Юлия Федотова - Наемники Судьбы.Пенталогия

Этим занимался главным образом Аолен: исцелял, кого мог. (Увы, далеко не всех. Неблагородными хворями страдали средневековые селяне. Самыми распространенными, к примеру, были чесотка и парша.) Один раз Хельги развеял тучи над несжатым полем. Энка в свою очередь изгнала некое злобное существо, засевшее в погребе у кузнеца. Причем сделала это без всякой магии: обыграла в карты. Оба соперника отчаянно жульничали, но дочь сенатора Валериания оказалась хитрее. Существо заподозрило обман и воспротивилось выселению. Тогда девица взялась за оружие, и проигравший с позором покинул деревню. Не было никакой уверенности, что он не вернется обратно, зато доброе дело налицо. А Орвуд из интереса принялся изображать лозоходца – и, к собственному удивлению, открыл водяную жилу. Потом долго хвастался.

Вот так день за днем и продвигались они все дальше на восток, пока не вышли к городским воротам Эйка.

– Слава всем богам, демоновых Странников на Ольдон не понесло! – радовался Эдуард, памятуя о своем кровожадном предке.

В отличие от Ольдона, мощного и агрессивного во все времена, маленькое королевство Эйк, хоть и существовало с давних пор, играло на политической арене Староземья роль столь незначительную, что даже наследник престола Ольдонского ничего не знал о южном соседе.

Искушенный в истории эльф пытался припомнить хоть чтонибудь полезное об Эйке средневековом, но на ум пришла лишь фраза из плохого учебника для школяров, отпечатанного в типографиях Конвелла: «По землям злосчастного королевства прокатывались все войны до единой, какие только ни велись народами Северного Староземья. Посему подданные тамошней короны во все времена прозябали в бедности и жили единственно разведением курей». Именно благодаря «курям» Аолен и запомнил эти строки. Они возмутили его своей безграмотностью.

Но либо в Средние века подданные еще не успели обеднеть, либо птицеводство было делом более выгодным, чем представлялось авторам учебника, но окрестные селения имели вид вполне благопристойный, по меркам того времени даже зажиточный. Домишки, хоть и скромные, радовали глаз новыми крышами, пристроечками и сарайчиками. И жители их были хорошо одеты и в меру упитанны.

И все они уверенно утверждали, что пятеро добрых странников вошли в столицу в начале осени.

Город Эйк, как и его предместья, производил впечатление отрадное. Ни о каком прозябании речи не шло. Здесь даже крысы, что шмыгали по улицам, выглядели толстыми и сытыми. Грязища, правда, была непролазная, но тоже весьма показательная: в голодном краю мусор никогда не содержит столько объедков…

Хельги смотрел на неумытые, но лоснящиеся физиономии прохожих, на обленившуюся живность, вяло копошащуюся в помойках, и непонятная тоска, перерастающая в тревогу, крепла в душе. Он машинально заглянул в астрал. Голубое, искрящееся, будто морозный воздух, марево разливалось над городом… Вынырнул, остановил первого встречного прохожего.

– Послушайте, почтенный, я бывал в вашем городе по весне, и кажется мне, тогда вы жили беднее, – сочинил он на ходу. – Прав ли я?

Друзья смотрели с недоумением, а дремучая морда человека – это оказался городской нищий – расплылась в блаженной улыбке, так ему польстило обращение «почтенный».

– Так и есть, добрый господин! Не было видно конца и края бедам нашим. Но пришли благодетели наши и сказали: «Довольно настрадались вы, жители Эйка! Отныне ни в чем не будет вам нужды!» И верно! Еда с тех пор у нас не переводится, да и в карманах коечто завелось! – Для наглядности он хлопнул себя по бокам, раздался звон металла. – Такто, господа хорошие! Слава благодетелям нашим!

Горожанин откланялся и ушел по своим делам. А три магистра и эльф застыли на месте, в смятении переглядываясь.

– Эти Странники – они совсем психи, что ли? – прошептала Энка со страхом.

А пугаться было чего. Есть на свете запретное колдовство. Некромантия, например. Или выжигающее умы чернокнижие. Но под запретом не только Большое Зло. Современная магия в принципе позволяет осчастливить многих и разом. Можно накормить сотни тысяч голодных, скопом исцелить хворых и увечных, наконец, уничтожить армии злодеев всех мастей, причем даже без кровопролития?.. Можно? Нельзя! И будет казнен и проклят тот маг, что посмеет сделать это. И имя его будет предано забвению, а потомки до седьмого колена обречены на страдания. Никому из смертных не позволено творить Большое Добро! Почему?

Вопервых, любому школяру известно: ежели где что прибавится, в другом месте обязательно убавится. Вовторых, неизвестно, к примеру, из каких источников черпают жители Эйка свое благополучие! Но это не самое страшное. Хуже другое: Большое Добро нарушает равновесие сил. А природа этого не терпит. И вслед за ним всегда приходит очень, очень Большое Зло.

– Значит, надо снимать с города чары Странников! Как можно скорее! – постановил Орвуд.

Меридит фыркнула:

– С нашимито способностями? Это же высшая магия!

– Хельги – демон! – напомнил гном. – Хельги, ты можешь убрать это безобразие?

– Могу, – кивнул тот. – Вместе с Эйком. Боюсь, в данном случае я и окажусь тем самым Большим Злом!

– Что же делать?!

Аолен кривовато, не поэльфийски усмехнулся:

– Дожидаться Большого Зла и уже его искоренять. Так мне представляется.

Большое Зло не заставило себя долго ждать.

Хельги почемуто думал, что в городе непременно должна начаться чума, и он недоумевал, каким же образом Аолен собирается ее искоренять. Но все оказалось еще проще. Вражеское войско наступало с севера. Не мог же Ольдонский Кровопивец терпеть под собственным боком этакий рассадник благополучия!

Город спешно готовился к осаде. Запирали ворота, поднимали мосты, собирали ополчение. Как будто это имело смысл! Наемникам было достаточно одного взгляда, чтобы определить: и полдня не продержатся жители Эйка! Камней у стен мало, дров возле чанов со смолой тоже – не иначе жители растащили, печи топить. Да и воины из эйкцев никакие – ползают сонными мухами, оружие держат так, будто впервые в руки взяли! Меридит бесилась, глядя на их нескладные фигуры, неловкие движения. Так и подмывало начать отвешивать подзатыльники направо и налево по старой привычке, усвоенной в те времена, когда она служила десятником.

– Вот уроды! – шипела она.

– Войско называется! – вторил ей Рагнар.

Не утерпел, схватил одного из вояк за шиворот, тряхнул и рявкнул: