И. Беров - Пламя и лёд

«Будешь, будешь, это я тебе обещаю», — старый высокий друид в белом плаще важно прошел мимо спорящих людей.

— Сиди уж со своей лодкой! — мужик плюнул в сторону старухи. — Если бы дождь пошел на пару мину раньше, то глядишь, мы бы и не доставали своих друзей и братьев из-под завалов.

— Можно подумать, у тебя брат был? — тетка в полушубке важно сложила руки на широкой груди.

— Был.

— А, может, я твою мать знала и точно помню, что такого хрыча, как ты, у нее больше не было, — старуха ехидно поправила сбившийся на бок головной платок.

Стоявшие рядом ребятишки заливисто хохотали, слушая реплики разговаривающих людей.

— Был у меня брат! — мужик все никак не сдавался. — Только не родной! Двоюродный! Он в карауле был на стене, когда камень гореть начал!

— Да ладно врать-то, — широкая в поясе дама поддержала смеющуюся старуху.

— Был, был у тебя братишка, да только он не погиб вовсе, а вытащили его из огня-то самого, у магов Солнца он. В конце улицы шатер желтого цвета стоит.

Старик не обратил внимания на вытянувшиеся физиономии троих спорщиков, да ему это и не нужно было. Хоть жизнь и сделала его не таким, как все, он еще помнил те времена, когда воинство Акмальди пришло в этот мир из Бастиона Духов. Тогда он был уже не молодым, но все же горький яд существа из Тьмы тогда еще не коснулся его крови.

— Приветствуем тебя, мудрейший, — солдаты, охранявшие вход в замок Мудрахан, вытянулись при виде идущего в их сторону друида.

— Вольно, ребятки, — произнес старик, когда солдаты отдали ему честь. Начищенная форма, блестящие сапоги, выглаженные и выстиранные плащи — все это солдатское великолепие униформы превосходно смотрелось на дневальных.

«Повезло вам, ребята, что не ваш черед был стоять в караулке», — старик был бы рад исправить эту небольшую несправедливость, но ему не нужны были лишние кривотолки и паника среди бела дня, да еще и при свидетелях. На примыкающей к замку рыночной площади в этот час всегда было полно народу, и все устремили свои взгляды на шедшего к градоправителю старика.

Наместник Лоуд злобно выкрикнул очередное ругательство, когда миловидная служанка принесла ему поднос с бокалом вина и вазочку фруктов для закуски.

— Она ни в чем не виновата, — Ильт Оскариози сидел в кресле напротив разозленного градоначальника и утомленным взглядом смотрел на расписной потолок. — Оборотни мертвы, огненный демон тоже. Чего тебя не устраивает?

— Не устраивает, говоришь?! — Лоуд с силой сорвал со стены старинный щит и попытался запустить им в угол, но щит оказался слишком тяжел для чахлого управителя и просто с грохотом упал на пол. — Одна треть города сгорела дотла, до золы, до пепла — называй это как хочешь! Потом этот рыцарь Крестоносец, будь он неладен, вызвал своей магией этот исполинский дождь, который теперь грозит потопить в моем городе все то, что не забрал пожар. У меня более десяти сотен убитых пожаром жизней, сгорел полностью Дом Магов, а ты еще осмеливаешься спрашивать, чем я недоволен?! — глаза Лоуда готовы были вот-вот вылезти из орбит — так он был недоволен прошедшими событиями.

— Кстати, — полуэльф почесал пришитую магами Солнца руку, на которой шрам все еще зудел и чесался, но маги сказали, что это побочный эффект заклинания присоединения. — Как она?

— Кто?

— Этот Крестоносец, который вызвал дождь!

— А-а-а, — наместник отмахнулся, раздраженно повернувшись в сторону окна. — Маги Солнца ее уже освободили от заклинания. Она, конечно, прыгать до неба не сможет какое-то время — чужая волшба выпила из нее все силы — но лекари обнадеживают сообщениями, что с ней все будет в полном порядке.

«Хвала Тонгару, она осталась жива», — доблестный воитель лесного народа не стал озвучивать свои радостные думы, которые жадному до власти и денег наместнику было не понять. Между тем отвага Рут, бросившейся на огненного монстра, спасла наемнику жизнь. Даже и раненный до этого броском молота, Файдайер представлял большую опасность. Ильт еще раз прочитал молитву гномьему божеству, хоть этого никогда раньше и не делал, только бы жизнь храброй женщины оставалась вне опасности еще на протяжении долгих лет.

— Договоренность об оплате помнишь? — эта фраза была произнесена так, что любой, даже не искушенный в дипломатии человек, заметил бы тайный смысл, укрывшийся за произнесенной репликой.

— Нет, — наместник взял бокал вина и мигом осушил его, а потом отправил в рот горсть сушеных яблок. — Получишь ровно столько денег, сколько требуют оставшиеся в живых наймиты, и не монетой больше!

— Но ведь ты договаривался об оплате именно со мной! И мы обсуждали общую сумму, не оговаривая, на какое количество человек данные деньги будут распределяться! — Щеки полуэльфа запылали гневной красной краской.

— Во-первых, мой дорогой друг, — Ильт при этих словах сильно поморщился, — твои ребята довольно здорово покутили и пограбили за мой счет, а во-вторых, оборотней уничтожил вовсе не ты и твои парни, а Крестоносец и этот бело-голубой гигант, что разрушил главные ворота. Так что я и так, считай, плачу тебе ни за что!

— Вор и обманщик! — Ильт так рьяно хотел проучить нечестного властолюбца, что совсем забыл о недавнем ранении. Плечо тут же отозвалось на необдуманный порыв злобы, проснувшейся в желавшем мести за погибших солдат полуэльфе. — Мои солдаты достойно выполняли свой долг! То, за что ты им платил! Конечно, ты хотел набирать себе все больше и больше солдат, думая, что от количества мечей будет лучше уровень безопасности. Но вот дилемма: наемным солдатам тоже нужно где-то жить, где-то есть и где-то ремонтировать свое оружие.

— Только не начинай старую песню.

Альфор притворно закрыл уши ладонями, давая понять, что разговор на эту тему окончен. Однако эльфийский воин, под чьими командами стояли восемь сотен наемных душ, не собирался так просто сдавать свои позиции:

— А я начну! — Тут больная рука вновь напомнила о себе, отчего Ильт прерывисто застонал.

— Не греми костяшками, Ильти, — Лоуд подошел к воину и по-дружески похлопал того по раненому плечу. Командир наемников протяжно застонал от противного ощущения боли в еще не окрепшем сочленении костей. Пальцы другой руки судорожно сжались на мече. И только сейчас эльф заметил изменившееся выражение лица Лоуда.

— Зря ты волнуешься, царек, — эльфийский воин из последних сил поднялся на ноги и встал напротив градоправителя. — Я не собираюсь забирать с собой твою жалкую душонку, а тем более жизнь.

Но наместник только дольше отошел от полуэльфа. В руках у Лоуда тут же возник двуручный меч, острие которого смотрело прямо на дверь, ведущую из приемного зала во внутренние покои.