Клайв Льюис - Хроники Нарнии

И в тот же миг ей вспомнился Эслан и его поручение. За последние полчаса она ни разу не вспомнила о нем.

— Бяка! — Джил схватила Юстейса за руку. — Бяка, ну же! Ты никого здесь не знаешь?

— А, это опять ты? — Оглянувшись, Юстейс скривился (и согласитесь, он имел на это некоторое право). — Ну и чего тебе? Не мешай, я хочу послушать.

— Не валяй дурака, — прошептала Джил, — Нельзя терять ни секунды. Ты не видишь здесь какого-нибудь старого друга? Ты обязательно должен заговорить с ним. Немедленно.

— Что за чушь?

— Это Эслан… ну, тот самый Лев… он велел сказать, что ты должен… — тараторила Джил в отчаянии. — Я видела его.

— Ты видела его? Что он сказал?

— Он сказал, что первый человек, которого ты увидишь в Нарнии, будет твой старый друг, и ты должен подойти и заговорить с ним. Немедленно.

— Да никого я здесь не знаю! Я даже не уверен, что это Нарния.

— Ты же вроде говорил, что бывал здесь, — насторожилась Джил.

— Ты не так меня поняла.

— Ничего себе! Ты же сам сказал…

— Да заткнись ты, черт возьми! Дай послушать, о чем они там толкуют.

Король что-то говорил гному, но ничего не было слышно. И насколько Джил могла разглядеть, гном в ответ только молча кивал головой. Потом король обратился ко всем. Однако голос у него был такой слабый, такой надтреснутый, что Джил опять мало что разобрала, тем более что речь велась о странах и народах, вовсе ей неизвестных. Закончив речь, король наклонился и расцеловал гнома в обе щеки, затем выпрямился, поднял правую руку, будто благословляя остающихся, и медленно неверными шагами поднялся на борт. Придворные, по-видимому, искренне опечалились. В толпе забелели носовые платки, послышались рыдания. Сходни убрали, на корме запели трубы, и корабль отчалил. (Его потащила на буксире гребная шлюпка, однако этого Джил не видела.)

— Ну… — начал было Юстейс, но не успел продолжить: что-то большое и белое («воздушный змей», — мелькнуло в голове у Джил) скользнуло по воздуху и приземлилось у их ног. То был белый филин, размером с рослого гнома.

Филин похлопал глазами, близоруко оглядел ребят, склонив голову набок и произнес мягким, но звучным голосом:

— Ух-угу! Ух-угу! Приветствую вас на нашем лугу! Угх, позвольте узнать, как вас звать?

— Меня — Юстейс Скрабб по прозвищу Бяка, а ее — Джил Поул, — ответил Юстейс и в свою очередь спросил: — А не могли бы вы сказать, как называется это место?

— Ух-угу, что могу, то могу. Это замок Кэйр-Паравел на морском берегу. Угу? Это Нарния.

— Значит, старик, уплывший на корабле, — король?

— Ух-угу, ух-увы! Вы правы, — филин грустно покивал большой круглой головой. — Ну а сами откуда? Каким чудом? А то я гляжу — ух! — несет двух, будто пух, да и наземь бух! Принесло вас, думаю, волшебным духом, потому как никто не повел даже ухом. Все глядели на короля, а на вас только я. А я никому — ни гугу. Угу?

— Нас послал сюда Эслан, — Юстейс почему-то перешел на шепот.

— Ух ты, ах ты, с бухты-барахты! — воскликнул филин, растопырив крылья, — Такая весть, да еще ввечеру! Ух-угу! Ну просто ух-угу! Теперь до утра уснуть не смогу.

— Мы должны найти пропавшего королевича, — Джил не терпелось вставить в разговор свое словечко.

— Какого еще королевича? — уставился на нее Юстейс. — Впервые слышу.

