Максим Черепанов - Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014

Меня заметили, беседа остановилась, и один из «цыган» привстал:

— Новый смотритель?

— Новый, — согласился я и подошел вплотную.

— Это хорошо. Хорошо, что так быстро нашли замену. И вовремя, — сказал «цыган». — Вы, наверное, желаете с нами посидеть? Я — Нифрим, старейшина рода.

— Сим, — назвался я и устроился рядом.

На какое-то время все выжидающе затихли: «цыгане» отрешенно смотрели в огонь, а я разглядывал их необычные лица. Нифрим не выглядел старым, хоть в волосах блестела седина, а лоб покрывали морщины. Но, видимо, не только годы делают людей стариками — на нем лежала печать каждодневных забот, бессонных ночей и волнений.

Справа от старейшины сидела необычайно красивая девушка, какую на земле и не встретить. Она казалась древней царевной или даже языческой богиней…

Всего возле костра собралось человек пятнадцать, но взгляд, стремительно описавший круг, возвратился к черноволосой красавице.

В непривычно светлых глазах заплясали ржавые искры.

— Нина, — ласково улыбнулась она.

Сердце учащенно забилось, я смутился и оглянулся на маяк.

Странно, ведь маяки обычно строят на побережье, но здесь не было моря — только дикая, окутанная тьмой, иссохшая земля.

— Какая долгая ночь, — вздохнул я и обернулся к Нифриму. — А что случилось с прежним смотрителем, Александром?

— Алик погиб, — сообщил старейшина и тоже вздохнул.

Мне снова стало тревожно, но расспрашивать я не решился.

— Это случилось в последний День тьмы, — тихо добавила Нина.

— Если честно, мы шли сюда не надеясь, что маяк заработает вновь. Можно сказать, нам очень повезло, — признался Нифрим.

— Стало быть, вы кочевники? — поинтересовался я.

— Не совсем. В Дни света мы живем оседлой жизнью, но в Дни тьмы нам приходится покидать дома и искать защиту у маяков.

Я сделал неимоверно глубокий вздох, чтобы собраться с мыслями, не вызвав подозрений. Вопросов возникло множество, но больше всего беспокоило то, что эти скитальцы ждут от меня защиты. Разве я способен их защитить?

— Что я должен делать?

— Вы уже делаете, Сим, — улыбнулся старейшина и кивнул в сторону маяка.

— От кого вы бежите? — напрямую спросил я.

— От демонов ночи, что покидают свои пещеры в Дни тьмы, — пояснил он.

Я задрожал.

«Отлично! Здесь еще и демоны есть! Да что же это за мир такой? Или это другая планета?»

— Не бойтесь, они не могут приблизиться к маяку, — успокоила Нина.

— Но Александр…

— Алик оставил маяк и ушел, — прошептал старейшина. — Почему, не знаю. Мы слышали, как на него напали в темноте…

Мне стало не по себе. Хотя, наверное, так и заканчивают дни смотрители неспособные жить своей жизнью, раздираемые двумя мирами — от безумия и одиночества они сбегают во тьму…

— Сколько длится ночь?

— Алик приходил к костру тридцать раз, — сообщил Нифрим.

— Месяц?! — воскликнул я.

— Дни света вдвое длиннее, — опять успокоила Нина.

«Значит, в Дни света я снова увижу свой мир».

— Это все? Больше никто не придет?

— Придут. Я отправил людей сообщить, что маяк работает вновь, — поделился Нифрим.

Я поднялся:

— Хорошо. Мне пора. Увидимся завтра.

— Будем ждать, — кивнул старейшина.

— До свиданья, — нежно улыбнулась Нина.

Я побрел обратно, к маяку, понурив плечи и борясь с тошнотой. В голове творился какой-то космический хаос и мелькали кометы мыслей. Разве можно было предположить, что, шагнув за порог, я окажусь в чужом и загадочном мире? Но если часть меня хотела сбежать, навсегда захлопнув невозможную дверь, то другая страстно желала остаться.

Я схватился за ручку и оглянулся: где-то там, у костра, сидела дивная неземная Нина.

День был в самом разгаре, и дождь прекратился. После темноты я щурился от света.

— Телефон! — окликнул меня консьерж. — Кстати, у вас гости.

— Кто? — удивился я, забирая свой старенький аппарат.

— Борис Львович.

— Ну конечно! — воскликнул я, словно забыл об условленной встрече, и поспешил наверх.

Борис Львович сидел на диване в гостиной.

— Здравствуйте, Серафим! Надеюсь, вы не против, что я заскочил вас проведать? Просто на звонки вы не отвечали, а вторые ключи остались у меня…

Я прислонился к стене рядом с камином:

— Приехали проверить, не тронулся ли я потихоньку? Не волнуйтесь, все у меня хорошо… Вы ведь никакой не нотариус, а, Борис Львович? Почему же вы сразу не сказали, что вам нужен смотритель маяка?

— А вы бы поверили, Серафим?

— Не знаю… Но почему вы выбрали меня? Только не говорите, что я какой-то особенный!

— Однако так и есть.

— И что же делает меня таковым? Хороший слух или бедность?

— Кровь, — сказал Борис Львович. — Кто-то из ваших предков был с другой стороны.

— Не может быть! — изумился я.

— А иначе вы бы не смогли пересечь границу. Понимаю, вы сейчас немного растеряны и напуганы…

Я прислушался к бурлящим внутри чувствам. Да, не без этого. Но больше всего я был зол, даже взбешен: никто не вправе отобрать мою жизнь, а взамен подсунуть другую — чужую и чуждую.

— Вы плохо меня изучили, господин наниматель. Для меня нет ничего важнее свободы. Так что вам придется поискать другого кандидата.

Казалось, Борис Львович был готов к такому заявлению:

— Конечно, Серафим, вы вольны отказаться, и я приму ваш отказ. Но пока вы не можете уйти, придется побыть смотрителем, хотите вы этого или нет.

— Целый месяц! — ужаснулся я. — А как же моя рок-группа и репетиции? Что я ребятам скажу?

— Что устроились на работу, которая требует постоянного присутствия. Хотя, если честно, ваши перспективы на музыкальном поприще нулевые.

— Значит, нулевые?! — совсем разозлился я.

— Ну вам уже тридцать, а вы еще ничего не добились, и только глупцы полагают, что у них вся жизнь впереди.

— Выходит, я глупец. Ладно, как-нибудь переживу…

— Не хотел вас обидеть, но никак не пойму, чем вас не устраивает работа смотрителя. Ведь это всего четыре месяца в году, а делать, по сути, ничего не нужно. Остальное время живите как вздумается. К тому же со средствами смотрителя вы сможете и группу раскрутить, и путешествовать…

Я усмехнулся: «Отличная попытка!»

— Многие вкалывают с утра до вечера и никогда не получат таких возможностей, — продолжил уговаривать Борис Львович. — И потом, неужели вам неинтересно? Может, если вы больше узнаете о другой стороне, то перемените свое решение?

— Вижу, вы сильно желаете, чтобы я его переменил.

— Буду с вами откровенен, Серафим, — в мире не так много людей с особенной кровью, и найти вам замену будет непросто. Значит, на один маяк станет меньше, и многие погибнут.

— Только не делайте из меня убийцу!

— Я говорю как есть. Вы сможете с этим жить?