Максим Черепанов - Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014

— В Картеле? — оживился люмп. — У меня там двоюродный брат — сторож. А системный секретарь — это чего?

— Это системщик. Специалист по вычислительной сети.

— О, по сети! — Злоба на лице люмпена окончательно сменилась интересом. — А роликов мне новых запишешь? У меня у друга есть комп.

Егор кивнул. Он терпеть не мог, когда рихнер называли «ком-пом», и мог долго дискутировать о правильности названий, но с люмпами лучше не спорить:

— Постараюсь, но не обещаю. Я же простой системщик, не старший. Мне доступа в Имперсеть пока нет, только в районную. А за незаконный доступ — каторжные работы, как и за воровство фильмов. Сошлют еще чукчей гонять…

— Не понял?! — Стоящий справа второй люмпен, восемнадцатилетний рыжий, сжал кулаки и злобно нахмурился: — Ты что, нам отказываешь?

— Утихомирься, Сема. — Главарь грустно отодвинул товарища. — Все с ним ясно, обычный десятый класс. Их не пускают.

Двадцать копеек все же пришлось отдать.

В метро скучно. Две коллежские дамы лет семидесяти привычно рассуждали о том, при ком жилось лучше — при Константине II или при Екатерине III. При этом аргумент в пользу выигранной Константином Русско-Польской привычно опровергался проигранной Второй Японской. Егору, несмотря на привычные для системщика анархические взгляды, были одинаково симпатичны оба исторических лица. Дальний Восток, как учили Егора в школе, всегда был обузой для Империи, а основанная буферная Республика Берингия все равно осталась финансово зависимой от России. Тем более когда «Белые Лебеди» могут доставить боеголовку за один перелет в любую точку полушария. Екатерину III он, как и большинство его ровесников, еще в отрочестве запомнил по знаменитой эротической сессии, снятой в начале 70-х. Императрица царствовала недолго, но мировая сексуальная революция обязана именно ей.

Правда, при Николае IV все стало по-другому. Кодекс Морали и церковные реформы вернули общественную нравственность в стране на уровень конца девятнадцатого века, оставив «Загнивающему Западу» мини-юбки и электроджаз. Егор родился уже в «нововикторианстве», воспитывался в духе традиций и даже соблюдал пост — правда, очень странно и выборочно. Не ел мясо и не смотрел телевизор по понедельникам, средам и пятницам, хотя от рыбы не отказывался и в стратегии со «стрелялками» резался. Ко всему этому следовало добавить не вполне подобающую чину неформальную внешность, и становилось понятно, почему у титулярного советника Картеля по этике Егор вызывал определенные подозрения.

В подземке Егор продолжал слушать индустриальный джаз и размышлять о странной реакции люмпенов. Мысль полетела дальше — он задумался о судьбе и должности им занимаемой.

Да, он всего лишь системщик, окончивший Уральское Высшее Техническое Училище. Системный секретарь — это по Табели десятый класс. Тот же заурядный десятый класс, что и коллежский секретарь, казачий сотник и флотский мичман. Конечно, это намного лучше, чем системный техник — двенадцатый класс, или лаборант-практикант — тринадцатый класс. Но гораздо хуже старшего системщика, системного поддиректора или системного директора — последний относится к седьмому классу и привычно имеет четырехэтажный особняк на берегу Шарташа.

Десятый класс в трехмиллионном (с пригородами) Верхнеисетске имеют тысяч четыреста. «С другой стороны, — подумалось Егору, — Пушкин и Тургенев были коллежскими секретарями. И чин системный — не совсем то, что чин статский. Лицо невысокое, но начальствующее». Немногие его ровесники из провинции в двадцать три имеют в подчинении бригаду из двух техников-лоботрясов и получают девяносто пять рублей в месяц, когда поездка на метро стоит три копейки. Если бы Егор не был столь ленив, уже давно мог позволить себе и японский мобиль, и двушку в центре или в каком-нибудь элитном Шувакишском, но лень и инертность не позволяли ему переехать. Правда, фраза «жениться бы вам, барин…» звучала вокруг все чаще, что заставляло иногда задуматься о карьерном росте и «серьезной жизни».

— Остановка «Ганин Проспект», — прозвучал наверху голос милой барышни, и толпа вынесла Егора на перрон.

Из заднего вагона вышел напарник Егора — Расуль Мадисович. Егор заметил и подождал его, позволив толпе утечь на эскалаторы.

— Здорово, Егор Дмитрич. — Тридцатилетний системщик пожал ему руку. Он трудился в «железячном» отделе, а Егор — в «программном». — Слышал новость дня?

— Не успел посмотреть новости. Что такое?

— Джон Стиве с министром по Имперсети подписали договор о сотрудничестве и собираются строить магистральные каналы из Румынии в Одессу. Ты понимаешь, что это значит?!

— Нет, не понимаю. Джон Стиве — это же…

Они уже перешли перрон и ехали на первом эскалаторе.

Трехсотметровая башня Картеля находилась прямо над станцией, и впереди было еще два эскалатора и лифт. «Ганина яма», — шутили про эту станцию. Самый элитный и современный микрорайон вырос на месте рудника, в котором были спрятаны тела убитых в семнадцатом году Ульянова и Каменева. Недавно генерал-губернатор в знак примирения с прошлым позволил потомкам ссыльных большевиков установить памятную стелу, которая стояла теперь перед самыми окнами Егора.

И тут и там были заметны сотрудники, отмечавшие системщиков почтительными кивками. Расуль огляделся по сторонам и продолжил вполголоса:

— Это новый директор Бритнэта. Делаем вывод: Бритнэт и Имперсеть скоро объединятся, как это планировалось еще в девяностые. А раз так, то нашу Его Императорского Величества Глобальную Вычислительную Сеть придется реформировать, делать ее более открытой, обеспечивать совместимость и так далее.

— На кой черт им это понадобилось?

— Спросим у начальства. Евгений Петрович наверняка знает.

— Кэп точно в курсе.

Начальство не только было в курсе, но и решило к вечеру устроить по случаю исторического момента собрание, подтянув народ из дочерних контор. В небольшом зале собрались системщики всех отделов и чинов, начиная с десятого, — девять рядовых системщиков вроде Егора, четверо старших и системный поддиректор Верхнеисетского подразделения Евгений Петрович.

Закрытое совещание системщиков крупного предприятия — вещь всегда немного неформальная и больше смахивает на подпольную сходку анархической партии или мафиозного синдиката. Половина при параде, но носит либо длинные козлиные бороды, либо «осьминожьи» усы, другая же половина вообще одета не «по-корпоративному», в желтые сюртуки с морскими котиками, Лосями и другой профессиональной атрибутикой. Единственная дама, Рита из отдела дизайна, крашенная в фиолетовый цвет и одетая в обтягивающее платье-«готику», привычно ловила влюбленные взгляды неженатых коллег. «По уставу» из-за необходимости ходить на совещания директората был одет только Евгений Петрович, да и у того в мочке левого уха торчала пиратская серьга с черепушкой, за которую подчиненные уважительно звали его «Капитан Джон».