Valery Frost - И ниёр вурту (Я найду тебя)

Я стояла на месте, понимая, что двигаться некуда — меня окружили.

— Денежка есть, кредитка есть, счет в банке есть, драгоценности есть, телефона нет — и не просите. Не дам!

— Чего?

— Чего ты плетешь?

— Макраме плету, крестиком вышиваю. На машинке умею, — не унималась я.

— Ты, что? Умалишенная? — решил уточнить один из грабителей, остановившись и не решаясь делать следующий шаг.

— Да! — обрадовалась я подсказке. — Вот справка!

И спрятала руку за поясом, успевая вставить пальцы в «когти» — помирать, так с музыкой!

Но умереть мне не дали. Яркой вспышкой пролетело что-то у самого виска и воткнулось в середину лба любителя игр с ножичками. Чудак дернулся, еще один раз моргнул и стал заваливаться назад.

Оцепенение мгновенно схлынуло, как с меня, так и с моих оппонентов. Пронзительно и заливисто свистнув, грабитель, что стоял рядом с убитым, бросился в проулок. Я обернулась, и чуть не грохнулась, потому что некто почти снес меня с ног.

Серо-синим вихрем мимо меня промчался мужчина и, схватив меня за руку, дернул за собой.

— Бежим! Сейчас их будет много!

Ну, надо же! Опять пробежка! И опять я в идеально подходящей одежде! Японский городовой!

— Много кого будет? — перепрыгивая горной козочкой через труп, выкрикнула я.

Дыхание сбилось довольно быстро. Повороты я уже перестала считать, а мы все неслись.

Что-то эта беготня мне напоминает…

От нас шарахались люди, тыкали пальцами, слали проклятия вдогонку.

— Куда мы бежим? — второй вопрос остался без ответа.

Мой провожатый резко остановился, прислушался к городу, вертя головой. Как было раз время, чтобы получше рассмотреть своего спасителя. Красочная одежда — высокие и широкие в голенище сапоги, заправленные в обувь светлые брюки, длинные полы то ли камзола, то ли полупальто цвета грозовой тучи, кожаная жилетка и накидка на плечи, защищающая от ветра, и еще — кожаные нарукавники. Нет, не такие себе круглые заплаты на локтях, и не как у продавцов, закрывающие полруки от запястья до локтя. А странные — от предплечья и до половины ладони, перехваченные шнурками по внутренней стороне руки, отчего широкие рукава рубахи пошли пузырями. И, как учат модельеры — яркий акцент. Алый кушак вокруг талии. Как раз такой, который остался у меня в комнате, ведь я заменила его обычным кожаным поясом. Красиво, блин!

И капюшон на голове. Хоть и вертел мой спаситель маковкой, а все же лица разглядеть не удалось — только нос с маленькой горбинкой и острый небритый подбородок.

— Сюда! — скомандовал небритыш, и к внутреннему углу, образованному двумя перпендикулярными стенами и заваленному плетеными корзинами.

Только сейчас я обратила внимание на место, куда привел меня якобы спаситель. И куда я вообще смотрела раньше?! Ах, да! На нос с горбинкой!

— Черт! — я бесилась, но была бессильна что-либо изменить. Сама ведь доверилась, не бросила руку на первом же повороте — поверила и бежала, идиотка!

— Иди сюда! — снова скомандовал мужчина и потянул меня за руку.

Ну, и чего уж тут поделаешь? Подчинилась.

Тем временем, из разлетевшихся по сторонам корзин мой провожатый выловил ветошь, уселся на плетеный короб и силой усадил меня к себе на колени. Я пискнула, пытаясь сопротивляться, однако мне быстро заткнули рот. Затем еще и к груди прижали. Закончился весь этот театр одного актера тем, что сверху мне на голову упала грязнющая тряпка. У, злыдень! Моя прическа! Как я теперь на работе появлюсь? В каком виде?!

Ой, мама! Да я же на работу вообще опоздаю! Кошмар!

Мое ерзанье не осталось незамеченным.

— Ша, тихо сиди! — рыкнул на меня изобретатель-конспиратор, и сам закрылся дерюжкой.

Только теперь я поняла его задумку!

Несколько штрихов, и вот на корзинах и лукошках сидит усталый старик, укрытый ветошью, держится двумя руками за посох. Грязные лохмотья спускаются с рук и образуют шатер, в котором скрылась маленькая серая мышка — я.

Решив, что задумка хороша, я еще плотнее прижалась к выдумщику, подобрала ноги и подол своей накидки.

— Молодец, — похвалили меня сверху, — а теперь сиди тихо.

Где-то я уже слышала эти интонации…

— Сюда! Сюда! Давай быстрее!

Наш тихий уголок наполнился лязгом оружия, криками и руганью. Как и предупреждал мой спаситель — их стало много.

Я мелко задрожала.

— Вы трое — в арку! Гепа с двумя — в этот проулок! Допа — направо! Ты! Эй ты!

Я затаила дыхание — неужели это он к моему «старику»?!

Чувствительный пинок оправдал мои опасения.

— Эй, ты, старик, не видел двоих? Бежали сюда!

— Букхе! Букхе! — закашлялся мой шатер и поднял голову. Преследователи шарахнулись от нас, как от прокаженных. — Туда, — и кивнул куда-то в сторону.

— Слышали? Давай туда!

Когда шум шагов стих, я, наконец, смогла вздохнуть, и зашевелилась.

— Тихо! — снова приказал мужчина — я послушалась.

И все бы ничего, да только именно в этот момент вносу дико защекотало.

— Апси! — не удержалась я, и снова затаила дыхание.

— А-а-а! — тут же раздалось со стороны, и я в мгновение ока была сброшена с колен.

— Сюда! Сюда! Тут… — противник не успел договорить — голова покатилась по брусчатке.

Ой, мама!

Мой грязно-синий спаситель рубился двумя мечами. Или саблями? Он один, а охотников за головами четверо! Ой, мама! Делать-то что? Бежать? А куда?!

Кинув взглядом по сторонам, поняла: куда бы ни бросилась, все равно попаду под горячую руку дерущихся. Ах, как красиво дерущихся!

И снова что-то знакомое мелькнуло в карусели баталии.

Мой подпоясанный друг уставал. Шутка ли! Двоих он уже выел из игры. Однако, хоть и был на голову выше противника, как в росте, так и в мастерстве махания шашкой, все же человек — устал. Помочь ему, что ли?

Драться я не умею, зато метать чушки — запросто!

— Ийех! — одна корзинка полетела и — бумц! — прямо в голову нападающего. Еще миг и голова отрицательного героя полетела вслед за корзинкой. Фе!

Это не я! Это она сама! После того, как ее сабелькой… того… чик-чик…

С последним разобрались быстро.

Уже стряхивая капли крови с оружия, мой «старик» резко обернулся — капюшон слетел с головы.

— Блондин! — задохнулась я от удивления. Вот, что так знакомо! Голос! Рубилово на саблях!

— Блондин!

Но меня не слышали. Сорвавшись с места, Кильвар схватил меня снова за руку, бросил на корзины и забросал рассыпавшимися лукошками.

— Киль…

— Молчать!

Я сбросила с себя поклажу, попыталась встать.

— Лежать! Или жить надоело?

— Кильвар!

— Молчать! Я уведу их! А ты уж потом сама!

— Киль…

— Ша! — и снова забросал меня кошелками.

— И ниёр вурту, — процедила я сквозь зубы и затихла. Жить теперь хотелось еще больше, чем обычно.