Анна Дил - Забытыми тропами

И… ничего.

На площади перед храмом снова воцарилась тишина. Какая-то неправильная, неестественная тишина.

Маржана не считала себя знатоком хайярских обычаев, но и она поняла: что-то идет не так. Что-то должно было произойти - и не произошло. Подданные вокруг зашевелились, по рядам прошелестел шепоток. Маржана беспомощно оглянулась на Карунику, кусающую губы. Что же делать дальше? В душе хайяри встрепенулась слабая надежда: может быть, все обойдется, может быть, ей не придется становиться правительницей…

Из толпы бочком протиснулся Вотий. Мальчишка встал рядом с сестрой, успокаивающе сжал ее руку.

- Мы произнесем клятву вместе.

Маржана сделала брату страшные глаза и попыталась незаметно оттеснить его алтаря. Но куда там! Паршивец и ухом не повел. Неужели он не понимает, во что ввязывается?! Мало ему того, что сестра вот-вот угодит в кабалу, так он и сам сует голову в ту же петлю, герой малолетний…

Поздно. Жрецы заметили его и одобрительно загудели. Совместная клятва не противоречила условиям. Такое уже случалось, и не раз, когда правителями становились сразу двое - хайялинские законы допускали совместное правление близких родственников или супругов. Как правило, при этом один из правителей занимал главенствующее положение, но менее почетной должность соправителя не становилась.

Вотий хладнокровно принял ритуальный стилет, как будто всю жизнь только тем и занимался, что резал себе руки. Маржана с удивлением отметила, что брат совсем не боится. Или тоже трусит, но маскируется лучше, чем она?

Их кровь смешалась на мраморных лепестках.

В тот же миг алтарь вспыхнул, рассыпая вокруг снопы искр. Кровь впиталась в камень, не оставив ни следа, будто в песок ушла, порезы на руках Маржаны и Вотия затянулись сами собой, словно их никогда и не было.

Маржана почувствовала, как на ее голову опустилась корона Хайялина - широкий золотой обруч с крупным рубином в центе и расходящимся от него в обе стороны пунктиром мелких. Почти такой же, только немногим у же и без крупного камня, очутился на голове Вотия.

Маржана подняла глаза - и с трудом подавила удивленный возглас. Прямо перед ней стояла высокая, в два человеческих роста, светловолосая женщина в простом белом платье без украшений. Почти таком же, как на самой Маржане. Ее мягкое доброе лицо казалось смутно знакомым. "Хайярима!" - догадка молнией обожгла хани. Богиня ласково улыбнулась коронованным правителям, протянула к ним руку в жесте благословения и… медленно растаяла в воздухе. Маржана осторожно огляделась. Кажется, больше никто, кроме нее и Вотия, не заметил явления богини.

Все осталось прежним, лишь алтарь, впитавший кровь брата и сестры орр Эллайнен, светился мягким ровным светом да сияли в солнечных лучах короны на головах новых правителей.

Клятва была услышана. Клятва была принята.

Маржана устало откинулась на спинку кресла и с силой сжала виски ладонями. От обилия информации, изложенной к тому же сухим, казенным языком, голова трещала, как орех под молотом, и грозила вот-вот расколоться.

За неделю, прошедшую после коронации, хани представили всех мало-мальски значимых сограждан и всучили для дальнейшего изучения, кажется, все официальные бумаги, какие нашлись в Хайялине. Государственные мужи словно надеялись таким образом восполнить пробелы в образовании правительницы. Хани, чувствуя возложенную на нее ответственность, день за днем добросовестно изучала документацию, но, увы, не преуспела, заработав лишь почти непроходящую головную боль и нестерпимое жжение в глазах. Да и то сказать: легко ли обычной девчонке, выросшей в селе, вникнуть во все премудрости управления государством? Единственный представитель власти, с которым Маржана имела дело прежде - лыковицкий голова, человек умный, но слабовольный и пристрастившийся к выпивке, - вряд ли мог служить достойным примером для подражания, а других молодая хани попросту не знала и оттого боялась не оправдать доверие хайяров.

Хани вздохнула, бросила взгляд на кипу непрочитанных бумаг, грозно возвышающуюся на столе, и страдальчески поморщилась. Надевая корону, она была готова ко всему - но едва ли предполагала, что правителям нужно не только принимать судьбоносные решения, но и быть в курсе всех дел, свершающихся на вверенной им территории.

И кто придумал глупость, будто коронованные особы свободнее всех в государстве и могут делать все, что им заблагорассудится?! Спросил бы кто у хани - и она ответила бы, что более несвободных людей, чем правители, просто не существует!

Пожалуй, единственный плюс своего положения Маржана видела лишь в одном - в возможности одеваться в соответствии с собственным вкусом, более того - самой диктовать модные веяния. Конечно, поначалу хайяры активно возражали против этого - но куда им было деваться, если хани наотрез отказывалась носить полупрозрачные одеяния, звенящие при любом движении из-за обилия украшений? Борьба за платья оказалась нелегкой, но завершилось в пользу Маржаны: она проявила несвойственную ей прежде твердость, за что и была вознаграждена новыми нарядами, радующим глаз привычным покроем. Пришлось детям Хайяримы смириться с монаршей причудой.

Надо сказать, друзья хани тоже недолго щеголяли в модных хайялинских одеяниях. Стоило им немного пообвыкнуться в дворцовых стенах, как на местных портних и сапожников посыпались заказы от чудаковатых (на взгляд указанных мастеров) чужаков. Сиднарцы с ностальгией вспоминали привычную им одежду, Айна и Зари с удовольствием рисовали эскизы (правда, у графини они выходили слегка кривоватыми, а у магички - чуточку непропорциональными, но это ведь мелочи, верно?), а белошвейки, ругаясь вполголоса, разбирали рисунки, похожие на детские каракули, и шили непривычные для хайялинского взора наряды. Впрочем, непривычность эта была лишь вопросом времени. Хайялинские модницы со все возрастающим интересом разглядывали новые платья хани, и можно было не сомневаться: еще немного - и на портних посыплются заказы уже от фрейлин, а женские платья с открытой спиной, мужские штаны, украшенные бантами, и обилие всяческих "украшений" на предметах одежды станут достоянием истории.

Во всяком случае, "первая ласточка" грядущих перемен уже появилась: одна из представленных хани фрейлин была одета в точности как правительница, разве что отказаться от украшений, гирляндами унизывающих ее руки и шею, не смогла.

Маржана невольно улыбнулась, вспомнив кукольное личико и ухоженные пухлые ручки, в притворном восторге прижатые к нарумяненным щечкам. Про таких говорят: "Хорошенькая, но пустоголовая". Столько ахов, охов, слащавых восклицаний и фальшивых эмоций хани не видела за всю свою предыдущую жизнь. Слава богу, у придворной красотки хватило выдержки (или ума) не хлопнуться в обморок прямо во время аудиенции - хотя, чего греха таить, от избытка чувств она была близка к этому. Что делать с обморочными фрейлинами, Маржана не представляла, но догадывалась, что подобный опыт не принесет ей приятных эмоций.