Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 8. Операция “Хаос”. Танцовщица из Атлантиды

— Да-а, — едва смог выговорить я. — Да, только и всего!

Ванбруг откашлялся. Ему совсем не по душе было отправлять женщину с таким заданием, но время поджимало, и выбора просто не оставалось.

— Капитан Матучек — один из лучших наших вервольфов, — польстил он мне.

«Ave Caesar, morituri te salutant!» [3] «Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!» (лат.) , — подумал я. Нет, во-обще-то я подумал немножко иначе, но это неважно. Я придумаю фразочку получше после того, как меня прикончат.

Если быть точным — я не боялся. Во-первых, на меня были наложены чары, отгоняющие страх; а во-вторых, я считал, что шансов у меня ничуть не меньше, чем у тех пехотинцев, которые попадают под обстрел. Да к тому же генерал Ванбруг не стал бы рисковать личным составом, отправляя людей на задание, которое сам счел бы невыполнимым. Но я испытывал куда меньший оптимизм, нежели генерал.

— Я полагаю, два адепта сумеют прорваться сквозь их посты, — продолжил генерал. — А уж на той стороне вам придется импровизировать, исходя из ситуации. И если вы сумеете обезвредить монстра, мы атакуем завтра в полдень. — И мрачно закончил: — А если я не получу к рассвету хороших известий, мне придется перегруппировать войска и начать отступление, чтобы спасти то, что можно… Ладно, вот тут подробная топографическая карта города ц окрестностей…

Он не стал тратить время понапрасну и спрашивать, в самом ли деле я добровольно иду на это задание.

Мы с капитаном Грэйлок пришли в палатку, которую я делил с еще двумя офицерами. Сквозь холодные косые струи дождя уже подбиралась темнота. До палатки мы дошли молча, тяжело шлепая по грязи. Мои товарищи по жилью были на дежурстве, так что мы могли поговорить наедине. Я зажег огонек святого Эльма и сел прямо на влажные доски, настланные на земле.

— Садитесь, — сказал я девушке, указывая на наш единственный складной стул.

Это была одушевленная вещица, которую мы купили в Сан-Франциско; стул был не слишком сообразителен, однако справлялся с тем, чтобы таскать наши вещевые мешки, и подходил, когда его звали. Он немного покряхтел, осваиваясь с незнакомым весом, и снова уснул.

Грэйлок достала пачку «Уингза» и вопросительно глянула на меня. Я благодарно кивнул, и сигарета порхнула к моим губам. Вообще-то в полевых условиях я предпочитаю «Лаки»: само-загорающийся табак удобен тогда, когда ваши спички могут отсыреть. Но когда я был штатским человеком — и мог себе это позволить, — я выбирал «Филип-Моррис», потому что крохотный эльф в красной курточке, сидящий в пачке, может заодно смешать вам коктейль.

Какое-то время мы курили, прислушиваясь к шуму дождя.

— Ну, — сказал я наконец, — полагаю, у вас есть какой-то транспорт?

— Моя личная метла, — ответила Грэйлок. — Я не люблю армейские «виллисы». Ну, и в любое время я могу взять «кадиллак». Хотя всегда увеличиваю его мощность.

— И у вас при себе необходимые снадобья и порошки, и что там еще положено?

— Только мел. Материальные вещества не слишком-то влияют на мощных демонов.

— Вот как? А зачем тогда восковая печать на бутыли Соломона?

— Но ведь ифрита удерживает не воск, а сама печать. Главное тут — чары; по сути, это просто вера ифрита в запрет. — Она глубоко затянулась дымом, и я залюбовался изысканными линиями ее щек. — Сегодня ночью у нас есть шанс проверить одну теорию.

— Ну ладно, и все же вам понадобится пистолет с серебряными пулями; у них ведь тоже есть оборотни, и вам это известно. Я возьму «сорок пятый» и несколько гранат.

— Как насчет водяного пистолета?

Я нахмурился. Мысль об использовании святой воды в качестве оружия всегда казалась мне святотатственной, хотя священники и считали это позволительным при схватках с тварями из Нижнего мира.

— Пользы не будет, — сказал я. — У мусульман нет сходного ритуала, а потому, естественно, они и не используют такие существа, которыми можно управлять при помощи святой воды. Да, не забыть мою магическую вспышку… Вот и все.

В палатку просунулся большой нос Айка Абрамса.

— Может, вы и леди капитан хотите перекусить, сэр? — спросил он.

— А почему бы и нет! — воскликнул я, подумав, что незаг чем тратить последний вечер в Мидгарде на то, чтобы торчать в очереди у кухонного раздаточного окна. Когда Айк исчез, я объяснил девушке: — Айк — не военнообязанный, но мы были друзьями в Голливуде… он служил реквизитором, когда я играл в «Зове пустыни» и «Серебряном вожде», а теперь любезно помогает мне. Он принесет нам ужин сюда.

— Знаете, — заметила она, — это, на мой взгляд, одна из положительных сторон века технологий… Вам известно, что в этой стране был очень распространен антисемитизм? И не только среди чокнутых иоаннитов; нет, среди самых обычных благополучных обывателей.

— В самом деле?

— В самом деле. Особенно почему-то было крепким убеждение в том, что иудеи — трусы и что их никогда не увидишь там, где опасно. Ну а теперь, когда большинство из них соблюдают запрет их религии на чары, а ортодоксы вообще не могут пользоваться никакой магией, очень многие из них служат в пехоте и в рейнджерах, и это просто нельзя игнорировать.

Мне лично давно надоели комиксы, герои-супермены в которых носили однообразные иудейские имена — как будто англосаксонских имен просто не осталось! — но девушка сделала очень верное замечание. А значит, она не была просто автоматом, зарабатывающим деньги… далеко нет!

— Чем вы занимались до войны? — спросил я просто так, чтобы заглушить непрерывный шум дождя.

— Я же вам говорила, — огрызнулась она, мгновенно рассердившись. — Я работала в агентстве Сокровенных тайн. Роклама, связи с общественностью и все такое.

— Ох, ладно, — сказал я. — В Голливуде тоже все — сплошная липа, так что не мне над вами насмехаться.

Но ведь в голливудской липе моей вины не было. Все эти типы с Мэдисон-авеню причиняли мне сплошные огорчения. Они использовали настоящее Искусство, чтобы рекламировать самонадеянных ничтожеств или чтобы продавать товар, главным достоинством которого было полное сходство с аналогичным товаром другой фирмы. Компания «Искусство магии» не раз терпела крах — например, когда пытались научить русалок пускать фонтаны или запихать юных саламандр в стеклянные трубки для освещения Бродвея… но я и теперь думал, что можно было бы найти лучшее применение для говорящей бумаги, нежели прославление духов «Ма Chere». Конечно, духи очень хорошие — но кому неизвестны почтовые инструкции?..

— Вы просто не понимаете, — сказала она. — Это часть нашей экономики… часть социального устройства. Неужели вы всерьез думаете, что обычный провинциальный оборотень способен починить… ну, скажем, машину для поливки газонов? Нет, конечно, — он просто выпустит водных элементалей и затопит половину городишки — если в машину не заложены ограничительные чары. А мы в агентстве как раз тем и занимались, что внушали гидрам уважение к нашим символам. Я ведь вам говорила, тут главное — психосоматическое влияние; но с этими существами можно управиться, несмотря на их силу. Иной раз мне приходилось гоняться за ними в акваланге!