Valery Frost - И ниёр вурту (Я найду тебя)

Однако, стоило Микарту появиться в моей комнате, пресловутые бабочки в животе запорхали с утроенной силой. Хорошо, что их кроме меня никто не видит и не слышит.

Темному было отведено спальное место в чайхане, где он довольно удобно расположился.

И даже предложил присоединиться к нему. Я вежливо и вразумительно объяснила — нам подобного счастья и даром не надо, и со спокойной совестью провалилась в сон.

Утром мы собрались во дворе. Ни единого следа — все запорошено белоснежными хлопьями. Хрустящими. Резными.

— Итак, все готовы? — Микарт внимательно осмотрел вытянувшихся по струнке стражей — никто и усом не повел.

Когда взгляд прищуренных глаз остановился на мне, я, гордясь предусмотрительностью, выставила вперед руки, показывая, что собранный с собой саквояж весит меньше лебединого пера.

— Что это? — не понял Микарт.

— Моя одежда, — пояснила я, — сменная.

Темный утомительно покачал головой, а Сивральвэ умиленно скривилась. Я оглянулась в поисках поддержки — все снисходительно морщили носы. Потому что кроме как у меня, больше ни у кого не обнаружилось поклажи.

— Хотя, — Микарт Кэрроловским котом материализовался у меня за спиной, нежно обнимая и шепча на ухо, — если ты все же решишься помогать мне восстанавливать силы, то можешь брать с собой хоть весь гардероб.

Напоследок Темный сжал меня, прижимаясь своим рельефным телом, легко дунул в волосы, и отошел на середину двора — стражи мгновенно обступили мага, собравшись в круг. Не говоря ни слова, Микарт прикрыл глаза, снова кольнув меня взглядом, и неслышно зашевелил губами.

Меня, как уже это бывало раньше, сжало в одну крохотную точку, а затем разбило на тысячи осколков. Пришлось зажмуриться, а когда я вновь открыла глаза, вокруг царствовало лето.

Микарт все еще стоял, окруженный своими людьми, и глаза не открывал. Все молчали, боясь пошевелиться, словно испугались, что вот-вот чудо-погода улетучится. Привычно чирикали воробьи, издалека доносились заливистые трели певчих птиц, и невыносимо душно пахли луговые травы.

— Держите его! — в мои попытки адаптироваться ворвался оклик Сивральвэ.

Я непонимающе уставилась на нее, а она испуганными глазами — куда-то мне за спину.

Пришлось оборачиваться, чтобы узнать — отчего такой переполох.

Микарт падал. Тюком оседал на землю. И если бы не стражи, молниеносно подхватившие босса, лежать бы Микарту, растянувшись на травке. А может, так даже и лучше было бы?

— Что с ним? — я безразлично повела подбородком, хотя внутренности скрутило в морской узел. — Солнечный удар?

Ответом мне стал разгневанный взгляд ворожеи. Сивральвэ, оставив меня разбираться с собственной совестью.

Показавшиеся поначалу суетливыми, движения стражей вскоре приобрели упорядоченный характер. Микарта забросили на плащ, растянув и превратив в походный вариант носилок.

Я бессовестно наблюдала за происходящим со стороны, не принимая участия в процессе, за что и была пристыжена.

— Вирай! — Сивральвэ, если бы могла дотянуться, дала бы подзатыльник. — Чего стоишь столбом?! Давай нам лошадей!

Странное, не присущее мне чувство пофигизма полностью завладело разумом. Я, лениво кивнув, отвернулась от бегущих в неизвестном мне направлении мужчин, и «забросила удочку». Лошадей не нашла, зато обнаружила непонятное рогатое животное, запряженное и тянущее телегу на массивных колесах. До сознания этого животного достучаться было проще простого — никаких желаний, кроме травки пожевать. Вот его, этого вьючного, я и развернула на девяносто градусов, отправляя навстречу стражам.

— Да что с тобой такое? — я все-таки получила подзатыльник от ворожеи. — Сосредоточься!

— Я, наверное, устала, — промямлила я, решив полежать на травке. Ноги не держали, подгибались.

— Эй, эй, эй! Ты чего? — забеспокоилась ведьма, пытаясь удержать меня в вертикальном положении. Без толку.

Я аккуратно приземлилась, умостилась, и закрыла глаза. Удивительно, но я до сих пор держала связь с вьючным животным. Возница, не понимающий поведения своего питомца, громко ругался, обещал пустить скотину на колбасу, если она сейчас же не повернет обратно на дорогу, лупил длинной тонкой палкой — зверю было все нипочем.

— Вирай, Вирай, — меня трясли за плечо, но отзываться не хотелось. Хотелось плавать в этом удушливом пчелином воске, улетать на волнах дурмана.

Сквозь пелену тумана я слышала обрывки фраз. Каменная пустошь… климат перешейка… травы… иди сюда… тащи… А мне было абсолютно наплевать на того, кому приказывали меня куда-то тащить. А еще больше было наплевать на перешеек — какое смешное слово…

Первый проблеск сознания совпал с насильственным вливанием в меня какой-то отравы.

— Пей, пей, — приговаривала Сивральвэ, заставляя открывать рот и запрокидывая голову.

Горечь заваренных трав на короткий миг прояснило голову, а затем я снова погрузилась в сладкий сон.

… - Тебе здесь нравится? — спросил лежащий рядом Микарт.

Я повернула голову и обнаружила точеный профиль Темного, прикрытый несколькими слоями золотистых колосков. Затем снова повернула голову и подставила лицо солнечному свету.

— Нравится, — согласилась я, — но чего-то не хватает…

Меня вырвало. Прямо на пол. Некрасиво. Я пыталась избавиться от содержимого желудка, силилась отогнать слабость. Кто-то бережно убрал волосы со лба и подал стакан воды.

— Эх, ты, — удрученно начала Сивральвэ, — каменная девушка.

Я непонимающе уставилась на нее, а затем, почувствовав, что сил сидеть ровно больше не было, упала на подушки.

— Как… какая я тебе каменная девушка? — сипло произнесла я — горло царапало наждаком.

— Что с Микартом?

— Храпит твой Темный! — отвернувшись, сообщила ворожея. — А вот ты…

Что там я — дослушать не успела. И не захотела. Посплю — потом поговорим.

Проснулась я затемно. В моей опочивальне тускло светились швы на стенах. Словно кто-то промазал углы и плинтусы светопоглощающей смесью, и теперь она светилась флуоресцентным светом, мягко касаясь ресниц и не травмируя глаза.

Чувствовала я себя бодренько. Голова немного побаливала, но не той болью, которую нельзя перетерпеть. Попробовала подняться — получилось. Оглядела себя — переодета.

Спасибо неизвестному дизайнеру — майка и шорты. Пускай не трикотаж, но тоже очень миленько.

За спиной кто-то тяжело вздохнул, перепугав меня до смерти. Я по инерции оттолкнулась от кровати и в повороте присела на корточки, исчезая из поля зрения того, кто ворочался на постели. Медленно поднимая голову — интересно же рассмотреть, кого уложили спать со мной! — стала приподниматься на ногах, пока не узрела уже знакомую фигуру и подозрительно хищный взгляд.