Нобору Ямагути - Бал Лун-Близнецов

Он даже не шевелился.

...Только иногда его тело начинало дрожать.

У него за спиной с обеспокоенным видом стояли Гиш и Монморанси. Рядом с ними виднелся пухлый Маликорн.

Лаборатория, где только несколько месяцев не было хозяина, была покрыта тонким слоем пыли. Взяв закопченную мензурку, Сайто пробормотал:

- Значит, это - правда.

Монморанси объяснила удрученным голосом:

- Академия подверглась нападению разбойников... он поднялся против них, чтобы спасти нас... Хотя мы издевались над ним, называя трусом...

Гиш слегка обнял свою подругу за плечи. Они вышли, по-видимому, прижавшись друг к другу. Маликорн тихо последовал за ними.

Сайто, пристально уставившись на мензурку, бормотал:

- Я... обрадовался... когда Принцесса сказала, что я могу стать шевалье. Таким образом, мне казалось, что меня признали, заметили... Раньше, когда я был в Японии, такого со мной не было. Ведь не случалось такого, чтобы меня прославляли, как великого человека, чтобы меня отмечали. Поэтому я был счастлив. Учитель, вы тоже признавали меня. Даже мои рассказы вы выслушивали серьезно. От этого я был счастлив. Ведь я был простолюдином, и надо мной бессмысленно издевались... я был счастлив. Только вы, учитель. Из всех дворян этой Академии принимали меня как равного...

Из глаз Сайто хлынули слезы. Они текли по щекам и капали с подбородка.

- Учитель, я - рыцарь. И шевалье. Улыбнись. Похвалите меня, учитель. Скажите мне: "Славно потрудился".

Рыдая, мальчик снова и снова бормотал:

- ...Мне так хотелось, чтобы учитель похвалил меня.

* * *

Луиза, стоя у входной двери, пристально смотрела на такое поведение своего фамильяра. Она намеревалась подойти, однако... подсознательно осталась на месте.

Было бы лучше, если бы я утешала его, произнеся какие-нибудь слова?

Девочка вспомнила, что Кольбер и этот мальчик подружились, преодолев и различие в мирах, где они родились, и различие в своем социальном положении. Без всяких сомнений, для ее фамильяра... то был единственный человек, которому он мог доверять.

Было бы лучше, если бы я, произнеся какие-нибудь слова, утешала Сайто, утратившего такого человека?

Луиза закрыла глаза.

Она с грустью уставилась на фамильяра, который предавался настолько же бесконечному горю, как и смерть Кольбера.

* * *

Сайто вернулся в комнату... поздно ночью. Луиза, которая не смогла перенести то, что видела фамильяра в таком горе, и поэтому вернулась к себе раньше, вылезла из кровати. Мальчик молча сидел на стуле.

По-прежнему... не понимая, что ей лучше сказать, хозяйка пристально наблюдала за состоянием Сайто.

Утирая свои распухшие от слез глаза, фамильяр заговорил.

Это было бормотание, словно мальчик вел монолог сам с собой:

- ...Учитель когда-то сказал: "Я хотел бы с помощью силы Огня сделать всех счастливыми". Наверняка, учитель намеревался изо всех сил сделать все, на что был способен.

- ...

- Я... хочу попытаться поступать так же. Разумеется, мы с учителем - разные. Я не могу использовать магию и... Я не способен ни на что, кроме "умения обращаться с любым оружием", однако... Я полагаю, что и для меня, несомненно, имеются дела, которые я смогу свершить. И я спрашиваю: "Разве в этом мире нет никаких дел, которые я способен свершить?" Для чего же у меня есть эта сила? Для какой цели эта сила... это - странная фраза, однако я не хотел бы пытаться использовать эту силу "во имя великой цели".

- ...

- Если я так не поступлю, то буду сожалеть, когда вернусь в свой родной мир, не так ли? Разумеется, я буду защищать тебя, а также - Принцессу, которая тебе дорога. Однако я спрашиваю: "Разве сверх этого нет дел, которые я могу свершить?" Я полагаю именно так. Я попытаюсь быть так называемым командиром отряда рыцарей. Ладно?

Хозяйка кивнула.

* * *

У лежащей в кровати Луизы в голове бесцельно кружились мысли.

Хотя я ради Сайто собралась разыскивать способ вернуть его домой... мой фамильяр стал шевалье, и утверждает, что в дальнейшем станет командиром отряда рыцарей.

Иными словами, он намеревается найти в этом мире свое место.

Будет ли это счастьем для Сайто?

Не совсем понятно.

Мой фамильяр меняется, как и я.

Не совсем понятно, хорошо ли это или нет?

Честно говоря, я - против того, чтобы Сайто становился шевалье. Для титула, обеспечивающего статус в обществе, требуется чувство долга. Разве по такому критерию Сайто может быть пригодным для назначения?

Мальчик снова заплакал, вероятно, вспомнив о Кольбере.

"Я бесполезна, - Луиза стыдилась собственного бессилия. - Хотя фамильяр до такой степени горюет... я не могу его даже достойно утешить".

Комплекс неполноценности начал постепенно окутывать душу девочки.

Несмотря на то, что я - маг, управляющий Пустотой... несмотря на то, что я - обладательница легендарной стихии, в конце концов, я ни на что важное не способна, ведь так?

Возможно, тем, кто обеспечил появление у Сайто такой силы в этом мире, была не я, ведь так?

Ну вот, дошла до таких мыслей.

Луиза энергично помотала головой, после чего подняла взгляд.

Что же, не буду терять уверенности в себе. Буду убеждать себя.

Ведь нет порядка для тех дел, которые я буду совершать для Сайто.

...Однако, не понимаю, что бы лучше сделать.

Луиза подняла глаза в ночное небо.

Сблизившиеся друг с другом Луны-Близнецы, словно бы утешая ребят, заливали комнату мягким светом.

Сайто официально стал дворянином, однако его жизнь не слишком изменилась.

Обладание титулом шевалье предусматривало получение ежегодной ренты, поэтому финансовое положение мальчика стало более-менее нормальным, однако его быт совершенно не изменился.

Прожиточный минимум на одного человека в Тристейне меняется в зависимости от места проживания, однако на год он не превышает ста двадцати экю. Сумма ренты, которую стал получать Сайто, составляла пятьсот экю. Это были деньги, на которые, не испытывая неудобств, могла прожить семья простолюдинов из четырех человек. Похоже, таков был доход мелкотравчатого дворянина, не имеющего владений.

В начале каждого месяца в интендантстве финансов выплачивалась сумма, составляющая одну двенадцатую часть годовой ренты. Поэтому было заведено, что каждый месяц Сайто, взяв письменный ордер, подтверждающий его титул, становился в очередь в кассу интендантства финансов в Тристании, где скапливалась толпа мелкотравчатых дворян, намеревающихся получить свое жалование или ренту.

Место его проживания тоже не изменилось. По-прежнему это была комната, принадлежавшая Луизе. Если бы мальчик хотел арендовать себе жилье, то он мог бы снять освободившуюся комнату в Академии Волшебства, однако хозяйка этого не потерпела. Она настояла: "Нет необходимости излишне тратить деньги, ведь так?"