Ольга Погожева - Я стану твоим врагом

— О женщине? Ты, Нестор?

Генерал устало улыбнулся, пожал плечами, не пытаясь придумать отговорку.

— Позволь мне угадать. Леди Марион?

— Вы видите меня насквозь, ваше величество, — сон как рукой сняло: нет, в самом деле, он и вправду так предсказуем? — Могу я узнать?..

— Как старые глаза короля увидели то, что так тщательно скрывало хитроумное сердце тайного советника? — король Харитон невесело усмехнулся. — Нестор, ты смотрел на неё каждый раз, как только она оказывалась в поле твоего зрения. Наблюдать за тобой — не мой долг, я это знаю, но прости старого короля: мне и в самом деле любопытно, чем ты живёшь.

Молодой генерал покачал головой, складывая руки перед собой. Протез на культе утомил натёртую кожу, металлическая перчатка жгла огнём, и всё, чего желал в эту минуту Ликонт — содрать с себя всё чужое, упасть и забыться сном до самого утра.

— А кроме того, леди Доминика оказалась столь любезна, что упомянула мне о вашем последнем разговоре, и даже высказала несколько своих умозаключений, которые я предпочту пока что оставить при себе. Ей я также посоветовал воздержаться от поспешных выводов. Нестор, — король коснулся его руки, заставляя смотреть в глаза, — скажи мне правду: что между вами?

— Вражда, — не задумываясь, ответил Ликонт. — Нам не ужиться вместе на одной территории, мой король.

— Вот оно как… — протянул Харитон, качая головой. — Нестор, вражда? Ты серьёзно? Что ж… что ж, раз ты так говоришь… Но позволь мне сказать. Леди Марион, быть может, дворянка низшего сословия и сомнительного происхождения, её признанное в Авероне рыцарство хоть и не пристало женщине, но, тем не менее, она проявила себя как один из лучших воинов и офицеров… Вспомни, ведь это именно она организовала аверонское войско, когда в битве под Праттом пал командующий Магнус! Она чрезвычайно умна — я имел возможность слышать, как она разговаривает с окружающими — должно быть, хитра, но хитра той вынужденной мудростью, которая помогает выживать во дворцовых интригах… Нестор, в конце концов, она красива. Красива не тем очарованием юности, которое так часто приводит к ошибкам молодости, нет! Но той зрелой женственной красотой, которую даже доспехи не скроют…

— Ваше величество! К чему вы ведёте? — с каждым словом глаза Ликонта расширялись всё больше. Нестор не верил тому, что слышит. Монарх… сватает ему Синюю баронессу? Отбросив всё более важное и насущное — но он, герцог, потомок высших кровей, человек высокого полёта — и простолюдинка, воительница… пусть так, всего лишь баронесса! Что хорошего может принести такая связь?..

— И самое главное, — будто не слыша поражённого возгласа герцога, продолжал король, — она честна с окружающими, и бесконечно предана близким людям. Нестор, много ты знаешь женщин из самых приближенных королевской фамилии, самых знатных родов, которым можно было бы доверять? Безоговорочно, лишь потому, что такие люди не умеют предавать. Нестор, она порядочна и непорочна, и честно заслужила то, что имеет. Я знаю, мои слова потрясли тебя, но я достаточно хорошо знаю своего тайного советника, чтобы давать подобные советы… Нет, я бы не хотел видеть такую женщину при своём дворе, слишком неоднозначно всё то, что она собой представляет… это правда. Я не смог бы принять её при своём дворе как король. Но откинув все предубеждения — однажды встретив, я бы не отпустил подобную женщину от себя. Подумай сам, Нестор: какую женщину ты видишь рядом с собой? Найдётся ли во всём мире хоть одна — подобной тебе силе, чтобы удержаться рядом с тобой? Чтобы не предать, не бросить, не сломаться от бесконечных ударов судьбы — а они будут у тебя, Нестор, будут, поверь мне! Та, с которой ты сможешь делить не только постель, но и свои мысли, ответственность, последствия поспешных действий?

— В-ваше в-величество, — в горле пересохло, Ликонт хватал ртом воздух, не в силах сделать ни одного полного вдоха, — в-вы ошибаетесь. Право, ошибаетесь. Мы — враги. Она не успокоится, пока не лишит меня жизни, а я не остановлюсь, пока не уничтожу её. Мне жаль…

— Мне тоже, — Харитон усмехнулся. — Я думал, дело в этом, и не верю, что ошибся по всем фронтам. Если ты настаиваешь, я оставлю эту тему. Уверен, что ты, с твоим развитым чувством собственничества и непробиваемой самоуверенностью, будешь уважать своего соперника, даже проигравшего раунд. Ведь для личностей вроде тебя и леди Марион соперничество так же естественно, как для рыбы — дышать под водой. А рыбы друг на друга не обижаются, если кому-то достается воды чуть больше. Ты со мной согласен?

Нестор Ликонт едва сумел судорожно кивнуть. Мир сходил с ума, и здравый смысл, видимо, давно выбросил белый флаг. Как так получилось, что он не заметил собственного помешательства?

— Думаю, ты уже слишком устал, чтобы развлекать своего монарха и дальше, — король Харитон покряхтел, пряча ухмылку в седой бороде, — ступай, Нестор. Приходи будущим вечером, я буду ждать тебя.

Генерал едва не подскочил, откланявшись монарху и спешно покидая покои. Харитон грустно усмехнулся, глядя на уже пустующее соседнее кресло. Какая ирония, что ему достался наследник, подобный Андоиму. Малыш Орест, его любимое дитя, при всех своих бесспорных достоинствах также станет плохим монархом, даже если его денно и нощно будет опекать верный Ликонт: слишком мягким рос младший сын, слишком совестливым.

Харитон боялся думать о грядущем дне. Что станет с Валлией, когда Андоим взойдёт на престол? Что будет с Нестором? Крон-принц прекрасно понимал исходившую от него угрозу — угрозу своему престолу… Но и герцог это понимал тоже.

О Единый, только бы не очередная война. Любая война отвратительна, но хуже всех та, которая рвёт королевство на части, когда брат поднимает руку на брата, и сын на отца…

Король Харитон прикрыл глаза, пытаясь погрузиться в сон.

Сон не приходил.

Таира сидела в своих покоях прямо на полу, прислонившись спиной к закрытым дверям. Взгляд её был направлен в окно, но принцесса не видела ни голубого неба, ни кладки соседней стены, частично закрывавшей обзор. Лекарь герцога ушёл около часа назад, и с его уходом Таира осталась совершенно одна. Она не желала видеть ни Гелену, ни даже Марион. Синяя баронесса, должно быть, всё понимала, но принцесса не нуждалась в словах, и Марион молчала.

Таира встретилась с герцогом на прогулке. Ликонт отметил болезненную бледность, разлившуюся по лицу принцессы, и предложил вызвать своего лекаря — она согласилась. Королевский доктор был ей незнаком, и обратиться за его услугами означало поставить в известность о своем недомогании весь двор, а герцогу она странным образом доверяла.

Януш, его личный лекарь, и впрямь оказался замечательным человеком. Первым делом он унял боль, изводившую принцессу уже целые сутки, затем очень мягко попросил разрешения осмотреть её — с такой неподдельной заботой и участием, что она едва не разрыдалась прямо перед ним. Она уже не знала, кому верить. Ведь и её супруг казался очень милым до свадьбы… до той ужасной, полной боли и ужаса брачной ночи…