Gedzerath - Рождение легиона

Голод все нарастал, рождая у меня на языке неприятный, кисловатый привкус съеденного порошка, и лишь начав усиленно сглатывать, я поняла, что буквально давлюсь слюной, разглядывая вжавшегося в койку грифона.

«Нет, наверное, они не смогли бы прекратить колдовать» – мои мысли странно и неторопливо плыли вслед за дымком из жаровни, в то время как уши прислушивались к раздававшимся снаружи звукам шагов, перекличке часовых и негромкому гомону и лязгу где-то за пределами лагеря, где трофейные команды таскали в одну кучу оружие врагов – «Наверное, это то же самое, что отказаться от полета – попробовав хоть раз, уже никогда не сможешь долго держать крылья на боках. Вон, пегасы даже в повседневной жизни предпочитают зависать в воздухе, быстро работая крыльями и не опускаясь на грешную землю…».

Прогоревшие дрова постепенно превращались в угли, погружая палатку в кроваво-красный полумрак. Сидевший в углу легионер пошевелился, и шмыгнув носом, подбросил в жаровню новую порцию смолистых сучьев, весело затрещавших в разгорающемся огне. Деловитая суета отдалялась, перемещаясь на окраину лагеря, и вокруг медицинских палаток, постепенно, установилась относительная тишина. Защелкавшие ветки озаряли полотняные стены всполохами алого цвета, а я все не могла отвести взгляда он блестящих глаз грифона, старательно старающегося глядеть куда-либо, только не на меня.

– «Мож… Мож-жет... Ты все-таки расскажешь… Мне…» – мой голос сорвался на хрип, когда я вновь подавилась голодной слюной. Тяжело дыша, грифон постарался отодвинуться от меня как можно дальше, звеня удерживающими его цепями. Забавно, но боль, до этого тяжелыми, докучливыми волнами гулявшая по моему избитому, усталому телу постепенно исчезала, уступая место чему-то новому, чему-то очень странному, порождавшему внутри меня тонкий ручеек сводящего с ума голода ».

«А может, это все его глаза?» – неторопливо текущая мысль медленно обволакивала мой мозг, позволяя тщательно обдумать и даже посмаковать внезапно пришедшую мне в голову идею – «Они ведь все видели. Может, они мне подскажут, кто его послал?».

– «Аиииииииииии!» – не выдержав, грифон огласил палатку тонким, птичьим криком и забился в постели, звеня цепями и с ужасом глядя на меч, до того, спокойно висевший на боку вскинувшегося легионера, но очень быстро оказавшийся у меня. Приложив стальную полосу оружия к груди птицельва, я внимательно обследовала его тело, проводя по нему неприятно скрипящим по шерсти острием.

– «Примипил, что-то случилось?» – с плохо скрываемым беспокойством спросил меня жеребец, обеспокоенно глядя на мои ноги, принявшиеся разматывать стягивавшие грудь пленника бинты – Он вам угрожал?».

– «Сердце».

– «Что, прости?».

– «Сердце, легионер» – я не знала этого бойца, судя по зеленой тунике, входившего в Пятую кентурию, но я искренне понадеялась, что он меня поймет – «Нужно достать его сердце, тогда мы сможем найти ответы на все наши вопросы… Ну, и немного подкрепиться».

– «П-примипил?!» – теперь на меня смотрело уже две пары широко распахнутых от ужаса глаз – «Ч-что вы…».

– «Не мешай мне. Пожалуйста» – я широко и искренне улыбнулась, почему-то еще больше испугав своих невольных собеседников. Плевать – главное, это то, что пряталось внутри этого молодого тела, что-то красное и горячее, так и просившееся мне на язык – «Отойди в сторону, легионер. Обещаю, я с тобой поделюсь… Наверное».

– «Примипил!» – земнопони вцепился мне в шею, и зачем-то начал оттаскивать от лежащего на носилках грифона – «Стоун! Тубицен! Доктор Стоун!!!».

