Юлия Федотова - Наемники Судьбы.Пенталогия

Сперва младенцы растут как обычно. Но на втором месяце жизни вдруг прорезаются зубы – не человечьи, не волчьи: острые, редкие, одинаковые – рыбьи. Удлиняются конечности, делая детей похожими на пауков. Кожа становится сухой и серой, волосики выпадают. Способность оборачиваться волком утрачивается, но и людьми эти создания уже не назовешь. На вид серые тени, скелетики, обтянутые пергаментной кожей. Непонятно, откуда в их жалких тельцах такая огромная сила, а в младенческих сердцах – черная злоба? Трое самых старших уже загрызли собственных матерей.

В ужасе оборотни взялись за древние манускрипты и после долгих поисков нашли Пророчество о Белом Волке и его спасительном Слове. Трактат гласил: рождение чудовищ предвещает конец света, и только Повелитель знает, как его избежать.

Стали ждать Повелителя, который скажет, что делать со страшными младенцами и откуда такая напасть вообще.

Дождались! Хельги потрясенно охнул. Он слишком хорошо знал ответ.

Это случилось в год, когда Хельги жил у матери, в Сером Дольмене.

Незнакомая молодая спригганка бежала по мартовскому снегу босая, оставляя за собой кровавый след. За ней по пятам гналось НЕЧТО костлявое, серое, хищное. Оно двигалось на четвереньках, крупными прыжками. Глаза, лишенные зрачков, горели голодным огнем, скалились редкие, острые зубы.

– Убей его! – с отчаянием крикнула женщина. – Прошу тебя, убей! Я не могу!

Это была не первая настоящая битва в жизни Хельги, фьординги взрослеют рано! Но впервые ему было страшно.

К тому моменту, когда подоспела помощь, чудище располосовало ему ноги и руки, сильно прокусило запястье, повалило и стало подбираться к горлу. Подобно берсеркеру, оно не замечало своих ран, не чувствовало боли. Да еще и магию использовало. Чтото мерзкое, липкое туманило Хельги разум и сковывало движения. Но натура сприггана и воспитание фьордингов дали о себе знать. Почти ничего не соображая от боли и омерзения, он всетаки продолжал отражать атаки врага.

Чтобы убить монстра, потребовалось трое взрослых спригганов, вооруженных странными грубыми кинжалами из белого металла. Сразу после сражения оружие спрятали, с тех пор Хельги никогда его не видел.

Каково же было потрясение, когда юноша узнал, что его грозному врагу не было и трех лет от роду! Дурамать не успела вовремя подменить отпрыска и, вместо того чтобы уничтожить, спрятала его в горах и растила сама. Древнее проклятие превратило младенца в демонаубийцу.

Раны Хельги были серьезны и болезненны, но куда сильнее он, дитя фьордов, мучился от осознания того, что он считал небывалым позором: не справился с двухлетним ребенком! К счастью, страдания были недолгими. Вечером в дом Анны Ингрем заглянул конунг. Хельги по привычке, усвоенной еще в РунФьорде, притворился спящим. Он всегда поступал так, если хотел услышать не предназначенное для его ушей.

– Присматривай за своим парнем, – тихо сказал гость, – чтото с ним неладно. Выстоять в схватке с проклятым – один на один! Виданное ли дело!

– Подумаешь! – яростно ответила Анна. – В роду Ингремов всегда были хорошие воины!

– Такто оно так, – конунг казался смущенным, – но ведь… Сколько ему дней было, когда ты смогла подсунуть его фьордингам?

– Двадцать восемь! – закричала мать в голос. Подменыши в углу проснулись и запищали. – Двадцать восемь, слышишь! У меня был еще целый день в запасе!

Из всего разговора Хельги занимало одно: выходит, он не опозорился, а, наоборот, проявил чудеса доблести. Юноша был счастлив, и его вовсе не смущали косые взгляды соплеменников, преследовавшие его с тех пор.

И вот теперь оказалось, что в лесах Инферна подрастает целый выводок демоновубийц. Да уж, мир было от чего спасать!

– У вас есть оружие из драконьего серебра? Или хотя бы из обычного? – спросил Хельги, стараясь не слишком громко стучать зубами. На него напала нервная дрожь. Воспоминание о холодных, цепких пальцах, подбирающихся к горлу, ожило так ясно, будто это было вчера.

Вожак кивнул встревоженно:

– Несколько ножей, копье и большой драконий меч.

Хельги набрал в легкие побольше воздуха. Он понимал: то, что он сейчас скажет, услышат матери младенцев. Ему было трудно решиться.

– Вы должны убить ВСЕХ перерожденных детей. Всех до одного, и как можно скорее! Любое промедление будет стоить нескольких жизней.

– Но ведь это НАШИ ДЕТИ! – прорезал тишину вопль одной из женщин. – Не дадим их убивать!

Остальные подхватили:

– Это не Повелитель, это лжец! Он пришел погубить наших детей, а не спасти их! – Женские голоса срывались на волчий вой. – Лжец! Лжец!

Ошалевший от какофонии звуков спригган потерял терпение. Можно подумать, он напрашивался в их Повелители! Сами обозвали, а потом претензии предъявляют! Он вновь обрел волчью голову – чтобы переорать разбушевавшихся баб, требовалась глотка помощнее спригганской – и взвыл так, что крики моментально смолкли.

– Мне плевать! – рявкнул он. – Хотите растить своих выродков дальше – пожалуйста! Только потом, когда они будут перегрызать вам глотки, не говорите, что вас не предупредили! Конец света вам обеспечен – не сомневайтесь!

Хельги спрыгнул со стола и решительно направился к выходу. Толпа пред ним расступилась.

– Опомнитесь, безумные! Пророчество! «Горе и кровь будут в Слове Его, но горше не внять Слову Его, ибо в нем спасение! Горе вам, несчастные! – кричал один из оборотней, седобородый старец. Он был очень дряхл и беззуб, колени его дрожали, узловатые руки тряслись, но выцветшие глаза загорелись ясным волчьим огнем. – Опомнитесь! Молите о прощении, глупые псы! Пока не грянула беда!

– Да грянула она уже! – устало сказал спригган, кивая в сторону окна. – Смотрите, вот они – ваши дети!

Вилктаки кинулись к окну и тут же отпрянули, тихо скуля. Выход из башни был перекрыт. Серые тени стояли плотной стеной, скалили редкие зубы. Ждали.

– Чегойто они, а? – както очень подеревенски, позабыв свой высокопарный слог, спросил вожак.

Хельги пожал плечами:

– Проголодались, я думаю. Хотят закусить родней. Или почуяли угрозу и собрались напасть первыми. Где ваше оружие?

– Тут, в сундуке.

– Доставайте, надо прорываться. Надеюсь, вы не оставили дома других детей? Нормальных?

Дикий визг был ему ответом. На ходу теряющая человеческий облик толпа рванулась на улицу, устилая свой путь ворохом одежды. Из опасения, что его просто сметут, Хельги не рискнул воспользоваться лестницей, а выпрыгнул в окно. Но прежде он подал сигнал своим спутникам – послал огненный шарик наподобие эльфийского. Хочешь не хочешь, а уничтожать проклятых надо. Эта напасть похуже любого дракона.