Тимур Вычужанин - Бастард

— Так у вас же полно времени! Неужели никто не догадался потратить свою вечность на занятие вроде этого? — я пустил своего коня легкой трусцой.

— Мы предпочитаем заниматься более полезными вещами, например совершенствованием своей культуры и магии. Нам не приходит таких идей в голову, в отличие от людей, — мой спутник поравнялся со мной и сбавил ход.

— Ах да, ах да! Как я мог забыть? Эльфы же самый благоразумный народ, а вот все люди немного безумны, но каждый при этом по-своему.

— Именно так и есть. Однако нельзя не признать, что ваши безрассудные поступки никогда не приносят пользы. Иногда можно даже утверждать обратное.

— Но заметь, что всех героев людских песен, легенд и баллад ты называешь сумасшедшими. Так может им быть не так уж и плохо? Ведь можно считать, что теперь они живут вечно.

— Жизнь — есть движение. Одним подвигом-безумством нельзя заработать бессмертие. Лишь непрерывная череда дел может увековечить тебя. Жаль, что вы этого не понимаете и, совершив одно не очень то великое дело, усаживаетесь у себя в замке, отращиваете бороду, складываете оружие и доспехи не стойку и рассказываете своим внукам без конца одну и ту же историю.

— Просто мы быстро устаем, и часто нас не хватает даже на одно такое дело.

— Проблема тут совершенно в другом.

— И в чём же?

— Вы не можете или не хотите использовать всё то, что у вас есть. Если хотя бы каждый пятый человек выкладывался в течение всей жизни, то вы бы давно превзошли все известные расы. У вас громадный потенциал, но вы по какой-то причине не используете его.

Я задумался и ничего ему не ответил. Эльф говорил правду, и мне было трудно это признавать. Чёрт возьми, как же трудно спорить с тем, кто живёт вечно!

Из импровизированного кабинета выбежали все те, кто там находился. Старый демонолог тут же начал искать глазами кого-то в толпе замельтешивших людей в красных и чёрных одеждах. Наконец, он нашёл того, кого искал, и, подняв левую руку вверх, пустил к своду огромной пещеры сноп красных искр. На это фейерверк прибежал запыхавшийся мужчина лет тридцати. Лицо его было скрыто деревянной маской. Собственно только ей он и выделялся. Такие люди относятся к совершенно непонятному типу. Ни толстые, ни худые, ни высокие, ни низкие. В облике таких людей глазу не за что зацепиться и он, только наткнувшись на такую личность, проскальзывает мимо, как будто человек этот с ног до головы обмазан маслом. В толпе они с лёгкостью вора растворяются и их просто невозможно заметить. Они становятся такой же неотъемлемой частью города, как камень — частью стены. Неотъемлемой, но незаметной. Таких людей стоит бояться, ведь их обыденность и серость — их самое сильное оружие, ведь никто не подумает на него, если, допустим, в толпе украдут кошелёк или письмо у дворянина, или убьют кого-нибудь. Такое же непонятное, ни чем необоснованное чувство тревоги оставлял после себя и этот человек в маске.

— Что происходит, демоны утащи тебя в свои серные ямы?! — прокричал демонолог, нервно теребя рукава своей красной мантии.

— На нас опять напали, — из-за маски голос мужчины казался ниже, чем есть на самом деле, и был приглушён.

— Кто?! Кто посмел это сделать?! Мы же на месте храма Старых Богов! Даже жрецы Новых Богов не смеют нарушать покой древних святилищ!

— Никто, кроме тех, кто сохранил свою веру ещё со времён старого пантеона. И они настроены весьма серьёзно, — словно в подтверждение его слов пещеру сотряс ещё один сильный толчок.

— Проклятье! На их же территории у нас нет шансов с ними справиться, — старый демонолог раздосадовано топнул ногой, — даже при помощи Пентаграммы Алленуида.

— Не стоит забывать, что сейчас на нашей стороне не только силы демонов, но и помощь мёртвых.

— На многие мили вокруг нет ни одного мало-мальски крупного захоронения. Некромантам попросту неоткуда черпать силы.

— Тогда, получается, нам остаётся принять смерть и отдать демонам как можно больше бартасовских фанатиков, — с холодной решимостью в голосе проговорил человек в маске.

— Именно так. Но не все из нас умрут сегодня. Я не хочу, чтобы на счёт демонологов и некромантов записали смерть невинных. Тогда на нас точно спустят Стражей Порядка [10] Стражи Порядка — организация, которая выполняет, по сути, те же обязанности, что и Гильдия Сейрам, но, мягко говоря, менее скрытно, да и в важные политические дела их не пускают. Теперь основной задачей Стражей является обеспечение закона в крупных городах, зачистка логов бандитов и так далее. или паладинов Антара [11] Антар — главный бог пантеона Ланда. Бог милосердия, доблести и покровитель всех рыцарей и паладинов. Попасть в Орден Белых Паладинов Антара является величайшей честью, о которой только может мечтать тот, кто посвятил себя защите обездоленных, униженных и так далее , — старик махнул рукой и отправился в центр пещеры, который сейчас почти опустел.

Все маги стянулись к многочисленным выходам, где отражали натиск жрецов. Откуда-то слева послышался рёв вызванного демона, где-то справа бушевало пламя Нижнего Мира. Адриан, Лорайн и ученик демонолога отправились вслед за своим лидером и человеком в маске, которые продолжали о чём-то тихо перешёптываться. Вся процессия дошла до пентаграммы, от которой на них пахнуло неистовым жаром. Будто их выстроили перед плавильными печами и заставили подойти почти вплотную. О чём-то договорившись, старшие демонологи кивнули один одному. Они подняли руки к потолку и начали читать заклинание. Постепенно пентаграмма начала менять свой цвет с ярко-красного, огненного на синий, и жар стал спадать, вскоре сменившись лёгким холодком.

— Они обращаются к верхним кругам Нижнего Мира, — восторженно прошептал молодой маг, застывший между принцем и Лорайном в благоговейном трепете.

Оба мага опустили свои руки и жестом подозвали к себе ожидающих. Молча они начертили вокруг них контур. Адриан и Лорайн не проронили ни слова с того самого момента, как они вышли из «кабинета» старого демонолога. Всё, что здесь сейчас творилось, не мог объяснить ни опытный маг, ни тем более бастард. У них скопилось достаточно много вопросов, но они чувствовали, что сейчас их задавать бесполезно, и что у них ещё будет на это время, поэтому просто наблюдали за действиями людей в красном. Неподдельный восторг в глазах ученика сменился тревогой, и он забеспокоился, хотел выйти из круга, остаться здесь до последнего со своим учителем, но старик, похоже, решил по-другому.

— Не суетись, несчастный! Ты должен благодарить меня за то, что ты останешься жив.

— Зачем?! Я тоже могу драться! Почему? Вы не доверяете мне, учитель? — глаза юноши сверкали, он был очень взбудоражен и даже немного разозлён.