Юлия Федотова - Наемники Судьбы.Пенталогия

Наконец Хельги нарушил молчание.

– Одно из трех! – объявил он торжественно. – Либо принцесса добровольно или под влиянием особых чар, способных проникнуть сквозь защиту, сама покинула комнату и вышла к похитителю. Либо тут действовал невероятной силы колдун, а то и вовсе бессмертный, в чем лично я очень сомневаюсь. Либо в защите есть брешь, которую мы не видим. Последнее представляется наиболее вероятным.

– Ну так чего гадать? Посмотри через астрал, трудно сообразить, что ли? – велела Энка.

– А я, потвоему, совсем дурак, и без тебя не догадался! – Хельги очень не любил командный тон. – Мы в сплошном магическом коконе, к тому же я сам нечаянно вплелся в его структуру. Тут теперь вообще ничего нельзя разобрать… Нет, мы должны не искать и не гадать, а мыслить логически. Как мастера сыскного дела.

Слово «детектив» отсутствовало в староземском языке за неимением соответствующего понятия. Не существовало в Старых Землях и такого литературного жанра. Но както раз, когда Хельги вынужденно гостил в ином мире, у Макса, тот в один из вечеров развлекал его чтением вслух. Это был рассказ о выдающемся мастере сыскного дела по имени Шерлок Холмс и друге его, почтенном докторе Ватсоне.

Тогдато Хельги и узнал о таких вещах, как дедуктивный метод, улика, место преступления и тому подобных. Они показались ему весьма занимательными. Но последующие бурные события заставили надолго забыть обо всем, кроме спасения Мира. Теперь же, попав на благодатную почву, его подспудно дремавший интерес к криминальным расследованиям пробудился. Если честно, он, при всем своем сочувствии похищенной, ее жениху и особенно осиротевшему отцу, был даже рад, что получил возможность испытать себя на новом поприще.

Следуя собственным выводам, он стал мыслить логически, действуя методом исключения. Пол, стены, потолок непроницаемы… Камин?! Нет. Тоже зачарован, да так, что сунься в трубу кто посторонний – в клочки разорвет. Интересно, как выходят из положения здешние трубочисты?.. А если вода? Не простая, нижняя? Взять того же Лавренсия Снурра – при всем своем огромном росте он способен нырнуть в самую маленькую лужицу, да еще добычу за собой утянуть. Может, и здесь было так же? Вынырнул тать из ковшика для умывания, сцапал принцессу… Нет, маловероятно. О нижних водах в наше время никому, кроме их исконных обитателей, неизвестно. Даже профессиональным колдунам. Балдур, к примеру, получил очень хорошее магическое образование, а об их существовании до встречи с Лавренсием Снурром и не подозревал… Что же это могло быть, демон побери?!

Логика не помогла. Уже готовый сдаться, Хельги в последний раз оглядел комнату, ища хоть какуюто зацепку, и тут взгляд его упал на большую картину в золотой раме, она висела на дальней стене, над консольным столиком для раскладывания пасьянсов. Это был поясной парадный портрет на фоне тщательно выписанного скалистого пейзажа. Портрет изображал красивого молодого кавалера, разодетого в пух и прах: сияющий блеском панцирь, бархатный плащ лилового цвета, шлем, увенчанный пышным плюмажем из перьев фазана. Но главным, сразу бросающимся в глаза украшением рыцаря были усы. Длинные, черные как вороново крыло, лихо закрученные кверху. Теперь такие только на картине и увидишь – вышли из моды лет двести назад.

И в этот миг, глядя на картину, Хельги вдруг вспомнил недавнюю призрачную даму, ее странный жест… Неужели?.. Демон поособому скосил глаза, чтобы астральное изображение наложилось на физическое. Ну, точно! Это была подсказка! Видно, привидение решило помочь своим потомкам и подало знак. Хельги ясно видел, как тянется, уходит в глубь картины, теряется вдали за скалами черная магическая нить. Вот оно, колдовство! Вот как была похищена принцесса!

«Визуальноструктурное перемещение», сказал бы Балдур Эрринорский, окажись он рядом. Ни Хельги, ни спутники его столь узкоспециальной терминологией не владели и принципа действия подобного колдовства не представляли. Был призван придворный маг, который сразу все понял и принялся ругать себя за недогадливость последними словами, из которых самым мягким выражением было «слабоумный маразматик». Потребовалось личное вмешательство короля, чтобы тот прекратил заниматься самобичеванием и перешел к объяснению случившегося. Узнать от него удалось вот что.

Таинственный похититель использовал ныне подзабытый, но во времена магических войн весьма распространенный и по большому счету легкодоступный вид аналогового колдовства. Принцип его заключается в том, что между объектом и его изображением существует магическая связь, и чем точнее изображение, тем более она выражена. Обладая силой и определенными навыками, ею можно воспользоваться. Самый простой, хрестоматийный способ – это нанесение объекту ущерба посредством воздействия на его изображение. Грубо говоря, выколи портрету глаза – ослепнет прототип. Только выкалывать должен не кто попало, а специально обученный колдун…

Энка слушала рассказ придворного мага и с раскаянием кивала: ведь учили они это, еще на втором курсе… И все из головы вон! Верно говорят: образование это то, что остается, когда забудешь все то, что изучал.

А Эдуард очень удивился. Какого же демона предки, чьими портретами увешаны все стены родовых замков староземской знати, позволяли писать их с собственной натуры, если это так опасно? Попали в недобрые руки – и конец!

– Воздействие может быть не только негативным, но и наоборот, – пояснил маг. – Скажем, получил рыцарь в бою опасную рану, и нет поблизости сведущего лекаря. Или отдали деву в жены, увезли в дальние края, и там на нее злая сноха порчу навела. А кругом все чужие, помочь некому. Зато в родном доме остался портрет. По нему близкие и о беде узнают и исцелят…

– Это нам ясно, – нетерпеливо перебила Меридит. – Я не пойму, какое отношение портрет может иметь к похищению?

Оказалось, никакого. Не в усатом кавалере дело, а в пейзаже за его спиной. Если изначально знать место, нарисованное на картине, или разыскать его, то между ним и изображением колдун может перемещать собственное тело и другие физические объекты. Именно так была похищена принцесса: злоумышленник проник в покои, схватил свою жертву, возможно, сонную, и утянул в картину.

Слушатели призадумались.

– Выходит, мода на пейзажи тоже возникла не случайно? – спросила Энка.

– Безусловно. Это был запасной путь к бегству в случае осады, более надежный, чем потайной ход, поскольку по нему можно было переместиться на расстояние сколь угодно далекое.