Владимир Свержин - Корни огня

— Отец мой земной, сын отца моего, — глядя на побоище, шептал про себя кесарь Дагоберт, — не оставь меня в этот час, дай силы победить отродье хаммари! Помоги, будь со мною!

— Я здесь, мой дорогой сын. — В ответ на его мысль из висевших над горой облаков вынырнул дракон, на бреющем полете прошел над опустевшим абарским лагерем и плотной струей кипящего пламени обдал тыл наступающего войска.

С яростным воплем абары схватились за луки, чтобы сразить крылатого врага стрелами тифу, но чешуйчатый защитник франков немедля взмыл в небо и развернулся, ожидая случая нанести очередной удар.

Сменившие колчаны мавританцы вновь пустили тучу стрел, но вмиг отпрянули — ответ абарцев был не столь дружен, но куда более впечатляющ. Стоило нескольким стрелам попасть во всадника или коня, как сквозь их еще живые тела начинали пробиваться длинные шипастые ветви без листьев. Взвыв от ужаса, мавритане бросились наутек, намереваясь продолжать свой бег вплоть до родных земель.

— Они бегут! — раздался на канале связи возбужденный голос Жени. — Что теперь будет?

— Скорее всего, загонят коней, — недовольно ответил мастер Рейнар. — Тимуровна, какого рожна ты сунулась на поле боя?!

— Но ведь кто-то должен будет оказывать помощь раненым!

— Ага, глядишь, абары вступят в Красный Крест и подпишут Женевскую конвенцию.

— Сергей, а ты разве не собираешься принять участие в сражении?

— Да ни заради Бога! Пока вам с Бастианом, на худой конец — Дагоберту, напрямую не угрожает опасность, я лучше посмотрю из укрытия. Шо я — Камдил какой, искать на поле боя славы? Хрен знает, шо найдешь, а вот шо потеряешь — понятно.

— Сергей, но это как-то неправильно!

— Конечно, правильней навеки остаться в местных легендах. То-то в Институте будут рады! В курс обучения стажеров введут песни о благородной даме Ойген, которая подавала Роланду личный пример неистовства.

Так, сестра милосердная, схватила ближайшего раненого — и бегом волоки его в медсанбат, и пока медсанбата не увидишь — не останавливайся. А то, знаешь ли, я не мастер сочинять похоронки.

Бастиан, у тебя что? — переключился Лис, считая разговор законченным.

— Я рядом с Дагобертом, — не замедлил с ответом Ла Валетт.

— М-да, будем условно считать, что это безопасное место. В любом случае — не геройствуй, рукопашная — не твой жанр. Карел, доложи обстановку.

Дракон вынырнул из туч внезапно и рухнул, почти врезался в верхнюю ступень мрачного святилища. Удары его мощного хвоста сотрясли храм, однако стены выстояли. Лишь кое-где по замшелым камням поползли змеящиеся трещины.

Не прошло и минуты, как нижние каменные уступы заполнились лучниками. Их было не слишком много, не больше пяти десятков, но за спиной каждого были полные колчаны стрел тифу. Увидев их, дракон взмыл в небо и стал описывать круги над святилищем, выжидая удобного момента ударить по лучникам огненной струей.

Пользуясь образовавшейся паузой, большая часть лучников исчезла с галерей, и несколько минут спустя, когда дракон сделал очередную попытку броситься в атаку, ворота храма распахнулись, выпуская отряд всадников. Если бы им удалось сделать это незаметно — крылатому воителю пришлось бы худо: еще мгновение — и смертельные стрелы посыпались бы на него со всех сторон. Но тот заметил изменение дислокации и бросился прочь от храма.

Он летел в степь медленно и низко, точно был ранен или очень устал. Радуясь нежданной удаче, всадники пустились вдогон. Очень скоро к ним присоединились и те, кто еще оставался на каменной пирамиде.

— Ветер сегодня с гор, — глядя вслед удаляющемуся дракону, с надеждой пробасил Фрейднур.

— Утром он всегда с гор, — пояснил богемец и оглянулся на замерших в ожидании приказа возчиков. Те были как на подбор — молодые, сильные, явно из последней доставленной в храм партии. — Так, вы двое, — Карел выбрал самых крупных парней, — остаетесь здесь или можете убираться, но только побыстрее.

Остальных сразу предупреждаю — сделать карьеру здесь не удастся. Мы убить не успеем — до новолуния сами в этом урочище окажетесь. Не верите — вот их расспросите. Поэтому, что бы ни спросили — молчать и кланяться. — Он отвернулся, глядя туда, где, все уменьшаясь и превращаясь в точку, парил дракон. За ним, все больше преисполняясь охотничьим азартом, с улюлюканьем, гиканьем и свистом неслось полсотни стражи, норовя всадить полный семян шип в крылатого гиганта.

— Ну, давай, потяни еще немножко, — прошептал Карел, внимательно следя за обманными маневрами носителя предвечного пламени, уходящего за горизонт.

Того, что произошло минуту спустя, он уже не мог видеть, но результат был заметен издали. Утащив за собой всадников подальше от святилища, дракон взмыл свечой вверх, сделал петлю и оказался в тылу у преследователей. Пока те разворачивали коней, он прошелся на бреющем полете у самой земли, воспламеняя ее огненным дыханием. Сухая трава занялась в единый миг, пламя степного пожара с шумом рванулось вверх и, подгоняемое дующим с гор ветром, двинулось на всадников.

— Теперь наша очередь, — глядя, как скрывается в облаках великий дракон, кивнул сэр Жант. — Всем бежать с тачками к святилищу и визжать от ужаса. Раз, два, три — вперед!

Абарцы продолжали надвигаться, в большинстве уже пешие, но оттого не менее, а может, и более яростные. Конница дукса Родерико попыталась было контратаковать безостановочно напирающего врага, но откатилась, оставив в траве предгорья сотни убитых. Натиск абаров не ослабевал, они крушили живую плоть с тем радостным возбуждением, с каким именинник режет праздничный торт.

Франкские дружины, сомкнув щиты, мерным шагом двинулись вперед. Они шли молча, без единого боевого клича, и лишь стук отточенными мечами по окованной железом древесине сопровождал их мрачное сосредоточенное движение.

Стойкостью и храбростью гордых франков восхищались по всей Европе. И сейчас, здесь, среди политых кровью угрюмых камней, решалось сурово и честно: рассыпаться в прах добытой славе или остаться в веках недостижимым образцом воинской доблести.

Как встречный пал сталкивается с ревущим степным пожаром, так волна абаров, не сбавляя хода, врезалась в стену щитов, и закипела сеча. Вновь появившись за спиной атакующих, дракон выдохнул струю огня и принялся колотить хвостом по лезущим в схватку отчаянным служителям хаммари. Задние ряды абарского строя попятились и развернулись, чтобы отразить нового врага. Многие воины пылали, но продолжали одну за другой пускать стрелы, покуда не перегорала тетива.