Юлия Федотова - Наемники Судьбы.Пенталогия

– ЗАМУРОВАЛИ!

– Вполне закономерное событие! – откликнулся Хельги не без злорадства. – Дождались, пока мы решим их главную проблему, и избавились. Логичное и последовательное поведение. Говорил я вам – надо было раньше уходить!

– Какая подлость! – сокрушался Рагнар. – И это после того, что мы для них сделали!

– Правильно! Мне ещё профессор Перегрин в своё время говорил: люди – неблагодарные твари, они не помнят добра.

– Мог бы и не обобщать! – совсем расстроился благородный рыцарь.

– Да ладно, не обижайся. Из каждого правила есть исключения, – примиряющее сказал Хельги, но Рагнару не стало легче.

Меж тем, сильфида уже начинала немного нервничать.

– Хватит вам отношения выяснять, давайте выбираться на волю!

Но увы – это оказалось делом совсем не таким простым, как хотелось бы! Открыть проход изнутри возможности не представлялось. Спригганский метод тоже не работал – стены подземелья были сложены вулканическими породами интенсивночёрного цвета. Мало того! Они противостояли не только магии смертных, но и демоническим силам! Хельги попытался покинуть помещение через Астрал, чтобы открыть снаружи – ничего не вышло! Невидимая преграда толкнула его обратно, да так, что едва голову о камни не разбил!

– Даа! – присвистнул демон, потирая затылок, – эту ловушку ставили вовсе не дураки! И вовсе не на простых смертных!

– Ты грозный и могучий! – набросилась на него Энка. – неужели ты не в состоянии разрушить эту демонову нору?!

– РАЗРУШИТЬ – в состоянии.

– Так рушь! Чего ты ждёшь?!

– А тебя не смущает, что при этом от города не останется и следа? Ты ведь знаешь, я силы рассчитывать не умею!

Девица была настроена решительно.

– Плевать мне на город! Круши всё подряд!

– Ну, знаешь! – возмутился Хельги. – Стоило полтора месяца творить добро направо и налево, чтобы потом всё уничтожить собственными и руками!

Но для сильфиды не существовало моральных преград.

– Ничего! Порадовали людей напоследок, и хватит с них, пожили. Не будут подлости делать! Бей!

Подменный сын ярла вконец потерял терпение.

– Дурища! Оно же всё на наши головы рухнет! Нам самим хуже всех придётся!

Девица тут же успокоилась.

– Аа! Так бы сразу и говорил! А то «город, город»! Нашёл чем пугать! Ладно, давайте пока осмотримся, а там решим, как быть. Утро вечера мудренее.

– При чём тут вечер? – не понял Эдуард. – Сейчас едва полдень!

Но оказалось, это очередная народная мудрость.

«Осматривались» друзья в полутьме – из четырёх факелов три пришлось затушить, чтобы дольше хватило. Место оказалось очень любопытным, при обстоятельствах менее трагических они не отказались бы провести здесь часокдругой, по доброй воле. Особенно Орвуд. Потому что в одном Текалипоку не солгал. Это действительно была сокровищница, полная золота и драгоценностей. Они хранились в полуистлевших мешках, в больших глиняных сосудах и просто грудами на полу. Чего здесь только не было! Украшения, женские и мужские, детали праздничных нарядов, доспехи, ритуальная посуда, разнокалиберные предметы непонятного назначения… И ещё здесь были головы. Неприподъёмные, отлитые из массивного золота изображения правителей и жрецов. Аккуратно обработанные и инкрустированные драгоценными камнями черепа жертв. И совсем никак не обработанные, даже не отделённые от скелетов головы несчастных узников подземелья… Страшно было представить, какой ужас, какие мучения пришлось им вынести в последние часы жизни…

– Хватит таращиться на мертвецов! – одёрнула сильфида сердито. – Если не хотите составить им компанию, ищите выход!

– Если бы здесь был выход, его давно нашли бы до нас! – срывающимся от отчаяния голосом выкрикнул УлльБриан. Нежная психика поэта не выдержала испытания. Бедный юноша бросился лицом вниз, на груду мелкого золота, и разрыдался в голос.

Энка присела рядом, неуклюже погладила его по спутанным каштановым волосам.

– Да ладно тебе! Не расстраивайся! Не из таких мест выбирались… Ну не плачь, золото моё! Ну хочешь, поцелую?

Но юный РОверин заливался пуще прежнего. Плечи его дёргались, как в лихорадке, плач перешёл в странные всхлипы и взвизги – это было форменная истерика! Энка даже растерялась от такой бурной реакции. А Меридит разозлилась не на шутку – дисы считают проявление эмоций на публике поведением совершенно недопустимым, тем более, если дело доходило до крайностей. Девица решительным жестом отодвинула боевую подругу в сторону, взяла её любимца за шиворот, поставила на ноги, энергично тряхнула пару раз и рявкнула зверским голосом десятника на плацу:

– Маалчать! Стать смиррна! Прекратить вытьё! – и добавила несколько эпитетов, столь образных, что при Аолене их не следовало бы употреблять вовсе. Но на УлльБриана процедура возымела волшебное действие. Он икнул напоследок и затих.

– Зачем ты так грубо? – укорила сильфида. – Могла бы и поласковее!

– Ещё поучи меня обращаться с крысенятами! – запальчиво огрызнулась Меридит. – Ты как в гильдию пришла, сразу в разведку попала. А мы с Хельги два года трубили десятниками в пехоте, новобранцев муштровали! Уж я то знаю, как их успокаивают! Надо ему ещё дело придумать, чтобы не было времени психовать… Так! Слушай меня! Вот тебе меч, простукивай стены! Может, найдём выход. Выполнять!

– Обязательно найдётся! – подхватила Энка. – В тайных кладовых всегда делают запасной выход. По крайней мере, у нас в Староземье.

– Верно! – со знанием дела подтвердил Эдуард. – У нас в Ольдоне именно так! На случай, если тайный враг застанет короля в кладовой врасплох и запрёт одну дверь – имеется замаскированная вторая!

Орвуд был не столь оптимистичен.

– Это ничего не доказывает, – буркнул он. – Ольдонские короли – известные параноики. Не факт, что здешние жрецы на них похожи.

– Похож, похожи! Один Текалипоку чего стоит! Морда как у лисы, всё чтото вынюхивает, чтото подозревает!..

– Ладно! – перебил гном. – Если вы все перестанете галдеть и мне мешать, я попробую ПОЧУВСТВОВАТЬ подземелье. Прежде мне иногда удавалось…

Друзья замерли, как по команде, заинтригованные до предела, и даже УлльБриан перестал долбить стены, как сумасшедший дятел. В ту минуту их интересовал не столько результат, от которого напрямую зависела их жизнь, сколько сам процесс. «Почувствовать подземелье» – это звучало таинственно, красиво и жутковато. Никогда прежде они не слышали об этой гномьей способности.