Gedzerath - Рождение легиона

– «Слева! Прямо! Десять факелов и фонари!» – топот и треск заглушили голос декана, выкрикнувшего направление на увиденные им огни, и голос его заставил моих бойцов тотчас же направить свои копья в указанную им сторону. Густой туман, поднимавшейся от теплой воды плещущегося неподалеку не замерзающего даже зимой озерца не позволял нам видеть дальше, чем на пять – десять шагов, и эта мера предосторожности была явно не лишней, ведь если выскочившая перед нами бежевая кобыла явно не представляла большой опасности, то вот выскочившие за ее спиной преследователи, вооруженные метлами, граблями и прочим сельхозинвентарем порой крайне непонятного назначения явно могли рассматриваться как вооруженный противник.

– «Стоять!» – рявкнула я. Хвала богиням, несмотря на то, что мой голос немного изменился за время беременности, он все еще оставался достаточно громким для того, чтобы остановить всю эту безумную охоту. Не ожидавшая моего рыка кобыла запнулась, и кувыркнувшись, покатилась по мокрому, грязному снегу, уткнувшись в нижний край опустившихся на дорогу щитов, в то время как ее преследователи в горячке погони не сразу расслышали мой начальственный писк, но блеск острых копий, уткнувшихся буквально им в морды, быстро привел в чувство самых горячих преследователей – «Ножи, заточки, перья, вилы – на землю! Быстро, я сказала!»

– «Эй, это же местные, из деревни Вайт Тэйл!» – высунулась вперед одна из гвардейских кобыл, но тотчас же получила крылом по носу и с ойканьем отпрянула к своим товаркам. Миндальничать я не собиралась – дикий лес, охота с факелами, различные предметы, которые «местные» захватили с собой явно не для посевной наводили меня на довольно странные мысли по поводу всего происходящего, и я сердито щерилась в сторону местных расхлябанных вояк.

– «Ты их знаешь?»

– «Д-да…»

– «Тогда докладывай, а не ори, поняла?» – буркнула я, выходя вперед. Увидев нашу кавалькаду, кое-кто из аборигенов попытался было попятиться в лес, но громко плюхнувшаяся на дорогу за их спинами фигура стража быстро отбила у них все желание бегать по ночному лесу, спасаясь от сверкающего желтыми глазами фестрала – «Кто это такие?»

– «Мы из Вайт Тэйла» – осторожно проговорил один из земнопони. Облаченный в клетчатую рубашку и грубую попону из мешковины, он казался смелее остальных, в испуге припавших к земле. Этот инстинктивный жест, свойственный, как оказалось, всем пони, казался мне очень милым, хотя остальные почему-то не разделяли моего мнения, наверняка втихомолку считая меня скрытой извращенкой. Первый испуг от встречи прошёл, и распрямившиеся жители деревни начали поднимать с земли брошенные факелы, все агрессивнее поглядывая на прижавшуюся спиной к щитам кобылу – «Гвардия богинь послужила нам верно, поймав эту ведьму!».

– «Рада была помочь» – интересно, только я отметила сарказм в своем голосе? Аборигены, приняв мои слова за чистую монету, вновь двинулись вперед, решив обогнуть меня, словно стоящий на дороге столбик, но быстро остановились и с тревожным ворчанием попятились назад, напоровшись на мои широко раскинутые крылья – «Знаете, мы тут, в общем-то, не местные, да и на поезд спешим… Но у вас, как я погляжу, тут горрррраздо интереснее! А что за ведьма? А можно мне посмотреть? Можно, я ее подержу, а?»

– «Это злобная ведьма, и она виновата в том, что происходит с нашей деревней!» – насупился лесник, наконец-то сообразив, что над ним открыто издеваются, и сердито засопел, держа в зубах черенок от метлы – «Мы долго терпели ее присутствие, но теперь она ответит за свои злодеяния!»

