Улыбающаяся - Дорога из желтой чешуи

— Привал на обед! Не расслабляемся, лагерь не ставим — командовал вер.

Мы с Май дружно переглянулись и отправились за хворостом: рубить хоть и боевым, но все же топором сухостой и крепкие ветки было куда как практичней, чем пилить мечом.

За обедом, к огромному удивлению моих спутников, выяснилось, что керуб Лабрент достойный собеседник, и способен поддержать разговор хоть про таможенные пошлины на ввоз алкоголя в столицу, хоть про символизм в раннем творчестве известного барда Змея Эша. Рамзи, поймавший мой ироничный взгляд лишь покаянно развел руками. Я успела задремать, когда спор весьма неожиданно кончился. Керуб вдруг замолк, по-птичьи присмотрелся к чему-то и с клекотом сделал резкий прыжок куда-то в сторону.

— Вот ведь тварь! — ругнулся керуб, возвращаясь обратно на трех конечностях, с добычей в четвертой, — Помогите мне.

Первой рядом с ним оказалась эльфийка. Она осторожно протянула руку к добыче Лабрента, и, как мне показалось, тут же её отвела.

— Это что у тебя, крыса? — удивилась Лео, уставившись на собачью лапу, непостижимым образом свернувшуюся в кулак.

— Крыса, — скривился в ответ керуб, — Представляете, эта скотина утащила пикси!

Только теперь я заметила, что Май очень осторожно колдует что-то над своей ладонью. Я не стала подходить ближе: помочь я все-равно не смогу, а удовлетворить свое любопытство смогу и позже, когда пикси придет в себя. По крайней мере — мне было бы неприятно, если бы на меня кто-то пялился, пока я не в форме.

— Очень плоха, — голос Май звучал встревожено, — ей надо к своему народцу, моя магия здесь бессильна.

— Где же теперь нам искать её народец? — забеспокоился Кит, все время стараясь рассмотреть маленькую фигурку, лежащую на ладони эльфийки.

Керуб Лабрент протяжно вздохнул, сложил крылья домиком, и каркнул:

— Я вас провожу. Это как раз рядом с Желтой дорогой. Только… там место… не слишком хорошее…

Стоянку свернули в рекордные сроки.

— Сколько идти? — уточнила у керуба Май.

Тот задумчиво окинул нас взглядом:

— Вашим темпом минут двадцать, лететь-то быстрей.

— Так может ты пикси и отнесешь? — я даже удивилась, что это простое решение не пришло нам в голову раньше.

— Не смогу, — виновато нахохлил перья на голове керуб, — я же говорю… место нехорошее. Впрочем — сами увидите.

— Май, как там пикси? Как думаешь — донесем?

— Никаких гарантий, — понурилась в ответ эльфийка.

Мой задумчивый взгляд обвел всю нашу компанию: ну я, понятно, существо беспомощное и бесполезное, Май сделала что смогла, Рамзи и Лео — существа магические, но помочь пикси не смогут, керуб, впрочем, тоже не по этой части — иначе не попросил бы нашей помощи. Оставался Кит. Я поманила нашего мага пальцем.

— Кит, я понимаю, что ты не по лечебной части, да и Май, как лекарь, думаю, гораздо тебя сильней. Но ты — маг, подумай — наверняка продукты умеешь зачаровывать, чтобы не портились, или что-то в этом роде. В моем мире говорят «голь на выдумку хитра» — попробуй что-то из своего бытового арсенала применить, не донесем же…

Кит растерянно уставился Май на ладонь, потом сосредоточенно запыхтел, и, наконец, вскинул руки и негромко запел, начиная выплетать вязь заклинания.

По Желтой дороге мы почти бежали, так что расспросить, что именно сделал Кит, возможности не было.

Лес, окружавший Желтую дорогу, кончился внезапно: мы оказались на пригорке, с которого Желтая Дорога ныряла вниз, теряясь в море зеленой травы. А прямо по центру этого зеленого великолепия расползалось ярко-алое, режущее глаз пятно.

— Ну, здравствуй, маковое поле, — сказала я сама себе.

— Егерд, — с отвращением выдохнул рядом Рамзи

— «Кошачье счастье»? — удивился Кит.

Керуб негромко каркнул, привлекая к себе внимание:

— Я, пожалуй, дальше не пойду, сами понимаете, — неловко переступил он с лапы на лапу, — Круг пикси где-то в зарослях егерда, он вас сам притянет.

Никто из моих спутников не удивился, что керуб решил нас покинуть, и я поняла, что я опять не знаю чего-то очевидного в этом мире даже ребенку. Впрочем, я не собиралась расставаться с керубом просто так: у меня было к нему дело. Пару минут спустя наша команда стала спускаться с пригорка, а в противоположную сторону неспешно потрусил керуб Лабрент назначенный Смотрителем оврага: мысль, что у Древнего могут оказаться наследники или последователи оптимизма мне не прибавляла.

— Объясните мне, что не так с этим егердом? — спросила я у спутников, настроение у которых стремительно портилось по мере приближения к пятну, — от него засыпают? Глупо хихикают? Ловят розовых летающих слоников?

Ответила мне, как ни странно, тихоня Лео:

— Механизм Вы понимаете правильно, гемма: егерд это растение, пыльца которого воздействует на психику живых существ. Причем на каждый вид по-своему. Хуже всех из нас придется верпуму — егерд не зря называется «кошачьей травкой». У меня есть определенный запас прочности, мое поведение будет зависеть от того, сколько пыльцы я вдохну, но худшее, что случится — я засну на ходу, когда организм больше не сможет подавлять токсины. Наша рыжая воительница, скорее всего, отделается сильной головной болью, и, возможно, тошнотой от отравления пыльцой, а наш юный маг вполне в состоянии сделать себе фильтр и его поддерживать, так что для него столкновение с егердом закончится только истощением резерва.

— То есть керуб сбежал потому, что пыльца егерда опасна и для него?

— Да, у простейших магических существ она вызывает эйфорию и привыкание.

— А как насчет меня? — насторожилась я.

— Про Вас, в силу Вашей принадлежности к другому миру, я ничего не могу сказать, — вздохнула Лео.

Дальнейший спуск прошел в молчании: мне казалось, что я упустила что-то очень важное, но никак не могла понять что, а мои спутники были, видимо, заняты своими мыслями.

Мы остановились внизу: Рамзи отказывался идти дальше, и вообще чувствовал себя не в своей тарелке, все остальные смотрели на него с сочувствием, а я чем дальше, тем больше чувствовала себя дурой.

— Да объясните мне, наконец, что происходит! — взорвалась я, — У меня богатое воображение, я и без вашей помощи могу себе ужасов придумать!

Рамзи, терпение которого, видимо, тоже подошло к концу, взвился и заорал дурниной:

— Да афродизиак это для любых кошек, афродизиак! Ты думаешь — просто так егерд «кошачьим счастьем» зовут? Если я еще десяток шагов сделаю, то моя пума возьмет верх, и будет у вас тут представление «самец пумы в гоне» со всеми вытекающими — сознание егердом полностью подавляется!

— Всего-то, — фыркнула я, немало удивив своих спутников, — Май, ты нашему котику глубокий — глубокий сон сможешь устроить, чтобы сам не проснулся? Вспомнит, заодно, как это — быть подростком.