– «Что тут происходит?» – войдя в палатку, тубицен, и по совместительству, наш главный врач, Грим Стоун устало потер глаза, и недоуменно уставился на нашу пару. Надо отдать ему должное, ситуацию он понял крайне быстро, и обогнув повисшего на мне бойца, бросился к грифону – «Разорви вас кокатрис! Охрана! Патруль! Вывести примипила, живо!».

– «Нет, вы не понимаете!» – я дернулась, пытаясь вырваться, и без труда стряхнула с себя цепляющегося за мою шею легионера – «Он же знает! Его сердце знает! Мне нужно только… Чуть-чуть…».

– «Декан! Сюда!» – похоже, окружающие не собирались сдаваться, и вскоре, я уже отбивалась от десятка тянущихся ко мне ног. Мои подчиненные оказались прискорбно настойчивыми, и даже завернутое кому-то за ухо копыто не охладило их пыл. Увы, вскоре, силы стали неравны, и через пару минут веселой возни, я лишь горько вздыхала (да и то, с трудом), погребенная под кучей навалившихся на меня тел.

– «Стоун, что с ней?».

«Со мной все хорошо. Честно-честно» – я попыталась расслабиться и жалобно, заискивающе улыбнуться, демонстрируя полную безобидность – «Быть может, тогда они меня отпустят, и я смогу, наконец…».

– «Командир! Командир, ты меня слышишь?» – в ответ, я кивнула, не отводя глаз от копыта жеребца, исследующего мой лоб, оттягивающего веки и похлопывающего меня по щеке. Покрытое отросшей за время похода шерстью, каждым своим движением оно вызывало к жизни множество мышц на ноге, словно сытые змеи, движущихся под серой шкурой. Словно завороженная, я двигала головой, следя за все ближе и ближе придвигавшейся ко мне конечностью…

– «Дис-скордова жопа!» – выругался Стоун, отдергивая от меня ногу. Клацнув зубами по серой шерсти, я виновато потупилась и тихонечко заскулила от ощущения крепких мышц, скользнувших между моих зубов, и раздирающих меня противоречий. Я понимала, что делаю что-то не так, чем-то пугаю своих вояк, но движимая каким-то странным, необоримым желанием, я вновь и вновь стремилась дотянуться, достать до окружающих, чтобы напрыгнуть на первого же попавшегося пони и яростно вонзив в него зубы, ощутить на своем языке теплое, содрогающееся, исходящее кровью…

– «Мяссссссо!».

– «Так, вяжите ее!» – распорядился декан удерживающим меня легионерам – «Можно не очень аккуратно, но крепко. И про крылья не забудьте!».

– «Может, сначала спросить командующего походом?» – робко поинтересовалась Минти. Нервно приплясывая вокруг нашей кучи, она, казалось, разрывалась между желанием со всех крыльев лететь за Хаем, и каким-то болезненным интересом, который внушала ей моя мордочка, торчащая из-под груды тел. Приоткрыв глаза, я с интересом уставилась на ее молодое, ладное тело, прикрытое лишь туникой и кольчужным поддоспешником, и кажется, это было моей очередной ошибкой – «Эээээ… Нет, пожалуй, не стоит. Вяжите ее покрепче, пожалуйста! Она же на меня смотрит !»

– «Ааааааааа! Тваё ж вымя! Тубицен! Она мне ногу прокусила!».

– «Не «она», а «примипил», легионер!» – нахмурившись, бросил Стоун, как-то очень недобро разглядывавший мое тело, сноровисто освобождаемое от брони. Улучив момент, я цапнула кого-то неосторожного, и теперь с удовольствием слизывала с губ капли чьей-то горячей крови. Солоноватый привкус настолько меня захватил, что я остановилась, лишь сообразив, что уже искусала собственные губы в попытке добраться до заветной, отдающей чудесным привкусом меди, влаги – «Я же сказал – аккуратнее!».