– «За какие?» – было холодно и очень хотелось писать, но я не могла позволить себе пройти мимо такого захватывающего события. Ведьма! Настоящая ведьма! Мне очень хотелось увидеть живьем тех, кого, бывало, в средние века человеческой истории жгли на кострах, словно дрова, и я принялась ходить вокруг сжавшейся на снегу кобылы, рассматривая ее, словно редкостную диковину. Честно говоря, мне не верилось в существование подобных экземпляров, хотя в этом новом мире, до краев наполненном магией, могло бы существовать все, что угодно, а уж тем более такая банальность, как ведьма. Да и Твайлайт что-то говорила по поводу ведьм и их «ненастоящей» магии заговоров и проклятий…

– «Она вечно была странной. Путалась со всяким зверьем, подбирала жаб и крыс, потом стала собирать травы» – тряся нестриженой бородой, принялся перечислять земнопони. Он вздумал было прижать беглянку к земле, уткнув ей в грудь свое ветхое орудие, но после моего неодобрительного ворчания, решил повременить и не торопиться с действиями в присутствии закованных в сталь фигур – «А теперь вот натравила на нас стаю древесных волков! Они утащили в лес подкидыша, и теперь собираются сожрать нас, одного за другим!»

– «Это неправда! Поверьте!» – тихо, с отчаянием прошептала бежевая земнопони. Сбившаяся на бок рыжая грива, кое-где уже подкрашенная замерзшими на холодном ветру каплями крови, зеленые глаза – «ведьма вдвойне!», как сказали бы древние, хотя как можно было быть ей вдвойне, я себе смутно представляла. Дух дрых, словно медведь, все реже вылезая из своей спячки, и я осталась одна, наедине с миллионами обрывочных сведений и воспоминаний. Когда он спал – я чувствовала себя одинокой и брошенной, с нарастающим отчаянием ощущая, что без него я просто… Просто никто. Кобыла, лишенная собственных воспоминаний, и вместо них роющаяся в чужих, словно старуха, копающаяся в бесчисленных пакетиках с никому не нужными бумагами, спрятанными под матрац. Но время от времени он возвращался – и я оживала, радуясь жизни и радуя свою семью, мужа и окружающих, уже начавших привыкать к подобным сменам моего настроения, и даже обсуждавших его в семейном кругу, словно последнюю метеосводку. Наполненная предвкушением от близящейся «встречи» с древним заспанцем, я решила немного развеяться и с головой окунуться в новое приключение, уже рисовавшееся в моем воображении. Тряхнув гривой, я указала своим подчиненным на сжавшуюся беглянку, и, буркнув «Пойдёт с нами», повернулась к земнопони.

– «Что ж, показывай, уважаемый, где тут у вас пропавшие без вести» – неграмотные крестьяне, безвинная жертва – все это напоминало сюжет голливудского хоррора, и я решила немного самоутвердиться, показав аборигенам, как наивны и глупы их выдуманные страхи – «Пойдем-пойдем. Она ж вроде бы в вашей деревне жила?».

– «Жила» – угрюмо кивнул жеребец – «Теперь не живет. Выгнали. А теперь вот на вас наскочили».

– «А утащенного этими волками пытались найти? Или всю ночь собирались кобылу гонять по лесу?» – язвительно осведомилась я. Идти до деревни было не далеко – взобравшись на небольшой холм по нечищеной дороге, мы выползли из клочьев теплого тумана, и, стоя на продуваемой леденящим ветром возвышенности, глядели на небольшую долину, сжатую со всех сторон громадами лесов. Небольшой фруктовый сад, с десяток опрятных, «пряничных» домов, бывших для пони своеобразным эталоном строительства, да замерзшая речка – долинка была невелика, и теплые ключи, парившие в скрывавшемся за вековыми соснами озерке, затягивали ее клочьями густого, словно кисель, тумана, дымкой стелившегося сквозь лес – «Или они такие страшные? Но почему тогда вы не побоялись гоняться за этой кобылой?»