Улыбающаяся - Дорога из желтой чешуи

— Хочу, чтобы мне зачли дипломную практику, пусть даже посмертно.

Мы с Рамзи недоуменно переглянулись:

— По крайней мере у него есть чувство юмора, — пожал плечами вер.

Я снова задрала голову:

— Зачем тебе это?

— Сестренка… совет… позаботится… — слова давались ему с огромным трудом, казалось, что весь свой запал он потратил на предыдущую фразу.

Тут Рамзи шикнул на меня, заставив отойти на несколько шагов, и крест стал стремительно наклоняться. Не успела я подумать, что вер решил добить пацаненка, приложив его об землю, как падение креста благополучно замедлили кусты, в которые и ухнул страдалец. Мне, рванувшейся поучаствовать в операции по спасению, вер ехидно продемонстрировал появившиеся когти. Пришлось отступить — ни появляющихся когтей, ни даже завалящего ножа у меня с собой не было. Освобожденный пацаненок, которого вер оттащил на травку, судорожно хватал ртом воздух и пытался откашляться, пришлось развернуть его лицом вниз и прицельно постучать по спине, как учила массажистка, помогавшая маленькому Мишке справляться с бронхитом. Взгляд невольно упал на руки с красными следами ремней, и я прокляла собственную забывчивость:

— Чучелко, и давно ли ты висишь?

— Не знаю, — прокашляло Чучелко, — без сознания… был.

— Руки — ноги успели онеметь? — я замерла в ожидании ответа, в голове настойчиво билось «травма сдавления» и ужасы вроде неминуемой смерти через несколько дней.

— Я пытался… чтобы кровь… поступала.

Вер выдохнул мне в ухо:

— Да не дергайся ты так, он же маг. У них регенерация получше нашей. Оклемается.

— Ладно, — вздохнула я, — время покажет, а пока его надо в лагерь как-то довести.

— Ты идти-то сможешь, Чучелко? — уточнила я.

— Постараюсь.

Вер вздохнул, помог пацаненку подняться на ноги, закинул его руку себе на плечи и потащил в сторону стоянки. Я шла сзади, разглядывая живописные остатки балахона нашего спасенного и с грустью думала, что придется выделить страдальцу кусок шоколадки. На поляне Чучелко выхлебал всю воду из моей фляжки и свернулся калачиком на моем плаще.

Рамзи же снова вернулся к хозяйственным хлопотам: вытащил и забросил крупу в закипевшую воду, потом вручил мне ложку.

— Я пойду, пробегусь по лесу, — Рамзи обернулся в пуму, — попробую мяса какого-нибудь добыть.

Я кивнула, и жалобно призналась:

— Только я это… не умею свежевать и все такое.

— Знаю, — отозвался вер, — отец сказал. Вообще велел мне быть твоей нянькою, а то ты умеешь влипать в неприятности. Кстати — не забывай кашу помешивать, надеюсь, на это твоих кулинарных талантов достаточно?

Я демонстративно встала у костра с ложкой наперевес.

— Вот и умница, — резюмировал вер, исчезая в лесу.

Маг очнулся только к ужину, когда по поляне поплыл запах жареного мяса. Я лежала спиной на лавочке, и смотрела в костер, а вер в человеческом облике хлопотал вокруг импровизированных шампуров, и рассказывал об уголовном законодательстве рубежей, так что появление спасенного у костра было для нас несколько неожиданным. Маг плюхнулся на соседнюю лавочку, и стал похож на нахохлившуюся птицу. Вер, походя, сунул ему в руки флягу со свежей водой — тот с благодарным взглядом присосался к её горлышку.

— Значит ты маг-недоучка, — уточнила я.

Парнишка подавился, закашлялся, и попытался стать меньше и незаметней.

— Да не дергайся ты так, ну маг — так маг, что теперь. Как зовут-то тебя, Чучелко? — лениво откликнулась я с лавочки.

— Как будет удобно госпоже гемме, — голос упал до еле слышного шепота.

— И откуда же ты узнал, что я гемма? — я сочилась ехидством.

Парнишка уставился на свои босые ноги и замолчал. «Надо будет что-то с обувью решить, а то все ноги собъет», — пришла в голову непрошенная мысль.

Ответил, как ни странно, вер:

— На тебе же магическая метка, ты разве не знала?

Я беспомощно пожала плечами:

— Не знала. Эту метку все могут увидеть?

— Нет, не все. Маги видят, и те, кто с магией связаны так или иначе — ну, животные там магические. Обычный человек не увидит.

— И то хлеб, — вздохнула я и решила, наконец, сесть на лавке как положено.

Парнишка смотрел затравлено, а самые известные маги, как известно, получаются из самых испуганных детей, поэтому я улыбнулась ему:

— Я еще не совсем гемма, как и ты — еще не совсем маг. Мне еще инициацию пройти — до Изумрудного города дойти, трем существам помочь. Так как зовут тебя, Чучелко?

— Кит… в смысле Кристиан.

— А я Галка. Просто Галка, и давай между своими без всяких «госпожа» и «гемма» договоримся, а? А то я себя неудобно чувствую.

Неуверенный кивок в ответ.

— А у костра Рамзес Ричардович.

Я ожидала удивления от непривычного тут отчества, распросов, но только не того, что услышала в ответ:

— Он же вер?

Как же меня стала раздражать эта фраза.

— А ты маг. И что? Что за предубеждения? Он тебя на кресте увидел, он тебя с него снимал, он тебя до стоянки волок — ты ему жизнью обязан… И вообще, — хотелось сказать что-то веское, такое, от чего бы Чучелко не смог отмахнуться с легкостью, — он мой наставник и опекун.

«Ох Птичка-Галочка, когда ж ты научишься свой глупый клюв затыкать вовремя?» — промелькнуло в голове, когда на меня уставились две пары широко распахнутых изумленных глаз: прозрачно-голубых Рамзеса и темно-стальных Кристиана.

Пафосность момента разрушил Кит, который охнул, схватился за живот и принялся озираться.

— Туда, — махнул в сторону стратегически удобных кустов вер, и снова переключил внимание на мясо.

Когда маг быстрым шагом покинул поляну в указанном направлении, я снова улеглась на лавку, прикрыла глаза, нежась в тепле, идущем от костра, и задремала. Жаль, что отдых закончился быстро — вер потряс меня за плечо.

— Ммммм? — осведомилась я. Просыпаться категорически не хотелось.

— Кита долго нет, — отозвался Рамзи.

— Думаешь — сбежал? — лениво уточнила я, все еще надеясь вернуться в объятия сна.

— Это вряд ли. А вот вляпаться во что-нибудь — запросто мог, — ответил мне весьма серьезный вер.

Я тут же вспомнила чем закончилось то «вляпался» нашего Чучелка, после которого мы его нашли, и сон как рукой сняло.

— И что делать? — спросила я у шикарного мужчины, волей Судьбы и его отца назначенного мне в няньки.

— Я пойду его поищу — ответил он, — мясо дожарилось, вон, кан под крышкой стоит. Приглядывай за ним.

Поляну покинула уже пума, время от времени старательно обнюхивающая траву. Вернулись они уже вдвоем — рядом с лениво вышагивающей пумой шел Кит, выглядевший еще более растрепанным, чумазым и несчастным.

— В овраг свалился, не мог сам выбраться, — фыркнул, объясняя, вер. И добавил абсолютно беззлобно, — Чууууууууууучелко.