Gedzerath - Рождение легиона

– «Это плохо?».

– «Не знаю. Но наверное, все же нет, хотя такая открытость многих шокирует, хотя ты этого и не замечаешь, а потом возмущаешься тем, что некоторые пони, по твоим словам, ведут себя с тобой несколько странно» – пожал плечами пегас. Поколебавшись, и бросив взгляд вдоль улицы, он привстал, и осторожно привлек меня к себе – «Хммм, да тебя просто колотит. Слушай, что случилось? Ну неужели тебя так испугал мой внешний вид?».

– «Н-нет… Не он… Не только…» – пробормотала я, ощущая, как мой нос утыкается в скользкую шелковую ткань розовой жилетки – «Прости… Это, наверное, просто последствия того похода. Тело отходит от постоянного напряжения, да еще и живот, наконец, начал о себе напоминать… Все нормально, пройдет. Можно, я улечу уже в Понивилль? Принцессы поймут и даже обрадуются, а я буду регулярно прилетать, чтобы повидаться и в казармы заскочить, а потом…».

– «Да за что ты так не любишь этот город?» – возмутился Графит, кладя подбородок мне на макушку и не давая отстраниться от своей груди – «Ну да, тут много снобов, но раньше ты прекрасно знала, как реагировать на подобного рода пони, очень умело обфыркивая самых снобистых снобов на своем пути. А эта речь в Палате Общин? Почему ты так хочешь отсюда улететь? Ведь еще вчера ты даже не задумывалась об этом!».

– «Ну…».

– «Выкладывай, Скрапс!» – тяжело бухнул муж, устав слушать мое мычание и нелепые отговорки – «С утра ты была веселой, словно жеребенок, но после этого парка тебя словно подменили! Ты точно ничего не хочешь мне рассказать?».

– «А могу я побыть просто пустоголовой, беременной кобылкой, у которой настроение может меняться быстрее, чем поворачивается флюгер [199] Флюгер (нидерл. Vleugel ) – металлический флаг или фигура для указания направления ветра. во время урагана?» – недовольно шмыгнула я носом в явно дорогую ткань, понимая, что так просто меня теперь не отпустят – «Вот вы, муж… жеребцы, вечно хотите знать «правду, какой бы горькой она не была», а потом всю жизнь страдаете от последствий».

– «Мы предпочитаем знать правду, чтобы быть готовыми к неприятностям, которые обычно приносят ваши кобыльи секреты» – парировал муж, наконец, перестав нюхать мою гриву. Похоже, теперь он решил, что разглядывать меня в упор гораздо интереснее – «Итак, моя супруга, поведай своему любящему мужу, к чему ему стоит быть готовым? Или ты и вправду думаешь, что свалившаяся на меня однажды правда будет намного приятнее? И пожалуйста, не сопи. Я же вижу, что ты хочешь мне что-то рассказать. Итак, я приготовился слушать. Видишь, я даже присел, так что теперь с лавки не упаду. Выкладывай – кто он?».

– «Я не знаю!» – с отчаянной храбростью воскликнула я, и тотчас же отвела глаза, видя, как какая-то недобрая эмоция проскочила на белоснежной морде сидящего передо мной жеребца – «Все произошло так быстро, что я даже не успела понять, чего он хотел! Он просто подошел, заговорил, все время улыбался, и… И…».

– «Иииии?» – голос пегаса потяжелел, все больше и больше напоминая голос того, привычного Графита, которого я знала все это время – «И что? Все произошло прямо там? На лавочке? В присутствии других пони?».

– «Ну да» – всхлипнула я – «Он все время старался прижать меня к спинке, но я пыталась вырываться, а он…».

– «И что – никто даже не подумал тебе помочь?!».

– «Пони ходили вокруг, но он все рассчитал, и кажется, никто ничего не заметил…» – опустив голову, я просто сгорала от стыда за все произошедшее – «А он только и делал, что шептал и шептал мне все эти гнусности, а потом…».

