цыганок - Долгий сон

Пленница кочевников не задумывалась:

— Хочу, чтобы я и Бреанир немедленно оказались дома, живыми и невредимыми!

Улыбка создателя стала печальной.

— Это невозможно. — Развел он руками. — Точнее, невозможно в том виде, как ты пожелала. Бреанир не сможет вернуться живым и невредимым. Он уже мертв. Я разъяснял тебя правила.

— Не может быть! — Перебила его просительница. — Он был жив, когда ускакал с Эдаргеном. Королю не удалось избавиться от кочевников?! — Запоздало ужаснулась она.

— Нет, в этом смысле план удался, если тебе интересно. Но эльф все равно умер, он и так держался удивительно долго.

— Не может быть… — Мирра никак не могла поверить. — Нет, я не хочу! Так не должно быть! — Потом, с некоторым опозданием пришло понимание того, что случившегося уже не исправить. — Губы затряслись, боль когтями впилась в сердце. — Тогда я желаю, чтобы кочевники во главе с этой шаманкой — Шихкантой умерли. Все. Сразу… Нет! Не сразу. Пусть сначала помучаются, но потом пусть сдохнут, от мала до велика!

— Не кажется ли тебе кара несоразмерной? Шихканта и другие, получат свое, каждый в свой черед. Пока в Мире существует Равновесие, любое действие рано или поздно найдет свой отклик.

— Но я не собираюсь ждать! Я хочу, чтобы они были уничтожены сейчас! Если нельзя, чтобы они помучались хотя бы до утра, пусть умрут немедленно!

— Так не пойдет. — Брови Создателя сошлись у переносицы. — Я не стану губить целое племя, чтобы утолить твою жажду мщения. Желаешь, чтобы я наказал врагов? Если так — выбор времени и способ за мной. Или пожелай меч, и иди, восстанавливай справедливость на свой лад.

Ведьма прижала ладонью трясущиеся губы, слезы стекали по перепачканным щекам, не оставляя дорожек, многодневная грязь крепко въелась в кожу.

— Отринь гнев. Загадай что-то действительно важное.

— Я ни о чем другом не могу думать. — Прерывающимся, от сдерживаемых рыданий голосом, призналась она.

— Давай забудем на время о том, что произошло с тобой за последний месяц. — Творец повел рукой, словно приглашая «гостью» оглядеться вокруг. — Чего ты по-настоящему хочешь?

— Я хочу домой, к Змею!

Творец некоторое время молча смотрел на собеседницу в замызганном платье. Потом печально покачал головой.

— Давай так, я объясню, а ты попробуешь понять и в следующий раз избежать ошибки. — Он присел на материализовавшееся позади кресло. Мирра так и осталась стоять. — Ты только что загадала две взаимоисключающие вещи: попасть домой и попасть к Змею. Г*Асдрубала сейчас нет ни в одном их тех мест, что ты называешь домом. А что касается возвращения, подумай, стоит ли тратить свое последнее желание на обычное путешествие, пусть и довольно дальнее, особенно, если знаешь, что не встретишь в конце пути того, кого ожидала?

— Но когда же, наконец, Змей вернется?!

— Я ведь уже говорил, как только исполниться то, что он загадал.

— Что же это за дурацкой желание?!

— Такое же дурацкое, как и твое… — Творец сделал паузу, словно чего-то ждал от Мирры, но та лишь молча кусала губы. Создатель неслышно вздохнул. — Я не могу сказать тебе, что именно пожелал твой муж. При удачном раскладе, он мог вернуться через год-полтора. Но уж не как не раньше девяти месяцев… — Снова многозначительная пауза, и снова ведьма только всхлипывала. — Но теперь, как видно, дело затягивается на неопределенный срок… — (Мирра тихонько застонала). — Послушай, — теперь голос Всесильного звучал обыденно, — учитывая некоторые твои заслуги, я сделаю тебе еще одно, последнее одолжение: я не стану исполнять те глупости, что ты сейчас нажелала, я верну тебя назад, в башню…

Какого бы предела отчаяния не достигла Мирра к этому моменту, при последних словах она вскинулась: «Вернуться назад, в кошмар с кочевниками?! Лучше — туманная Эрея!»

— Не бойся, — успокоил ее Создатель. — Там уже никого нет, ни стойбища, ни шаманки. Будь хоть раз разумной. Просто посиди пару дней в башне!

Очнулась она на полу в развалинах Иглы. Темно, но солнце село явно недавно, пустынный воздух, не знающий долгих сумерек, не успел охладиться. Во рту пересохло, болели содранные в кровь локти. Встав, кое-как доковыляла до источника, попила, умылась. И только тогда в голову пришла первая мысль: что же с ней в действительности произошло? Она упала со стены? Или заснула и встреча с Творцом ей пригрезилась? Сколько их уже было, таких снов: где она так или иначе бежала из плена: иногда удачно, но чаще пробуждение приходилось на страшную сцену, когда их настигали кочевники… В груди ворочалась странная боль: «Бреанир умер!» — вспомнилось неожиданно. Или все-таки это очередной кошмар? «Придерживая» рукой лихорадочно забившееся сердце, ведьма подошла к двери, приложила ладонь к прохладному камню, потом потянула на себя ухватив за ржавую скобу. Тяжелая створка осталась на месте. Значит сон… Для очистки совести еще раз дернула дверное полотно, теперь налегая всем телом. Знакомый скрежет напугал, дверь нехотя приоткрылась на несколько дюймов. Мирра отпрыгнула в сторону, ожидая, что на звук сбегутся охранники, но ничего не случилось. Опасливо выглянула в образовавшуюся щель. Чернота в коридоре не была полной, на одной из стен имелось чуть более светлое пятно — деревянный щит, прикрывавший дыру-вход, оказался сдвинут. Женщина снова испуганно метнулась в «камеру» — в ночное время за стенами башни должны были рыскать собаки, но внутренний голос уже нашептывал, что снаружи никого нет. Когда, спустя несколько минут, она рискнула высунуться из пролома, глазам предстала пустынная темная улица. Стойбище раскинулось за городом, в другой стороне, но тащиться ночью, взглянуть на кочевье, она побоялась. Мелькнула мысль: что, если это — тот самый шанс, что она вымаливала у Судьбы? Утром явятся суровые варвары и вновь запрут ее в башне, или того хуже — отвезут в Храм Ожидания, в жертву песчаным духам. Но куда бежать одной, без запаса воды и пищи, в полной опасностей пустыне? В конце-концов Мирра осталась коротать ночь на прежнем месте, даже в соседние развалине перебраться не решилась — вдруг там змеи или еще что. Еле дождалась утра. Только-только на востоке посветлело, со всеми предосторожностями вновь выбралась на улицу, обошла башню, спустилась по смутно знакомой улице на окраину. Ветер катил сухой бурьян по остаткам недавних кострищ, тут и там на земле валялись скудные отбросы, да кое-где сломанные жерди от шатров. Это, да еще тонкие колеи от двухколесных повозок — все, что осталось от накануне раскинувшегося здесь стойбища.

«Значит, правда, Бреанир мертв» — Мирра села на землю и некоторое время незряче пялилась на переползающего тропинку жука. Тот начинал движение, натыкался на сухую травинку, принимался огибать ее с одной стороны, не дойдя до конца, разворачивался… Жизнь казалась так же бессмысленна, как возня в пыли глупого насекомого. Потом она, поднялась, механически отряхнула подол и поплелась назад, к Игле.