Роберт Сальваторе - Легенда о Дриззте: Избранные Истории

Нет, что-то здесь явно не так. Артемису пришло в голову, что этот мужчина (а он выглядел действительно, как мужчина, а не уличный беспризорник), должен быть выше того, что бы заявлять свои права на такую убогую территорию. Даже если он был новичком в деле, такой принцип не подходил взрослому бандиту. Наверняка он связан с одной из многих воровских гильдий в этом городе воров. Тогда, почему он пришел? И почему один?

Может, его вышвырнули из гильдии?

На мгновение Артемис испугался, что такой противник ему не по зубам. Его оппонент был взрослым, и, вероятно, опытным вором. Но Энтрери сразу же отбросил эту версию. Молодых выскочек не "вышвыривали" из воровских гильдий Калимпорта; они просто исчезали — и об их внезапном отсутствии никто не задумывался. Но этот соперник, очевидно, не был ребёнком, брошенным на произвол судьбы.

— Кто ты? — резко спросил Артемис. И тут же пожалел о сказанном, опасаясь, что невольно признался в собственной неосведомлённости. Артемис был абсолютно одинок в этом мире. Вокруг него не было никакой организации, никаких союзников, представляющих хоть какую-то ценность, и он имел весьма смутное представление о том, кто действительно правит Калимпортом.

Бандит усмехнулся, и долгое время изучал противника. Артемис был мал и, вероятно, быстр и опасен в драке, как указывалось в сообщениях гильдии. Он стоял спокойно, держа ладони в карманах потрёпанных штанов, голые смуглые руки были маленькими, но мышцы были развиты неплохо. Бандит знал, что у Артемиса нет союзников, ему сказали об этом, перед тем, как послать сюда. Тем не менее, этот паренёк — а в глазах опытного вора Артемис и впрямь был ребёнком — стоял легко и казался не по годам выдержанным. Но мужчину беспокоило другое.

— У тебя нет оружия? — с подозрением спросил он.

И, опять, Артемис в ответ лишь пожал плечами.

— Ну, ладно, — сказал головорез твёрдым тоном, будто только что принял решение. Чтобы подчеркнуть это, он взял доску, с которой всё ещё капала кровь старика, и резким движением поднял её к плечу. Поднял, как понял Артемис, в более удобную позицию. Бандит был едва в шести метрах, когда начал движение к нему.

В этот момент Артемис понял, что за происходящим скрывается нечто большее, и захотел выяснить правду.

Три метра.

Артемис продолжал стоять в уверенной и спокойной позе, но мускулы напряглись.

Мужчина был не более чем в полутора метрах от него. Рука Энтрери выскочила из кармана, швырнув облачко мелкого песка.

Дубинка ушла вверх, и человек отвернул голову, смеясь.

— Хотел ослепить меня горсткой песка? — спросил он с издевкой. — Как умно, пустынный воин догадался использовать песок!

Конечно, это был пресловутый "старейший трюк" в толстой книге по технике коварного уличного боя любого калимшанского плута. За ним последовал второй старейший трюк, когда Артемис снова запустил руку в карман и кинул вторую горсть песка.

Бандит смеялся, уже закрывая глаза, отводя от себя атаку. Он быстро моргнул, всего на мгновение, на долю секунды. Но этого мига хватило, что бы одинаково хорошо владеющий обеими руками Артемис, извлек из кармана левую руку и метнул острый камень.

У него была лишь единственная возможность, один миг и крохотная мишень. Он должен был быть безупречен — это стало принципом жизни Артемиса ещё с малолетства, с тех пор как он вышел в пустыню, которая не прощает ни малейшей ошибки.

Острый камень просвистел мимо поднятой дубины и угодил бандиту в горло, чуть в стороне от центра. Он рассек трахею и отклонился налево, разрезав стенку артерии.

— Чт…? — начал бандит, и остановился, явно удивленный любопытным присвистом, неожиданно появившимся в его голосе. Из горла хлынул фонтан крови, заливая щёку. Свободной рукой он схватился за рану, пытаясь остановить поток. Он ещё сохранял хладнокровие, держа свою импровизированную дубину, чтобы не дать Артемису возможности подойти, хотя юноша уже убрал руки в карманы и не двигался.

Он хорош, решил Артемис, искренне аплодируя спокойствию человека продолжающего защищаться.

Он хорош. Но Артемис безупречен. Приходилось быть безупречным.

Поток крови почти остановился, но артерия была перерезана, а с ней и трахея.

Бандит зарычал, приближаясь. Артемис даже не шелохнулся.

Бандит внезапно остановился, широко раскрыв тёмные глаза. Он пытался заговорить, но лишь выплюнул яркий сгусток крови. Он попытался вдохнуть, но лишь вновь забулькал — его лёгкие быстро наполнялись кровью — и упал на колени.

Умирал он долго. Калимпорт был безжалостным местом. Приходилось быть безупречным.

— Неплохо, — послышался голос слева.

Артемис обернулся и увидел двоих человек, небрежно выходящих из узкого переулка. Он сразу понял, что это были воры, вероятно, члены гильдии. Артемис был уверен, что только матёрые воры могут подойти так близко к нему незамеченными.

Артемис поглядел на труп у своих ног, и в голове завертелись тысячи вопросов. Тогда он понял с холодной уверенностью, что это была не случайная встреча. Бандита, которого он убил, к нему подослали.

Он усмехнулся, скорее, насмешливо фыркнул и пинком послал кучку грязи в лицо покойнику.

Не будешь безупречен — и тебя убьют. Безупречных, как Артемис скоро выяснил, приглашают в воровскую гильдию.

Артемис с трудом привыкал к тому, что любая еда теперь стала доступна по щелчку пальцев. Кроме того, ему предоставили мягкую постель, но он побоялся, что такая роскошь расслабит его. Ночью он спал на полу.

Тем не менее, сам факт был важен. Артемиса мало заботили богатства и удовольствия, главное, что ему их предлагали.

Это было преимущество членства в Клике Бассадони, одной из наиболее влиятельных воровских гильдий города. На самом деле преимуществ было много, но для такого независимого молодого человека, как Артемис Энтрери, недостатков было не меньше.

И одним из них был лейтенант Тиблис Руазет, которого паша Бассадони назначил персональным наставником Энтрери. Он олицетворял тех людей, к которым Энтрери испытывал отвращение: обжора и лентяй с тяжелыми, вечно слипающимися веками. Кудрявые каштановые волосы воняли и были настолько сальными и грязными, что прилипали к голове. На его рубахе всегда виднелись остатки последних четырех обедов. Тиблис ничего не делал быстро, кроме одного движения, которым он отправлял последнюю пригоршню еды в недра своих чавкающих челюстей, но в интеллектуальном плане мужик был проницателен и опасен.

Ещё он был садистом. Несмотря на явные физические ограничения, Тиблис занимал второе после паши Бассадони место в иерархии гильдии, наряду с полудюжиной других лейтенантов.