— Таким вестникам лучше говорить с самим господином наместником, — сказал филин. — Ух, а вон и он, кстати, — трюх-трюх. Экипаж, запряженный ослятей, а в нем гном. Вон там. Его зовут Трампкин, — и филин повел ребят к повозке, тихонько ухая: — У-ху-ху! Пускай разбираются там, наверху! А я все равно не пойму… Не по уму. Угу.

— Как зовут нынешнего короля? — спросил Юстейс.

— Ух-угу, — ответил филин, — Каспиан Десятый.

Бяка вдруг как на стену наткнулся, и лицо у него стало белым-белым. Джил глядела, ничего не понимая, — она в жизни еще не видела человека в таком отчаянии. Однако времени на вопросы не осталось — все трое уже стояли возле повозки. Гном, подобрав поводья, разворачивал осла мордой к замку. Толпа придворных разбрелась: поодиночке, парами и небольшими группами они шли от пристани к замку, как зрители по окончании спектакля или спортивных состязаний.

— Ух-угу! Хм-хм! Господин наместник, — филин наклонился и что-то проговорил на ухо гному.

— Что? Кто? — переспросил тот.

— Чужестранцы, ух-угу, ваша милость.

— Оборванцы? Ну, конечно, — сказал гном, — я и сам вижу, как они плохо одеты. Чего они хотят?

— Меня зовут Джил, — девочка вышла вперед. Ей хотелось немедленно объяснить, по какому важному делу они прибыли.

— Это девица Джил, — во весь голос объявил филин.

— Что такое? — вскинулся гном. — Кто со свету сжил? Ничего не понимаю. Какая девица? Кто ее сжил?

— Это имя такое — Джил. Ух-угу? Никто никого не сживал.

— Кто сжевал? — возопил гном. — Что вы там бормочете себе под клюв? Кто кого сжевал?

— Никто никого не сжевал, — кричал филин.

— Кто? — кричал гном.

— УХ, НИКТО! — во всю мочь гаркнул филин.

— Ладно, ладно. Зачем же так громко? Я не глухой. Все понятно. Кто-то жил, а потом его кто-то сжевал…

— Лучше скажите ему, что я — Юстейс Бяка, — предложил Юстейс.

— А это, ваша милость, Юстейс Бяка! Бяка! Бяка! Понятно? — прокричал филин громче прежнего.

— А почему, собственно, я должен это понимать? — рассердился гном. — Коль собака сжевала кулебяку, это, разумеется, бяка, но при чем тут я?

— Ух ты, ох ты! — рассердился и филин. — Не собака-кулебяка, а Юстейс! Юстейс Бяка! Понятно?

— Целый таз? Целый таз кулебяки? А при чем тут эти двое? Вот что я вам скажу, господин Белопер. Помнится, когда я был еще молод, в этой стране жили взаправду говорящие животные и птицы. Именно говорящие, а не бормочущие, гугнящие и у гукающие. Раньше такого не потерпели бы. Ни в коем случае! Господин Урнус, подайте-ка мне трубу…

Изящный фавн, все это время спокойно стоявший по другую сторону повозки, подал гному серебряную слуховую трубу. Труба была похожа на старинный музыкальный инструмент, называемый серпентом, что значит «змея», — она кольцами обвивала шею гнома. Пока гном прилаживал устройство, господин Белопер вдруг прошептал:

— Ух-угу, кое-что прояснилось у меня в мозгу. Объяснить не могу, только остерегу: о королевиче — ни гугу! Все обсудим в узком кругу. Угу?

— Ну-с, — произнес гном, — если вы, господин Белопер, имеете, что сказать, говорите. Только с толком и с расстановкой.

Гном кряхтел и покашливал, но в конце концов филину удалось, не без помощи гостей, втолковать наместнику, что чужеземцы посланы Эсланом по очень важному делу. Уразумев это, гном стал поглядывать на ребят иначе.

— Эге, стало быть, вас прислал сам Лев, не так ли? — спросил он, — Стало быть, вы… э-хе-хе — прямиком оттуда — из запредельного края мира, не так ли?