Mirash - Трудная профессия: Смерть

Анна Львовна приучила начинать с первого этажа — самого грязного и тяжелого для уборки. Всего этажей в нашем корпусе было пять, хотя площадь каждого была не особенно большой. С ведром и шваброй наперевес я поползла вверх, оставляя за собой убранную территорию. Вот уже и пятый этаж….

Домыв полы в туалетах, я выплеснула грязную воду и набрала в ведро чистую, с трудом выволокла его в коридор, оставляя за собой лужи выплеснувшейся воды. Хоть бы не уронить, как на втором… Руки и спина уже отваливались, а еще целая рекреация впереди!

В коридоре показалась пара человек, моментально мною опознанных, но что толку, куда я тут денусь? Игорь Андреев и Коля Бабушкин, драгоценные мои одногруппники. Что же вам не спиться, чего в такую рань притащились? И ведь не практика уже, миндальничать не станут.

Игорь и Коля тоже меня заметили и уставились так, будто впервые видели.

— А ты что здесь делаешь?

— Глаза протри, полы мою! — огрызнулась я, перехватывая поудобнее свою нелегкую ношу.

— Мягкова, куда ж тебе такие ведра таскать, мелочь недокормленная! — Игорь невозмутимо пропустил мимо ушей мои нецензурные соображения на его счет, отнял ведро и спросил:

— Куда нести?

— Сама донесу! — возмущенно топнула я ногой, уперев руки в бока.

— Ого, какая эффектная поза! Куда нести, спрашиваю?

— Да я сама могу…

— Зачем сама, если есть, кому помочь? Ксеня, давай уже, задавай ориентир, не ерепенься.

— В рекреацию «Б», она у меня последняя…

— Понял, несу, — Коля тем временем спокойно принял у меня швабру. — А ты чего вдруг здесь убираешься, подработать решила?

— Вроде того, — не стала вдаваться я.

— На первую пару сегодня идешь? Будет распределение по рабочим группам на семестр.

— Да, пойду.

— С кем в группе будешь?

— Откуда я знаю? — удивилась я, — Как скажут.

— Ну, а сама-то с кем хочешь?

— Мало ли, чего я хочу… поставь ведро сюда, пожалуйста. Ладно, мне надо домывать, а то не успею до занятий.

Парни почему-то вопросительно переглянулись, но спрашивать ничего не стали, пошли по своим делам, оставив меня с инвентарем и улучшившимся настроением. На эмоциональном подъеме я быстро домыла полы, убрала все на место, немного привела себя в порядок, выпила кофе и пошла на пару.

Аудитория была заполнена, после летних каникул все активно обменивались впечатлениями. Пока меня никто не заметил, я тихонько проскользнула на место в углу. Первую пару в семестре вела Германова, это была вводная лекция, на которой она заодно распределяла нас на учебные подгруппы для лабораторных занятий. Мое распределение вызвало сильное возмущение со стороны пострадавших:

— А нельзя Мягкову к кому-нибудь еще определить? У нас с ней никто не хочет работать.

Я стиснула зубы, Германова открыла рот, что бы ответить на поступившие возражения. Но тут неожиданно выступил Бабушкин, в своей обычной ироничной манере:

— А можно Мягкову к нам определить? У нас с ней все хотят работать.

Видимо, они действительно успели обсудить этот вопрос, потому что в отличие от всех остальных остолбеневших, включая меня и преподавателя, эта подгруппа в полном составе веселилась, взирая на окружающих. Первой сориентировалась Германова.

— Мягкова, вас такой вариант устраивает? — я кивнула, на всякий случай два раза. — Тогда будем считать вопрос решенным. Сейчас небольшой перерыв, а затем кратко разберем основные разделы, из которых будет состоять данный курс.

Вересная привстала, повернулась ко мне и махнула рукой «иди сюда». Чего она от меня хочет? Я спустилась на первый ряд, поздоровалась с ребятами.

— Ксеня, мы тут немного раскомандовались, ты точно не против с нами в группе быть?

Дожили…

— Да, конечно, — пожала я плечами. — Только… в общем, надо поговорить бы.

— О чем?

— Не здесь.

— Ладно, — не стала возражать Женя. — А ты, наверное, садись к нам, так удобнее будет.

Я сходила за тетрадкой, примостилась с краю, рядом с Аней Ворониной. Краем глаза глянула в ее записи — вот как она так может? Аккуратно, подробно, да еще и цветными ручками кое-что выделяет, с ума можно сойти. Из моих конспектов вся полезная информация, которую потом удается извлечь — имя преподавателя и название курса.

После лекции я подошла к Германовой, уточнила список работ, которые мне еще нужно выполнить для допуска и время пересдачи. Пересдачи теперь предстояло сдавать предметным комиссиям, ну да мне не привыкать. Допуски бы получить, особенно у Подбельской. Если Германовой я задолжала всего две работы, то Подбельской нужно было отчитываться за весь семестр — все работы начаты, и не одна не сдана. Это не считая отсутствия хотя бы одного ответа на семинарах.

Собственно это я и хотела обсудить со своей подгруппой. Очень мило с их стороны, что они меня пожалели, — ну или тех, кому на голову я могла свалиться, — но они должны понимать, что через неделю-другую меня весьма вероятно отчислят, и у них будет на одну боевую единицу меньше.

Поговорить бы я предпочла с кем-нибудь одним, с той же Женей или Колей, но мне не оставили выбора, плотно обступив всей группой и требуя объяснить, в чем дело. В ответ на объяснения Регина закатила глаза, а Лабутчер фыркнула:

— Так ты не отчисляйся и всех проблем.

— Это не от меня зависит, — попыталась объяснить я.

— А от кого, Ксеня? — спокойно спросила Вересная.

— Лучше вам пойти к Германовой и сказать, что вы передумали, — мрачно сказала я вместо ответа.

— Это ты сейчас передумаешь, — жизнерадостно улыбаясь сообщил Игорь. — Сколько у тебя долгов?

— Твоя какая печаль?

— Товарищ Мягкова, отвечай на поставленный вопрос!

— Твою мать, Игорь, достал! Две последние работы Германовой, все работы у Подбельской, соответственно эти два экзамена и еще защита курсовой.

— А курсовая в каком состоянии? — деловито спросила Лера.

— В завершенном.

— Тогда считай, проблемы нет, защитить только. А что там за работы германовские, напомни? — я послушно напомнила, потому что противостоять их натиску было бессмысленно, это я уже знала по опыту летней практики.

— И чего ты на них застряла? Там все элементарно, — удивился Коля.

И тут же театрально добавил:

— Товарищи, минуточку внимания! Эту задачу предлагаю доверить мне, — ребята засмеялись, Коля повернулся. — Ксеня, я серьезно, притаскивай работы в институт, за часок доделаем.

— Они у меня и так здесь, в лаборатории.

— Еще лучше, пойдем прямо сейчас в библиотеку.

— Лучше в столовую, там тоже столы удобные, но еще кормят, — веско заметил Игорь.

— Принято, идем!

Моим мнением вообще никто не интересуется! Может, оно и к лучшему? Я сходила в лабораторию, взяла свои недоделки, мы направились в столовую, сдвинули пару столов в углу — время наплыва посетителей уже прошло и мы никому не мешали. Коля преувеличил насчет часа — хватило и половины. Остальные тем временем самозабвенно копались в тех работах, которые я должна была сдать Подбельской. Кажется, им пришлось по душе развлечение «поможем отстающим товарищам».