Клайв Льюис - Хроники Нарнии

— А тут, наверху, прохладно, — Полли поежилась.

— Мои крылья устают, — сказала Вольная Птица. — Никакой долины с озером я пока не вижу. Может, спустимся и поищем подходящее местечко для ночлега? Сегодня мы до озера уж наверняка не доберемся.

— И есть хочется, — добавил Дигори.

Вольная Птица начала спуск. Чем ниже они спускались, тем становилось теплее. После долгого полета, во время которого тишину нарушал разве что шелест крыльев, было так приятно услышать знакомые звуки — журчание воды, бегущей по каменистому руслу, и скрип деревьев на ветру. Вскоре они почувствовали запах нагретой солнцем земли, ароматы травы и цветов. Наконец лошадь приземлилась. Дигори кубарем скатился со спины Вольной Птицы и помог спешиться Полли. Ребята с радостью ощутили под ногами твердую землю.

Они очутились в долине, расположенной, казалось, в самом сердце гор, снежные вершины которых, обагренные лучами заката, возвышались со всех сторон.

— Я проголодался, — сказал Дигори.

— Присоединяйся, — отозвалась Вольная Птица, хрумкая сочной травой. Она вскинула голову — травинки торчали из ее рта точно усы — и добавила: — Идите сюда, не стесняйтесь. Тут на всех хватит.

— Мы не едим траву, — объяснил Дигори.

— Хм, — протянула лошадь, не прекращая жевать. — Ну… не знаю, как и быть… А трава просто отличная.

Полли и Дигори растерянно переглянулись.

— Кто-то ведь должен был позаботиться о нашей еде, — сказал мальчик.

— Попросили бы Эслана, — вставила Вольная Птица.

— Разве его надо просить? — удивилась Полли. — По-моему, он и так все знает.

— Оно конечно, — согласилась лошадь, — да вот только, сдается мне, ему нравится, когда его просят.

— Что же нам делать? — спросил Дигори.

— Уж не знаю, — сказала лошадь. — Может, траву поедите? Такой вкуснотищи вы в жизни не пробовали.

— Перестань говорить глупости! — Полли сердито топнула ножкой. — Люди не едят траву, а лошади не едят жаркого.

Дигори страдальчески поморщился.

— Еще одно слово о жарком — и я слопаю всю траву в округе!

Дети судили и рядили: Дигори предложил Полли надеть зеленое кольцо, вернуться домой и перекусить; сам он возвратиться не мог, потому что обещал Эслану принести семя. И потом, если он вернется, обратно его уже могут не отпустить. Но Полли отказалась возвращаться одна, и Дигори, надо признать, сильно этому обрадовался.

— А ведь у меня в кармане завалялись ириски, — вдруг вспомнила Полли. — Все лучше, чем ничего.

— Гораздо лучше! — подтвердил Дигори, — Но смотри не задень случайно кольцо.

Чтобы этого не случилось, пришлось постараться, но в конце концов дети добились своего: конфеты в липкой обертке были извлечены из кармана и очищены от прилипших фантиков. Конечно, взрослые наверняка отказались бы от такого ужина (ведь взрослым ничего не стоит поднять шум из-за любого пустяка), но детям было все равно, что о них подумают. В обертке было девять ирисок. Дигори предложил поделить их поровну — каждому по четыре, а девятую посадить: «Раз уж из фонаря выросло фонарное дерево, так почему бы из ириски не вырасти дереву ирисок?» Дети выкопали ямку и положили туда девятую ириску, потом съели каждый свою порцию, стараясь по возможности растянуть удовольствие. Ужин получился весьма скудным, даже с фантиками, которые они не могли не облизать.

Вольная Птица наконец насытилась чудесной травой и легла наземь. Дети прильнули к ее бокам, ища тепла, и она накрыла их своими крыльями, так что было очень удобно. И пока на небе одна за другой зажигались звезды, они говорили обо всем на свете — о маме Дигори, о том, что ей нужно лекарство, о поручении Эслана… И снова и снова повторяли то описание, какое дал им Лев: озеро, холм на дальнем берегу, сад на вершине холма. Мало-помалу их начало клонить ко сну, и тут Полли вдруг насторожилась.

— Тсс! — прошептала она.

Все прислушались, но ничего не услышали.

— Наверное, ветер, — предположил Дигори.

— Не знаю, не знаю, — откликнулась Полли. — Вот опять! Слышите? Клянусь Эсланом, там кто-то есть!

Лошадь шумно поднялась с земли и принялась принюхиваться, расхаживая туда-сюда. Дети тоже вскочили и стали озираться, заглядывая едва ли не под каждый куст. Им все время мерещилось, что они что-то видят; Полли была уверена, что заметила высокий темный силуэт, быстро скрывшийся на западе. Впрочем, поймать никого не поймали, поэтому Вольная Птица в конце концов вновь легла наземь, а дети снова забрались под ее крылья — и мгновенно заснули. Лошадь не спала — прядала ушами, время от времени вздрагивала, словно на нее села муха. Потом заснула и она.

— Просыпайся, Дигори! — донесся голос Полли. — И ты тоже, Вольная Птица. Оно превратилось! А утро какое чудное!

Над горами вставало солнце, робкие лучи пробивались сквозь листву, трава была вся в росе, паутинки сверкали серебром. Рядом с путниками за ночь выросло деревце с очень темной корой, высотой с обычную яблоню. Листья были не зелеными, а сероватыми, и на вид напоминали бумагу, как у лунника, а плоды, усеявшие ветви, походили на финики.

— Ура! — воскликнул Дигори. — Но сначала я умоюсь. — С этими словами он ринулся к реке, прямо через кустарник.

Вам доводилось купаться в порожистой горной речке, неглубокой, но бурной, стремящей свой путь по красным, голубым и желтым камням? Вода кипит, в брызгах дробится солнце; это ничуть не хуже, чем купаться в море, — а в чем-то даже и лучше. Конечно, вытереться после купания было нечем, так что пришлось надевать одежду на мокрое тело, но удовольствие того стоило. После Дигори к реке отправилась и Полли и тоже выкупалась; по крайней мере, девочка так сказала, но мы-то знаем, что она воды побаивалась, так что не будем вдаваться в подробности. Вольная Птица также спустилась к воде — зашла на середину реки, утолила жажду, а затем тряхнула гривой и коротко заржала.

Между тем дети подошли к ирисному дереву и сорвали каждый по небольшому коричневому «финику». На вкус плоды оказались восхитительными — похожими на ириски, только мягче и сочнее. Вольная Птица тоже позавтракала — сначала попробовала ириску, а потом принялась за траву. После завтрака дети, помогая друг другу, взобрались лошади на спину, и Вольная Птица вновь тронулась в путь.

Ехать было даже веселее прежнего — потому, что за ночь выспались и отдохнули, да еще солнце светило не в глаза, а в спину, и в этом свете все вокруг выглядело просто чудесно. Повсюду, куда ни посмотри, возвышались заснеженные вершины гор. В тени вершин прятались зеленые долины, а ручейки, сбегавшие с ледников, чтобы слиться в реку, были такими ярко-синими, что казались громадными нитками бус. Путникам хотелось, чтобы этот полет длился бесконечно. Однако вскоре они начали принюхиваться и спрашивать один другого: «Чувствуешь?.. Что это?.. Откуда этот запах?» Ибо навстречу им летел блаженный аромат напоенных солнцем цветов и восхитительных плодов.