Марк Даниэль Лахлан - Темный лорд. Заклятье волка

Один поток изогнулся и устремился вверх, туда, где стоял он, и серебристые воды коснулись его. Змееглаз протянул ру­ки, и вода захлестнула его, с силой разворачивая тело.

Он понял, куда ему нужно идти — к корням дерева, рас­кинувшегося в центре мира. Там внизу его ждет что-то. Мыс­ленно он представил себе символ — ожерелье мертвого бо­га, три треугольника, входящие один в другой, — и понял (как он понимал, что реки на самом деле женщины, которые на самом деле реки, струящие нити пряжи от женщин-рек), что сам он один из этих треугольников. Под ним их было не три и даже не два. Был всего один, но он хотел, чтобы осталь­ные слились с ним.

В голове прояснилось. Змееглаз снова стоял посреди улицы, люди бежали, спасая свои жизни, греки и северяне дрались. Он упал на колени. Кто-то взывал к нему из-под земли. Он должен ответить на этот зов. Он попытался за­пустить пальцы под булыжники мостовой, словно желая прорыть лаз.

Впереди снова послышались крики. Он двинулся на звук. Гневные возгласы и грохот стали о сталь были для него ис­крами света, вспыхивающими в тумане, они звали его. Странный маслянистый запах растекся вокруг, что-то свер­кнуло в тяжелом воздухе, заполыхал огонь.

Ворота Нумеры были широко распахнуты. Викинги жа­лись по бокам от створок, но никто не осмеливался идти дальше. Проход был очень узкий, и там поджидали хитаерос со щитами, длинными копьями и сифоном греческого огня. Четыре обожженных тела лежали в коротком проходе, веду­щем к зданию тюрьмы. Пока он наблюдал, несколько языков пламени вырвались, словно из жерла вулкана, заставив ви­кингов вжаться в стены.

Змееглаз подошел. Ему придется собраться с духом — не для того, чтобы войти в тюрьму, а чтобы отправиться туда, куда его влекло, в то место, где поджидает волк, в сад на бе­регу реки, где над водой висит луна, а сама река похожа на мост из света. Позволяя себе войти, он слышал на перифе­рии сознания, как волк принюхивается, истекая слюной, как крадется сквозь заросли.

Викинги соображали, как быть дальше.

— Уморим их голодом!

— Болли Болисон хочет, чтобы тюрьму захватили немед­ленно, он сказал, это очень важно.

— Если войдем все вместе, то не все же мы сгорим.

— Да, ты прав. Некоторых подстрелят, а некоторых про­ткнут копьями.

— Нам нужен берсеркер.

— Да его изжарят. Шансов никаких.

— Я пойду, — сказал Змееглаз. Воины даже не заметили, что он стоит рядом.

— Нам надо раздобыть лучников.

— Но им придется войти в ворота, чтобы стрелять, и это равносильно самоубийству.

— Имя мне — смерть! — прокричал Змееглаз во весь голос.

Один жилистый викинг просто отмахнулся от него.

— Ты мальчишка, слабак, что доказал уже не раз. Женщи­ны и дети грабят рынок, ступай к ним, раздобудь нам мяса. Когда все кончится, я не откажусь от доброго жаркого.

— Я войду туда.

— Ступай домой.

— Нет, пускай идет. — Крупный, грубый с виду воин ука­зал на Змееглаза топором. — Я родич Арнульфа. Этот парень оскорбил нашу семью. Если хочет идти на верную смерть, не будем ему мешать.

Кто-то засмеялся.

— Похоже, парень, на жаркое пойдет твое мясо.

Змееглаз не обратил внимания на насмешку.

— Я готов.

На нем был железный нагрудник, в одной руке меч, в дру­гой — топор. «Каким великолепным воином я, должно быть, кажусь им».

Викинги разделились на два небольших отряда, каждый укрывался за своей створкой ворот.

Змееглаз шагнул вперед. В свете факела, которым поджи­гали смесь из сифона, он увидел закопченные лица двух гре­ков, обернувшиеся к нему. Они не закричали, не стали угро­жать, но Змееглаз понимал, что стоит ему сделать еще пару шагов, как они надавят на мехи сифона и поток несмываемо­го горящего масла обрушится на него. Он твердо вознаме­рился войти в здание, однако не сомневался, что огонь до­станет его.

Но здесь были и другие огни, маленькие свечки, трепещу­щие и мерцающие в стене на берегу реки, которые видел только он. В ушах раздавалось глухое ворчанье, но он успе­ет дойти до стены, сделать дело и убежать.

Вокруг трепетало множество маленьких огоньков, однако ему требовалось всего два. Он протянул руку и загасил один из них пальцами. Воин с сифоном рухнул, и раструб меха­низма ударился о землю, изрыгая масло. Змееглаз загасил второй огонек. Воин с факелом упал, как подкошенный, и си­фон загорелся. Огонь с глухим ревом вырвался из прохода, словно отрыжка дракона. Змееглаз отшатнулся назад, успев опалить волосы и брови. Стражники во дворе вопили и виз­жали, сгорая заживо. Змееглаз вошел и зарубил воина, несу­щегося на него по проходу, словно огненный великан с пы­лающей головой.

— Имя мне — смерть! — выкрикнул он. — Я — смерть!

Он обогнул мертвое тело и вошел в тюрьму, перепрыгивая через мертвецов и рубя мечом тех, кто еще был жив, потому что они были заняты борьбой с огнем и уже не могли защи­тить себя. Из недр тюрьмы во двор выбегали новые стражни­ки, но им пришлось тут же отступить перед толпой варягов, стремительным потоком ворвавшейся вслед за Змееглазом. Греки успели захлопнуть двери и запереть их на засов.

— Разве я не мужчина? — прокричал Змееглаз. — Разве я не герой?

Он видел перед собой столько огоньков на стене: огоньки узников, огоньки стражников, даже огоньки флейтиста и танцовщицы, спрятавшихся в углу.

Змееглаз улыбнулся девушке.

— Сегодня я не хочу развлекаться, — проговорил он.

А потом провел рукой по стене в своем сознании, сбивая на землю бесчисленные свечи.

Беатрис ковыляла к покоям Стилианы. Ребенок казался невы­носимо тяжелым, она как будто тащила мешок с углем, но не позволяла, чтобы это отвлекало ее от цели. Часовые покину­ли свой пост у дверей, и никто не остановил ее, никто не по­требовал исполнения утомительных придворных ритуалов. Проходя через маленькую часовню, она заметила на полу двух мертвых стражников. Неужели варяги добрались уже и сюда? Скорее, в покои Стилианы. И снова мертвецы, причем четверо из них в багряных мундирах телохранителей самой Стилианы.

Беатрис перешагнула через покойников и вошла в роскош­ные комнаты. Спальня Стилианы была пуста, но недавно здесь явно разразилось сражение. Три мертвых стражника из числа воинов Стилианы и двое в мундирах гвардейцев на­чальника священных покоев. За кроватью прятались три ка­меристки.

— Что здесь произошло? — Беатрис задыхалась от бы­строй ходьбы.

— Ее забрал начальник священных покоев.

— Куда?

— Не знаю. Не знаю!

Беатрис спешно вышла. Повсюду сновали люди, и она не убирала руки с рукояти ножа на тот случай, если кто-нибудь нападет на нее. Варяги пока еще были на улице, орали и вы­крикивали угрозы, обещая поджечь дворец.