Клайв Льюис - Хроники Нарнии

— Короче, мошенник. Назови свою цену.

— Три сотни. Себе в убыток, только из уважения к вам.

— Получишь половину, и будь доволен.

— Пожалуйста, не разлучайте нас! — взмолилась Люси. — Если б вы только знали, кого… — Она поймала предостерегающий взгляд Каспиана, осеклась и умолкла.

— Итак, — повторил лорд, — тебе, Мопс, я заплачу полтораста полумесяцев. А ты, девочка, не обессудь, но купить вас всех разом у меня нет возможности. Ну-ка, Мопс, развяжи моего мальчика. И смотри, пока остальные в твоих руках, обращайся с ними по-хорошему, не то самому худо придется.

— Да что вы, ваше лордство, — затараторил Мопс, — вам ли не знать, что я честнейший, добрейший, мягкосердечнейший работорговец на свете. Все мои рабы, они мне словно дети родные. Даже дороже… хм… Я хотел сказать, даже ближе.

— В то, что они тебе дороги, я, пожалуй, поверю, — с презрением обронил лорд.

И вот настал ужасный миг расставания. Каспиана развязали.

— Вот туда, паренек, — промолвил новый хозяин, указывая путь. Люси разрыдалась, Эдмунд, хотя и крепился, но стал бледен как мел. Однако сам Каспиан обернулся через плечо и бодро сказал:

— Не падайте духом, друзья. Уверен, все кончится хорошо. До встречи.

— Кончай кукситься, девчонка, — проворчал Мопс. — Слезы никого не красят, а к завтрашнему торгу ты должна выглядеть хорошо. Веди себя как следует, и плакать у тебя не будет никакой причины.

Оставшихся пленников усадили в шлюпку, перевезли на корабль и спустили в большой, но не слишком чистый трюм, набитый такими же несчастными невольниками. Мопс промышлял не только работорговлей, но и пиратством, и как раз сейчас возвращался с набега на острова, где изрядно разжился всякой добычей, включая живой товар. Большинство захваченных были с Галмы или из Теребинтии, никого из знакомых дети среди них не встретили. Сидя в темноте трюма на соломе, они гадали, что сейчас с Каспианом и силились утихомирить Юстейса, в голос винившего в случившемся всех на свете, кроме, разумеется, себя.

А происходившее тем временем с Каспианом и впрямь представляло немалый интерес. Купивший юношу бородач провел его по улочке между двумя рядами деревенских домов, вывел на лужайку за деревней и, приглядевшись к нему, сказал:

— Не бойся меня, мальчик, я не сделаю тебе ничего дурного. Рабы мне не нужны, и купил я тебя только из-за твоего лица. Уж больно ты похож на одного человека…

— Могу я спросить, на кого, милорд? — задал вопрос Каспиан.

— Ты напоминаешь мне моего государя, короля Нарнии Каспиана.

И тогда юноша решил рискнуть.

— Милорд, — промолвил он. — Я и есть ваш государь. Мое имя Каспиан, и я король Нарнии.

— Смелое заявление, — откликнулся лорд. — Но как я могу удостовериться, что оно еще и правдиво?

— Во-первых, о том свидетельствует мое лицо, — отвечал Каспиан. — Во-вторых, я могу с шести попыток отгадать ваше имя. Ведь ручаюсь, вы наверняка один из тех семи лордов, которых мой дядюшка Мираз спровадил за море, и поисками которых я сейчас занимаюсь. Их звали Аргоз, Берн, Октесиан, Рестиамар, Мавроморн и… этот, как его… опять забыл. Ну а в-третьих, если вы вернете мне меч, я смогу в честном поединке подтвердить свое право зваться Каспианом, сыном Каспиана, законным королем Нарнии, владетелем Кэйр-Паравела и императором Одиноких островов.

— О небо! — вскричал изумленный лорд. — И голос, и манера речи, все точно такое же, как у отца! Нет надобности в иных доказательствах. Я верный вассал вашего величества!

С этими словами он преклонил колено и поцеловал королевскую руку.

— Расход, понесенный вашей светлостью на покупку нашей особы, будет возмещен из королевской казны, — заверил Каспиан.

— В том нет необходимости, — откликнулся лорд Берн (ибо то был именно он). — Мои деньги еще не попали в кошелек Мопса и, смею надеяться, уже не попадут. Я не раз призывал его достаточность губернатора покончить с недостойным обычаем торговли людьми.

— Милорд, — сказал Каспиан, — мы непременно обсудим с вами состояние дел на этих островах, но прежде мне хотелось бы выслушать вашу собственную историю.

— В ней нет ничего особенно интересного, ваше величество, — отвечал Берн. — Приплыв сюда вместе с шестью товарищами, я встретил и полюбил здешнюю девушку. Плыть дальше мне расхотелось, а возвращаться в Нарнию, когда там правил ваш дядюшка, не имело смысла. Я женился и поселился здесь.

— А что за человек этот Гумпас, здешний губернатор? Признает ли он верховную власть королей Нарнии?

— На словах так очень даже признает, все указы выпускает от королевского имени. Особенно когда дело касается новых налогов и всего такого, что не больно-то радует людей. Но в глубине души он считает, что островам вполне достаточно власти губернатора, потому, думаю, и велел величать себя его достаточностью. Уверен, появление законного государя Гумпаса не обрадует. Разумеется, он будет заверять в своей преданности королю, но может попытаться объявить вас лжецом и самозванцем. Если ваше величество не подкрепит свои притязания силой, вашей жизни будет грозить опасность. Много ли у вас здесь сподвижников?

— Сейчас этот остров огибает мой корабль, и если дело дойдет до схватки, у нас найдется три десятка мечей. Я вот думаю, не стоит ли первым делом захватить посудину этого прощелыги Мопса и освободить моих друзей?

— Не стоит, — возразил Берн, — Едва разгорится бой, из Тесной Гавани на помощь Мопсу выйдут еще два или три корабля. Я бы посоветовал вашему величеству постараться скрыть истинный размер своих сил и заставить губернатора поверить, будто с вами пришел целый флот. Этого и королевского имени будет достаточно, чтобы нагнать на него страху, — ведь у Гумпаса цыплячье сердце. Тогда, пожалуй, удастся обойтись без битвы.

Каспиан нашел этот совет разумным и, спустившись вместе с Берном к берегу чуть западнее деревушки, протрубил в рог (замечу, отнюдь не в великий волшебный рог королевы Сьюзен — тот остался у Трампкина на случай, если Нарнии будет грозить опасность). Но и этот рог гудел достаточно громко — стоявший на вахте и дожидавшийся сигнала Дриниан услышал зов и немедля направил корабль к берегу. От корабля отчалила шлюпка, и через несколько минут Каспиан с Берном уже ступили на палубу. Узнав, что случилось, Дриниан тоже воспылал желанием немедленно схватиться с пиратами, однако Берн настаивал на своем плане.

— Держите курс прямо по проливу, капитан, — сказал он, — а потом к Арве, где лежат мои владения. Но первым делом поднимите королевский штандарт, понавешайте на борта побольше щитов и велите всем выйти на палубу, чтобы с берега казалось, будто на корабле уйма народа. И еще: как только отойдете отсюда на пять выстрелов из лука и выйдете в открытое море, подайте флажками с левого борта несколько сигналов.