– «Что потом?» – голос пегаса окончательно заледенел, в то время как его копыта сжимали меня все крепче, уже причиняя нешуточную боль – «Что… Что он сделал потом?».

– «Он… бросил… Он бросил мне монетку. Словно попрошайке» – не выдержав, я всхлипнула, а потом и залилась слезами, злыми дорожками побежавшими у меня по щекам – «Я была настолько ошарашена… На меня словно что-то нашло, я просто не понимала, что происходит! И он сказал, чтобы я… Не смела…».

– «Они все так говорят» – прошептал Графит, держа в копытах мое содрогающееся от слез тело – «Они все так говорят. Но этот… Он больше не сможет ничего тебе сказать. Ни тебе – ни кому-либо другому. Жди меня здесь, Скраппи, я скоро вернусь».

– «Ты куда?!» – перепугавшись, я вцепилась в пегаса всеми четырьмя ногами, повиснув на нем, словно клещ – «Не… Не смей! Ну зачем вот ты выжал из меня это, а? Зачем? Я так хотела, чтобы твою жизнь не омрачали проблемы еще и со мной, помимо твоей семьи, а теперь… Прекрати, слышишь? Да плевать, что он мне там сказал! Я расслабилась, дура эдакая, и сама виновата…».

– «Сама виновата?!» – вспыхнув, пегас опустился на лавку, и тяжело дыша, уставился на меня, багровея, словно ошпаренный кипятком рак – «Не смей такого говорить! У тебя посттравматическое расстройство, «синдром запуганной жертвы», поэтому ты сейчас готова винить саму себя, оправдывая все случившееся! Побудь пока… Нет, не нужно. Забирайся ко мне на спину – мы летим к Госпоже!».

– «Слушай, прости! Прости, что сказала тебе это, да еще и в слезы ударилась!» – я попыталась успокоить не на шутку разошедшегося жеребца, лихорадочно гладя его по плечу и искательно заглядывая в глаза. Эта вспышка напугала меня похлеще, чем непонятно откуда взявшийся единорог, и я ощутила, как меня вновь начинает колотить от непонятного, липкого чувства страха – «Ну дура я, дура! Честное слово, я просто и сама не поняла, почему так отреагировала на слова этого белого ублюдка! А потом еще и ты, с тем же голосом, и тоже… Тоже белый! Вот я и испугалась! Ну прекрати, слышишь? Нельзя же на каждого дурака, желающего высказать тебе кучу мерзости, натравливать самих богинь!».

– «Высказать? Погоди, так он не…».

– «Он не – что?» – замерев, мы уставились друг на друга так, словно увиделись впервые. Нездоровая краснота начала понемногу сползать с морды мужа, в то время как я, кажется, начала немного вникать в происходящее – «Погоди-ка, так ты что, подумал…».

– «Я? А что я должен был подумать?» – очень сладким, и очень острым, словно лезвие бритвы, голосом проговорил Графит, внимательно уставясь на меня, словно страж – на очередную жертву, попавшую к нему на допрос – «Это я минуту назад захлебывался слезами от того, что ко мне приставал какой-то недоумок, и сделал со мной что-то нехорошее, да?!».

«Кажется, это зашло слишком далеко!» – панически подумала я, видя, как морда белого пегаса вновь начинает краснеть от с трудом сдерживаемой злости – «Блин, ну и дура! А он-то, тоже хорош! Выпытал, вызнал, а теперь я у него во всем виновата! А ведь я предупреждала!».

«Испуган. Не верит. Сердится» – как обычно, гулкий глас, прозвучавший в моей голове, был подобен безэмоциональному колокольному звону. Похоже, ситуация и впрямь катилась к чему-то очень нехорошему, и я ощутила всю глубину обеспокоенности своего симбионта, прибавив к этому и собственный страх. Что ж, Древний был прав, и нужно было как-то исправлять все произошедшее, но как?