Анна Гурова - Лунный воин

– С гадами сюда нельзя! Госпожа, ну куда же вы?!

– А где я их тебе оставлю, дурак, – на крыльце, что ли? Чтобы их там сперли?

На галерее показалась огромная корзина, потом вторая такая же. Корзины висели на коромысле, которое несла на плече жилистая старуха-торговка. Наряжена бабка была лихо и красочно, с претензией на роскошь: юбка желтая, кофта красная, душегрейка из полосатого кошачьего меха, голова кокетливо повязана изумрудным шелковым платком с бисерной бахромой, в ушах и на шее – серебро и яшма, на ногах – мужские кожаные сапоги. Не обращая никакого внимания на сопротивление слуги, старуха выбрала себе стол и уселась, поставив в проходе квакающие корзины.

– Чего встал? – властно крикнула она слуге, сунув ему в руки серебряную монету. – Всё, что есть на кухне, – неси сюда, начиная с супа! Шутка ли, с утра на ногах! – объявила она всем присутствующим.

Рей неодобрительно покосился на старуху. Солле во все глаза таращилась на корзину.

– Что там у нее? – прошептала она. – Неужели лягушки?!

– Не лягушки, а священные жабы-талисманы! – тут же откликнулась бабка. – Кстати, молодые люди, не желаете жабу?

Она запустила руку в ближайшую корзину и вытащила оттуда отвратительное существо, пучеглазое, бородавчатое и склизкое.

– Глянь, какая красотка! Так бы и съела! – Она сунула жабу прямо под нос Солле, которая с визгом отшатнулась.

– Эти жабы – земное воплощение бога счастья Сишеня, дарующие удачу, благополучие и богатство. В саду, барышня, устроишь запруду – место определит геомант, где жаба окажет наилучшее воздействие на круговращение потоков счастья…

– Госпожа, – вклинился слуга. – Еще раз прошу вас убрать гадов из обеденного помещения.

– Отстань, холоп, не видишь, я работаю с клиентом! А если не желаете жабу, – продолжала бабка, сверля Солле взглядом хитрых подкрашенных золотистых глазок, – купите гадательную черепашку. Гарантированная точность предсказания – девяносто восемь с половиной из ста…

– Спасибо, у нас уже есть одна, – сухо сказал Рей. – Как-нибудь в другой раз.

– Последний раз смиренно умоляю вас убрать корзину…

– Ладно, вот пристал! На твою ответственность! – Бабка, не вставая с места, сунула слуге в руки коромысло. – Поставь их в теньке, в сыром тихом месте, да присматривай хорошенько, чтобы не разбежались! Имей в виду – у меня все жабы посчитаны! И тащи скорее суп!

Слуга унес корзины, вернулся с тарелкой супа из свиных ушек, и торговка наконец утихомирилась. Рей, обменявшись ухмылками с Кимом, вернулся к прерванному разговору.

С храмовой утвари и древних обычаев разговор, как всегда, свернул на бессмертных: какие чудеса они могут творить, да как их распознать, да что делать, если случайно такого чудотворца встретишь.

– Главное – ничего у него не просить, – поучал Рей. – Известны случаи, когда подобные просители потом всю жизнь не могли от подарочка отделаться. Бессмертный сам знает, что человеку нужно. Вот, например, один студент просил у бессмертного удачную карьеру. А тот ему говорит – не карьера тебе нужна, а новая подушка. Вечером студент поужинал, лег спать на подаренной подушке, и ему приснилась вся его будущая жизнь – как он сделал карьеру при дворе государя, как начал взятки брать, зазнался, страх потерял, как его бесы попутали торговать сокровищами из государевой казны, как это дело раскрылось и как его потом казнили тридцатью способами… Проснулся студент в холодном поту, глядь – а еще и каша на плите не остыла. Ну, разумеется, тут к нему и пришло просветление. Поблагодарил он бессмертного и удалился в весенние горы…

– Что-то у тебя в каждой истории кто-нибудь удаляется в горы, – заметил Ким. – Для нас место еще осталось?

– А женщины-бессмертные бывают? – спросила Солле.

– Нет, – отрезал Рей. – Женщина – существо примитивное, несовершенное, не способное воспарить духом к высям.

– А как же монахини?

– Монахиня – та же проститутка. Только бритая, грязная и вороватая.

– И лицемерка в придачу, – добавил Ким.

– Но бывают же и добродетельные монахини! – не сдавалась Солле.

– Ну, не знаю, лично я таких не встречал. Такое слабое существо, как женщина, без направляющей руки отца либо мужа непременно пустится в разврат. Монахини шляются повсюду без всякого присмотра, ночуют на постоялых дворах, заходят в чужие дома, выпрашивая милостыню…

– Слушай, – перебил друга Ким, – а ведь была же одна… как ее… Ты мне сам рассказывал – которая чего-то съела…

– Дева Хве? Ну да, была, – неохотно признал Рей. – Известен один-единственный случай, когда женщина – точнее, дева – вошла в число Истинных Бессмертных. История эта старинная и неправдоподобная, ибо дева эта стала бессмертной, не приложив к тому никаких усилий, а только волей случая. Хоть мудрецы и нашли этому случаю сотни логических, философских и даже медицинских объяснений, обосновав, почему именно девственница смогла достичь бессмертия, однако лично мне крайне сомнительно…

– Ты лучше саму историю расскажи! – потребовала Солле.

За соседним столом торговка священными жабами шумно чавкала, расправляясь с жирным супом. Рей глянул на старуху с отвращением, уселся к ней спиной и начал:

– Давным-давно, в одной купеческой семье, в нашей, кстати, провинции – правда, тогда это было независимое царство Сондже, – жила юная девица. Звали ее Хве, что означает «покорная родителям». Легенды наделяют ее всеми мыслимыми и немыслимыми добродетелями. Но, по правде говоря, она решительно ничем не отличалась от других девушек своего возраста. Однажды Хве прогуливалась в саду, и вдруг ее окликнул из-за забора какой-то оборванный старичок.

– Прекрасная девица! – сказал он. – Что-то мне яблочка захотелось! Не угостишь бедного странника?

Хве была, вероятно, не очень хорошо воспитана – она не только заговорила с чужим мужчиной, но и перебросила ему яблоко через ограду. Странник поблагодарил ее и сказал:

– Я бы хотел отдариться. Вот, кстати, есть у меня такой фрукт, какого ты никогда в жизни не едала. Хочешь попробовать?

– Хочу! – обрадовалась легкомысленная девица.

И тогда странник бросил ей таинственный плод. Как он выглядел, никто не знает, поскольку Хве немедленно его съела вместе с косточками, настолько он был вкусен. На этом странник простился с девицей, вышел на большую дорогу и исчез.

А с купеческой дочкой с того дня стали происходить вещи непонятные и устрашающие. Прежде всего она вовсе перестала есть и пить. Перепуганные родители предлагали ей самые изысканные блюда, она с улыбкой утверждала, что не голодна. Вызвали докторов, но и они ничего не посоветовали путного. Шли дни, месяцы складывались в годы, а девица Хве ничего не ела и не пила, но при этом красота ее все расцветала, румянец не сходил со щек, глаза блестели, алые губы смеялись. Вскоре она, прежде довольно неказистая, стала прекрасна, как фея. Ее подруги взрослели, толстели, увядали, а она с каждым годом все хорошела и молодела. Однако женихи по непонятным причинам обходили ее стороной – что саму девицу, казалось, нисколько не печалило.