Клайв Льюис - Хроники Нарнии

— Мне бы он не отказал, — воскликнул Бяка, — если бы знал, кто я, и кто меня послал!

— Нас послал, — поправила Джил.

— Угу, — согласился Белопер, — думаю, что угу. Но коро-ля-то нет на берегу. Он уплыл от нас. А наместник Трампкин без раздумий исполнит указ. У Трампкина дух — что сталь, но сам он глух, что глухарь, и ух как упрям. Никогда, никому, ни за что и никаких поблажек — даже вам. Уф!

А кто-то добавил:

— И не подумайте, будто Трампкин будет слушать нас, хотя — кто же того не знает? — мы, филины, птицы мудрые. Но наш гном столь стар, что всегда твердит одно и то же: «Э-ге-ге, вы — птенчики малые, я ведь помню, как ваши отцы вылупливались. Нет уж, яйца курицу не учат! Кыш! Кыш!»

Получилось так похоже на гнома, что все собрание заухало от хохота. И сразу стало понятно, как в Нарнии относятся к наместнику Трампкину — примерно так, скажем, как у нас в школе к старому и строгому учителю, которого все побаиваются, над которым все посмеиваются, но на самом деле любят.

— А надолго ли король уплыл? — спросил Юстейс, когда птицы отсмеялись.

— У-ху-ху, — отвечал Белопер, — то неведомо никому. Чуть прошел слух, ух, будто Эслана видели на островах — на Теребинтии. Тут взошло королю на ум: «Поплыву, — сказал, — а вдруг Эслана найду и спрошу, кому королем быть в нашем краю, когда я умру». Ух-угу? Ну, а если на Терибинтии не окажется Льва, поплывет на восток, так думаю, сперва к Семи островам, а там и на прочие острова. Хотя сам он никому не говорил, да все знают про это: не забыл король того плавания на край света. И туда, так я думаю, вновь влечет его дух. Ух!

— Значит, мы его не дождемся? — вздохнула Джил.

— Ух-увы, вы правы, — ответил филин. — То-то и худо! Будь вы тут пораньше чуть-чуть! Он бы целое войско послал вам в помощь.

Джил прикусила язычок и только надеялась, что у Бяки достанет благородства не сообщать собравшимся, как все получилось. А Юстейс чуть не проболтался. Но вовремя спохватился и, пробормотав про себя: «Уж я-то в этом не виноват», вслух произнес:

— Ладно. Как-нибудь сами справимся. Но вот что еще я хочу знать. Положим, вы не замышляете ничего дурного и противозаконного. А на совет, однако, слетелись тайком, да еще в какие-то развалины, да еще ночью — с чего бы это?

— У-ху-ху! У-гу-гу! — зашумели в темноте, — А где нам еще быть? А когда же, если не ночью?

— Тут, ух, все просто, — объяснил кто-то из филинов, — у большинства живущих в Нарнии есть такая, ух, дурная привычка — днем, при солнце, они живут, а ночами почему-то спят. Потому-то во тьме они слепы и глухи, и — у-ху-ху! — умного слова от них не услышишь. А у нас, у филинов, другая привычка: мы и так мудры, а уж ночь да тьма добавляют ума.

— Ясно, — сказал Юстейс. — Тогда приступим к делу. И прежде всего нам надо бы знать, что случилось с королевичем.

Вот что рассказал им старый филин — не Белопер, а другой.

Случилось это лет десять тому назад на первое мая. Ранним утром Рилиан, сын Каспиана, юный рыцарь, с матушкой своей, королевой, и с немалой свитой отправился на север Нарнии. У всех у них на головах были венки из зеленых листьев, а в руках — свирели; собак же при них не было, ибо собирались они не охотиться, а праздновать приход весны. Задолго до полудня праздничная кавалькада выехала на широкую поляну, посреди которой из земли бил родник; там они спешились, стали пить, есть да веселиться. А потом королева, притомившись, захотела соснуть; постелили ей плащи и попоны возле родника, а сами — королевич со всей свитой — отошли в сторонку, чтобы песни и смех не мешали ее величеству почивать. И вот выползла из темного леса большая змея и ужалила королеву. Услыхали они крик, бросились на помощь; Рилиан же впереди всех. И вот видит он ту змею, как ползет она к лесу, и бросается за нею с мечом в руках. А была та змея пребольшая и вся зеленая, как отравное зелье, и видна издалека; но скользнула змея в густую чащу, и не смог королевич отыскать ее. А когда он вернулся к своей матушке-королеве — вся свита тем временем хлопотала вокруг нее, — сразу понял Рилиан, что напрасны хлопоты, что и лучший на свете лекарь не поможет ей. А королева, покуда была жива, все пыталась что-то молвить сыну. Но не слушались ее уста, и не смог королевич разобрать ни слова. Так и умерла королева — десяти минут не минуло…

Принесли мертвую королеву в Кэйр-Паравел, горько оплакивали ее кончину и сын ее, Рилиан, и супруг ее, король, и вся Нарния. Ибо не было жены мудрее и добрее, и счастливее, чем покойная супруга короля Каспиана, привезенная им с восточной окраины вселенной. Мудрецы же говорят, будто в жилах ее текла звездная кровь.

Опечалила королевича смерть матушки, и вот стал он что ни день уезжать на север Нарнии, и там бродил — искал ту змею ядовитую, чтоб убить ее, отомстить за смерть матери. Только худа от этого никто не ждал, хотя всякий раз возвращался королевич домой усталый и будто не в себе. Однако не прошло и месяца со смерти королевы, как стали примечать: в глазах королевича появилось что-то такое, знаете, как у человека, который узрел привидение, и хоть пропадал он на севере целыми днями, конь его по возвращении не казался уставшим.

Ближайший друг королевича, старший придворный советник, капитан Дриниан, правивший королевским кораблем в том дальнем плавании на восток, однажды вечером сказал Рилиану:

— Ваше высочество, не пора ли прекратить преследование змеи? Тварь эта не достойна мщенья, ибо она неразумна. Вы напрасно тратите силы.

Королевич Рилиан ответил:

— Ваша светлость, уже семь дней, как я о змее и не вспоминаю.

Тогда капитан Дриниан спросил его, зачем же он что ни день ездит в Северный лес.

— Ваша светлость, — отвечал королевич, — я встретил красоту столь чудесную, какой никогда не видывал.

Тогда капитан Дриниан сказал:

— Дорогой мой королевич, не позволите ли вы мне отправиться завтра с вами, ибо я тоже хотел бы взглянуть на чудо.

— С превеликой охотой, — отвечал Рилиан.

На следующее утро, оседлав своих лошадей, они поскакали на север. И нигде не останавливались, покуда не добрались до того самого родника, возле которого умерла королева. Дриниану показалось странным, что королевич для отдыха выбрал именно это место. И там они пребывали до полудня. И вот ровно в полдень капитан Дриниан увидел прекрасную даму, прекраснее какой он вовек не видывал; она явилась по другую сторону родника, безмолвная, и манила королевича, помахивая рукой. Была она высока, стройна, хороша собой, а платье на ней было столь же зелено, как отравное зелье. Королевич же смотрел на нее как безумный. Вдруг дама исчезла, а куда делась, Дриниан не заметил. И вернулись они в Кэйр-Паравел. Капитану же Дриниану все думалось, что зеленая дама, хотя и прекрасна, но зла.