Владимир Петько - Забытый мир

- Хоть в задницу, - добавил Петер. - На диване вообще-то я спал, так что руки прочь от моего лучшего друга.

- Раньше бы я обиделся за такие слова, - сказал Марк.

- А сейчас?

- А сейчас я спрошу - с какого это перепугу он твой лучший друг? Ты, что его спрашивал? Повалялся на нем, попользовался и бросил.

Петер не ответил, он уже открыл жестянку с обедом и захрустел галетами. Марк посмотрел на него пару секунд осуждающе и тоже принялся за еду.

После обеда они полежали полчаса, блаженствуя. Идти никуда не хотелось, хотелось обсудить что-нибудь, просто потрепаться и пошутить. Идем, идем, подумал Петер, сами не зная куда. Домой наверняка не вернемся, уходим все дальше и дальше. Почему бы не остановиться, не посмотреть на приближающийся конец со спокойствием и достоинством? Ведь там, впереди, ни капельки не лучше, это раньше еще можно было надеяться, пока ничего не понимали, а сейчас куда премся? С какой целью барахтаемся? Хотя вот вопрос - зачем-то ведь те, что спали в городе, отпустили нас, хотя изначально хотели убить. Нет, даже не убить - стереть. И спали они, кстати, совсем не в городе. А где? - спросил он сам себя. Представилась висящая на стене картина, с нарисованным городом, и диван под ней, с кем-то похрапывающим. Может и так, согласился Петер. А мы всего лишь две маленькие тени, ползущие по картине, два пятнышка грязи на полотне. И тем не менее, они нас не стерли. Хотя их мнение о двух человечках не предполагало многозначности. Петер вспомнил, как нахлынуло на него тогда, как почувствовал себя паразитом, присосавшимся к миру и отравляющим его ядовитой слюной своего разума. О чем же он думал в тот миг, когда в сознаниях, заполнивших без остатка его черепную коробку, что-то изменилось, вроде как промелькнуло толи недоумение, толи сомнение. Никак не вспомнить, словно кусок памяти стерли. Может это Марк думал о чем-то таком? Я-то привык к глупостям, лезущим из его головы, а они могли с непривычки испугаться.

Марк поднялся на четвереньки и заглянул в лицо Петеру:

- Что пошли?

- Пошли, - отозвался Петер, - победитель спящих духов.

Марк посмотрел на него с недоумением, но промолчал. В первые два дня после того как очнулись в бледно розовой пещере, они друг с другом вообще на какой-то тарабарщине разговаривали, словно внутри них поселились неведомые существа. Лишь изредка навалившийся бред отступал до такой степени, что они могли хоть немного осознать, кто они и что делают. Поэтому они и теперь спокойно относились к чудачествам друг друга. Мало ли, что всплывет...

Этаж уплывал вниз за этажом, лестничные пролеты слились в одну бесконечную вереницу. Досчитав до десяти, Петер каждый раз сразу ложился на холодный пол площадки. Полежав минут десять, они вставали и снова с ослиным упорством тащились вверх. Этажа со сто семидесятого, Петер так отупел от усталости, что идти стало немного легче. Марк, переставший, на время стонать и кряхтеть, назвал это вторым дыханием. Петеру казалось, что оно последнее. На сто девяностом этаже Петер, прижавшись к стеклу, заметил высоко вверху верхнюю кромку башни. На двести пятом лестница закончилась, и они вошли в большой зал, занимающий весь верхний торец цилиндра. Стены и крыша его, абсолютно прозрачные, создавали иллюзию нахождения под открытым небом. Центральную часть зала, откуда должен отправляться лифт, отгородил четырехугольник белых стен. Дальше, к краям башни расходились круги скамеек, столов и каких-то механизмов. Почти все это барахло сгнило, остались только металлические остовы, из скамеек торчали ржавые пружины.

- Что-то непохоже, что здесь есть что-то рабочее, - сказал Марк, почесав шевелюру.

- Ничего страшного, - откликнулся Петер. - Спускаться намного легче.

- Ну уж нет! - возмутился Марк. - Меня на эту лестницу больше не загонишь. Хоть вверх, хоть вниз. Если что, здесь тоже неплохое местечко, чтобы сдохнуть.

- Хороший вид, - согласился Петер.

- Хороший? Какой хороший? Он просто шикарен! Только представь, как по этому небу будут ползти низкие тучи. До них же рукой можно будет дотянуться!

Петер бросил последний взгляд на разрушенный город и пошел к лифту. Осторожно пробираясь через рассыпающуюся при малейшем прикосновении рухлядь, они подошли к металлической стене с прямоугольником двустворчатой двери. Дверь была непростая, створки уходили прямо в стену, причем руками их не сдвинуть, не получилось даже острия мечей в щель просунуть. Марк обошел вокруг, нашел еще одну дверь, раза в три больше, видимо грузовую. О том, чтобы его отпирать не было и речи. Один из полуразвалившихся столов рядом с первой дверью они опознали как пульт управления лифтом. Включить с него хоть что-нибудь не представлялось возможным.

- Что будем делать? - спросил Марк.

- Не знаю, - растеряно отозвался Петер. Даже мыслей никаких нет. Раньше хоть было куда идти...

- У меня тоже мыслей нет, - сказал Марк. - Своих. Может чужие подумать?

- Это как? - опешил Петер.

- Да очень просто. В мою башку за последние дни столько всякой хрени лезло, словами не рассказать. А что там эти умные мысли с мозгами устраивали - о таком в приличном обществе не говорят.

- Мы не в приличном обществе.

- Что правда, то правда. Вот я и говорю - обычно вся эта заумная хрень сама по себе в башку лезет, когда ей заблагорассудится. Давай сами попробуем так подумать, вдруг, что умное вылезет. Вот, например, как раньше эти двери открывались?

- Сигнал с пульта шел к моторчикам, - не задумываясь, ответил Петер. - На них подавалась энергия, и они открывали створки. Но пульт, сам видишь, сгнил.

- Пульт сгнил, - согласился Марк. - А провода?

Петер пнул и без того треснутую стенку, заглянул внутрь.

- Такие не гниют, в металлической оплетке, - сказал он. - Но что это нам дает?

- Пульт для чего нужен? - ответил Марк. - Только для того, чтобы пускать энергию от одного провода к другому.

- Думаешь наугад их соединять, пока дверь не откроется? - догадался Петер.

Марк вместо ответа достал меч, и ударил по второй стенке. Хрупкий искусственный материал разлетелся, обнажив потроха. Петер принялся разбрасывать этот мусор. У самого пола обнаружилась дюжина кабелей разной толщины.

- Вот этот, самый большой, очевидно подводит энергию, которая питает все остальные, - сказал Марк.

Петер взял кабель в одну руку, другой поднес провод поменьше. Перед самым прикосновением блеснула искра.

- Есть энергия, - удовлетворенно сказал Марк.

- Под нами полмили этой энергии, - сказал Петер прислушиваясь, - на миллион лет хватит.

В гигантской башне стояла тишина, ни один механизм не отозвался. Петер решил идти ва-банк, схватил второй по толщине кабель, ослепительно сверкнуло, под полом раздалось басовитое гудение. Петер, испугавшись, отпрыгнул, провода распались, и снова стало тихо.