Мефодий Громов - Пасынок Судьбы

Карби посмотрел на меня как будто я из леса, а потом вспомнил, что мы не здешние и объяснил:

— Черные археологи, а если по-нашенски — расхитители гробниц и мародеры. Неприятные типы, в общем.

Я помолчал, пытаясь представить группу людей в черных одеждах, копающих ямки и изучающих различные надписи и рисунки.

— И их никто не может поймать?

Собеседник потер подбородок:

— Говорят, они пользуются какой-то магией, которая то ли оглушает, то ли парализует… К тому же, они все время уходят от преследователей. Как будто знают обо всех передвижениях.

Археологи-воины, а что, звучит.

— Что поделать, нам надо туда.

Карби лишь поджал губы и недоуменно пожал плечами.

— Ладно, дело ваше. А мне надо бежать, я и так много времени потерял.

Спустившись вниз, он исчез за поворотом к «Дому Богов», а я заторопился к палатке, не желая больше находиться на полуденном солнце пустыни. На меня никто не обращал внимания, как будто я был свой, и это меня очень радовало: не приходилось ловить недоуменные взгляды и отвечать на назойливые вопросы «Вы кто? Откуда?» так далее.

Как и обещал Карби, Алиана проснулась спустя полчаса, причем чувствовала она себя прекрасно и сразу же решила выйти на свет.

— Где это мы?

— Как это — где? Я же тебе говорил: на раскопе.

— Когда это ты мне говорил? Разве я была в сознании?

Я кивнул.

— Ничего не помню…

Я решил дать время девушки осмотреться, прежде, чем мы отправимся дальше, а сам в это время залез обратно в палатку и принялся рыться в рюкзаке.

Двухлитровая фляга с водой — ее надолго не хватит, максимум на несколько часов. Копченое змеиное мясо, которого хватило бы дня на два. Много оружия, в большинстве метательных ножей и кинжалов, отмычки и небольшой сверток с блестящими кругляшками… В одежде девушки я шариться не решился — убьет ненароком.

Честно говоря, я бы никогда не стал путешествовать без четырех самых главных предметов: воды, веревки, ножа и какого-либо инструмента для добычи огня. Мы же имели кучу ножей, немного воды, «волшебный» камушек, ни следа веревки и… все. Любому понятно, что с такой амуницией легче йойти на войну, чем выжить в пустыне. Но у нас была иная цель: нам всего лишь необходимо дойти до определенной точки а там… а там посмотрим.

Сложив все обратно, я закинул на плечо рюкзак и вышел из палатки. Девушка с интересом осматривала окрестности, а жадные взгляды молодых и не женатых мужчин так и приковывались к ней, но она не обращала на них никакого внимания, чего я совсем не ожидал от нее. Вообще, я не думал, что она так быстро поправиться, видимо, местные лучше всех знают, как бороться с заразами своих мест.

— Как ты себя чувствуешь?

Девушка, не оборачиваясь, кинула:

— Прекрасно. Сколько я проспала?

— Чуть больше часа.

Услышав это, девушка резко обернулась:

— Сколько? Чем же это вы меня лечили, шаманы?

Я неопределенно пожал плечами:

— А, местные шаманы, — я выделил последнее слово, — умеют варить настойку из какого-то там растения. Ладно, пойдем уже.

— Куда спешим? Надо поблагодарить хотя бы.

— Знаешь, судя по тому, как спешил на работу твой «спаситель», ему твоя благодарность не шибко нужна…

Алиана посмотрела куда-то вдаль, надеясь найти среди толпы незнакомых людей Карби, будто бы зная, как он выглядит.

— Ладно, пойдем… Только на этот раз давай побыстрее.

— Ну, побыстрее не получится: влага начнет испаряться интенсивнее.

Когда мы уже немного отошли от лагеря, стало жарче, и Алиана с небольшой злостью процедила:

— С этого момента я терпеть не могу ни горы, ни пустыню, ни жару.

Я с тревогой глянул на девушку, которая сдвинула брови на переносице и пыталась сохранять уверенность. Если мне не очень хорошо в такой жаре, то какого ей, если она даже в Адланде чувствовала себя неуютно, в отличии от меня.

— Час продержишься?

С ответом она немного помедлила.

— Да, но через часа два нужно будет искать тенек.

Я кивнул про себя и выбрал наиболее быстрый маршрут: по прямой.

