Оксана Найман - Таинственный сон

После этого усомниться в нашей победе было невозможно. До этого отчаявшиеся выжить солдаты не верили, что горгульи смертны, а теперь они смело и с полными силами рубили сердцевину ни в чём не повинного камня. С каждой убитой горгульей остальные становились слабее. Это происходило из-за того, что маг, поддерживавший их жизнь, стремительно терял свои силы с каждой погибшей тварью.

— Хватайте то, что выпадает из сердцевины, когда вы убиваете их!

Нам было необходимо собрать все артефакты, дабы не допустить их повторного использования. Я зачаровала огнём клинки всех солдат — так они смогли быстрее рубить каменных чудовищ. Вот, только, к сожалению свой меч я больше использовать не смогла. Как только я извлекла его из тела убитой мною горгульи, как тёмная завеса ножен снова опутала сияющий клинок. Это меня немного расстроило. Я уж обрадовалась, что теперь смогу им пользоваться. А тут опять! И что значили эти слова, что я услышала в тишине? Я вздохнула. Столько ещё загадок осталось нерешённых, а новые появляются каждый день. Теперь я могла не беспокоиться и отдохнуть. Я велела тиру опуститься на крышу к лучникам и села на край. Теперь я только изредка поддавала огня, когда оставленное мною лучникам волшебное пламя начинало угасать. Я, оказывается, всё ещё держала в руке тот артефакт, что проткнул мой клинок. Я подняла его на уровень глаз. Относительно тонкая золотая пластина слегка изогнутой формы была точно посередине проткнута широким лезвием. Интересно, что бы это могло быть? Ведь очевидно, что это — всего лишь часть целого. Битва — вернее, теперь уже беспощадная резня — несчастных горгулий продолжалась ещё три часа. Умирать не хотят даже не чувствующие боли каменные статуи. Но, в конце концов, люди одержали победу, и небо над Альбионом снова беспрепятственно пронизывали солнечные лучи.

Уже смеркалось, когда последние крики горгулий стихли, и солдаты наконец смогли отдохнуть. В тронной зале собрались капитаны, чтобы обсудить все случившееся. Подобных внезапных нападений давно уже не бывало на Альбионе. Все были встревожены. Норибелл сидела на своем величественном кресле. Рядом стояла её сестра. Они о чем-то перешептывались. Я сидела на каменной скамье и смотрела на алый закат. Воины держались от меня как-то поодаль. Их можно понять. Представляю, какие мысли лезут в голову суеверным воякам. «Она пришла и на нас сразу напали. Вы видели, как быстро она сообразила, что делать?» Людям свойственно бояться того, что они не понимают. Я могла только смотреть по сторонам и ждать. В конце концов, Морибет подозвала меня к себе.

— У нас есть к тебе разговор. Идем.

Мы направились к двери в самой глубине залы. Королева тоже присоединилась к нам. Меня вели по узким, витиеватым коридорам. Было темно. Изредка встречающиеся на стенах факелы плохо освещали тоннели. Вскоре мы уже спускались по крутой лестнице куда-то в самую толщь земли. Обе сестры молчали до тех пор, пока мы не остановились напротив большой тяжелой двери, покрытой руническими символами.

— Мы пришли, — Норибелл сняла с шеи золотую цепь, на ней был старинный узорчатый ключ, — но прежде, чем мы войдем, я хочу сказать тебе, Саманта, что твоя заслуга перед Альбионом была оценена. Несмотря на то, что думают военные, — она кивнула сестре, — мы считаем, что ты достойна того, чтобы увидеть это.

— Скажу сразу, чтобы не было потом вопросов, — Морибет положила руку мне на плечо. Ее кольчужная рукавица была тяжелой и холодной, — то, что мы нашли с твоей несомненно значимой помощью — это осколки давно потерянного сокровища. Короны нашего отца. Данный предмет представляет огромную ценность. Не зря его использовали как начинку для этих тварей. Корона обладает неворятной магической энергией.

— Наш отец, скажем так, был крайне увлечен одной… кхм… теорией. Возможностью достижения бессмертия. Он был амбициозным человеком, и потому всю жизнь посвятил воплощению этой идеи. То, что находится за этими дверями, стало венцом его творений. Благодаря этому мы живы до сих пор и жив Альбион.

Норибелл вставила ключ; с трудом, но старый замок поддался, и тяжелые створки медленно распахнулись.

Мы зашли в сырое, мрачное помещение. Черный камень стен был сплошным ковром покрыт рунами, магическими кругами и неизвестными мне символами. Комната скорее походила на темницу для какого-то могущественного чародея, чем на хранилище великого сокровища. Однако, оглядев стены, я сразу обратила внимание на главный «экспонат». В самом центре комнаты, где сходились все круги арканы, скованный цепями, висел в воздухе сияющий алый камень. Мы подошли ближе. Цепи не могли поддерживать камень, они скорее пытались не дать ему вырваться и упорхнуть в небеса. Он был размером с ладонь, но даже мне, человеку с магией знакомому недавно, было ясно, что это — огромная энергия в крошечной оболочке. Я чувствовала, что вся комната наполнена этой энергией, по неизвестной мне причине незаконно запертой в крошечном теле.

— Это — Сердце Альбиона. Так наш отец назвал его, — Морибет ходила кругами вокруг сокровища. — Это то, что дает нам жизнь. То, что держит остров в воздухе, и что не дает нам стареть так же стремительно, как людям на континенте. К сожалению, он только оттягивает нашу смерть, а не отменяет ее.

Я смотрела на задумчивые лица сестер и не могла понять: им жаль, что они не вечны или наоборот — они хотели бы прожить мирную, короткую, но насыщенную жизнь?

— Как же он оказался здесь? Где вы нашли такое чудо?

— Мы не искали, отец создал его в результате магических и алхимических экспериментов. Многим он пожертвовал ради этого, и многим пожертвовали жители Альбиона. Впрочем, это дела давно минувших дней. Одно скажу, камень живет своей жизнью, он не совсем разумен, но имеет привязанность и может любить или ненавидеть кого-то или что-то. Ощутить его направленность может лишь сильнейший маг. Поэтому мы не знаем, что сейчас с ним происходит. Только одно мы можем сказать — ему нужна корона нашего отца.

— И что булыжник будет делать с короной? Ну, в смысле, он ведь просто висит тут в воздухе, у него нет тела, нет головы, чтобы носить ее…

Я смотрела на Сердце Альбиона, как завороженная, его мягкий свет манил меня прикоснуться к нему. Но я знала, что этого делать нельзя.

— Сама ты булыжник. Это наше достояние, наше наследие! — Морибет говорила не громко, но в пустой комнате, потолка которой я не могла разглядеть, каждое её слово отдавалось эхом.

— Оно нас слышит?

— Не исключено. Мы ничего о нем не знаем. Отец не оставил записей. Он так боялся, что кто-то их увидит, украдет или просто узнает про камень, что держал всю информацию только в своей голове. Одно мы знаем точно — мы связаны с камнем напрямую, так как являемся потомками его создателя. Он иногда говорит с нами… — и Воительница многозначительно посмотрела на сестру.