Спустя какое-то время, когда мы были уже на полпути к ущелью, я заметил на себе задумчивый взгляд девушки:

— Как твои ноги?

Я удивленно посмотрел на нее и поднял бровь:

— В каком смысле?

— Как это — в каком? Ты идешь по раскаленной пустыне босиком!!

— Ест небольшое жжение между пальцами, а так все хорошо.

— Мда-а… Я первый раз встречаю человека, который ходит босиком. А по пустыне так это вообще уму непостижимо!..

— Кира, — машинально поправил я и тут же усмехнулся: В Адланде большинство киров ходят босыми, обувь могут позволить себе только богатые.

Алиана ненадолго задумалась.

— Все время, пока я была в Салидоне, я ни разу не видела ваших денег, как они выглядят?

Я потратил немного времени, вспоминая о «деньгах» как о магических артефактах, а после ответил:

— Нет у нас никаких денег.

— А чем же вы расплачиваетесь за товар?..

— Слушай, тебе это ничего не напоминает?

Девушка задумчиво потерла подбородок.

— Хм…

— У нас уже был такой разговор, только я спрашивал тебя об этом.

Тут она, видимо, вспомнив, густо покраснела и отвернулась, что бы я не видел ее пунцового лица и ушей, оставался виден только капюшон. Странная девушка: не кривя душой, убивает людей направо и налево, а сама чуть что — краснеет. Да и вообще, все девушки странные! Вспомнить хотя бы Вики… Вспомнив о ней, в голове пронеслись картинки нашего веселья в тех редких случаях, когда мы могли собраться все вчетвером и насладиться тем, что мы вместе и мы — друзья. А я ведь даже не попрощался с ними… И кто я после этого?.. Я разозлился на себя, и еще долго не мог подавить в себе это чувство, настолько долго, что чуть не врезался носом в скалу, которая неожиданно образовалась передо мной в пяти метрах.

Алиана немного странно покосилась на меня, но потом повернулась в другую сторону, осматривая скалу и расселину, где исчезала тропинка. Склон горы был настолько крутой, что я даже назвал бы его неприступным, он был словно крепость: высотой в добрых тридцать метров оранжевая гладкая поверхность камня, без каких-либо выступов, за которые можно было бы схватиться. Поразительно: я никогда не думал, что в мире существуют горы с абсолютно ровными склонами. Поверхность скалы была горячей, даже чересчур, складывалось впечатление, будто держишь руку на горячей печке или как будто подержал над огнем какой-нибудь металлический предмет, а потом положил на него ладонь. Девушка не разделяла моего любопытства к этим скалам и просто пошла вперед по тропинке, прямо в ущелье. Я последовал за ней, одновременно активируя поиск Ки. Мы были на правильном пути, но вдруг я почувствовал сзади несколько небольших всплесков, едва мы скрылись за скалами в ущелье. Я не сильно обратил на это внимание: ну, мало ли, животные, или еще кто-нибудь. Больше меня заинтересовали источники спереди нас, прямо в том месте, где находился сгусток, оставленный Андреем. Очень, очень странно: ни Андрей, ни Карби не упоминали о людях в этих местах. Всего я насчитал десяток снующих туда-сюда людей; они были разделены будто на несколько групп: четверо из них сидели чуть поодаль от основном массы. Будет ну очень впечатляюще, если мы неожиданно исчезнем посреди площади… Ладно, что-нибудь придумаем… Махнув рукой, я догнал девушку и мы принялись петлять по единственной дороге между скалами, по которой, похоже, уже да-авно никто не ходил. Вытерев пот на лбу обратной стороной ладони, я сквозь прищуренные веки глянул наверх, где солнечные лучи встречались с высокими горами и не проходили даже половины пути до земли. С одной стороны мы находились в тени, а это уже очень, очень хорошо. А с другой — в какое-то время суток солнце все-таки падает прямо на эту дорогу и стены и нагревает их, а камень очень долго держит тепло, поэтому сейчас мы находились в темной парилке. Жар и зной здесь был не такой, как на открытом солнце в пустыне, но все-таки напрягало… А еще эти камушки, спрятанные под песком: много раз я наступал на них и они врезались мне прямо между пальцами, отчего я просто бесился — там у меня не было мозолей, поэтому боль была не такая сильная, но выматывающая.