Аня Чеблакова - Смерть волкам

- Это всё тот старик с кладбища, - услышала Морика голос Длинноты. - Это он донёс на нас, больше некому. Надо было убить его ещё раньше.

- Мы потеряли уже девять, - не успокаивался Желна, - кого убили, кого сцапали... Нам надо уходить, а она только мешает нам. Давай убьём её и похороним. Это лучше, чем гнить от боли, вот как я считаю.

Кое-кто поддержал его - слава Луне, не все. Морика чиркнула большим пальцем по ладони Мордрея, и тот на миг сжал её пальцы, показывая, что всё понял.

- Хорошо, - громко сказал он, поднимаясь на ноги. - Убей её, если хочешь. Только сначала попробуй убить меня.

Желна взревел, со скрежетом выхватывая из ножен свой штык-нож. Он перескочил через костёр и бросился на Мордрея, а вместе с ним - двое других мужиков. Своим тесаком Мордрей отразил удар Желны и тут же пнул его в колено, заставив повалиться на землю. Тут же он обернулся и встретился лицом к лицу с другим противником. Тот взмахнул ножом и глубоко распорол кожу и мышцы на груди Мордрея, но тут же был убит. Третьего Мордрей пинком отшвырнул к костру. Тот упал прямо в огонь и завопил от боли. Сгребя в кулак его горящие волосы, Мордрей задрал его голову назад и полоснул ножом по горлу.

Желну Морика убила уже сама. Она выбросила вперёд руку с оттопыренными указательным и средним пальцами и вонзила их ему в оба глаза до упора. Закричав, он конвульсивно задёргал руками и ногами, но его песенка уже была спета.

Покончив со своими противниками, Мордрей кинулся к Морике и, бережно обхватив её, поставил на ноги. Широко открыв глаза, атаманша обвела взглядом оборотней, разбежавшихся от драки кто куда.

- Вы что, - проговорила она, - забыли, кто здесь главный?

Ответом было молчание. Они медленно начали подходить к ней, пряча глаза - видимо, у всех рыльце было в пушку. Морика посмотрела на труп Желны, потом подняла голову.

- Кто ещё будет бунтовать - закончит как он, - сказала она. - Всем понятно?

Кое-что забормотал что-то в своё оправдание, но Морика не расслышала слов - новый приступ боли скрутил её левый бок и живот, и только собрав все силы, она смогла удержаться от того, чтобы не застонать или не пошатнуться.

- Нам больше нечего здесь делать, - заговорила она. - Тенве всё ещё не наш, мы не выполнили приказ вождя. Но ещё ничего не потеряно. Я жива, и живы вы все. Мы ещё докажем вождю, что нас так просто не возьмёшь... и людям тоже.

Она перевела дыхание. Все вокруг смотрели на неё - с угрюмой усталостью, с немым восхищением, и все - со страхом.

- Выступаем на юг, - сказала Морика. - К Клыкастым Горам.

Глава четвёртая

Горы и подземелья

1

- Вот это да! - восхищённо воскликнул Октай, глядя вперёд из-под ладони. - Это всё один город?

- Ретаке гораздо больше, - улыбнулся Рэйварго. Все трое стояли на высоком холме, с которого открывался великолепный вид на Увик. Город раскинулся по обе стороны реки, которую пересекало несколько высоких мостов, и в ясном утреннем воздухе был виден как на ладони. За рекой была промышленная часть - множество заводов и фабрик, большинство из которых были кожевенными, окружённых тёмными и убогими рабочими кварталами. Ближе к путешественникам располагались спальные и торговые районы, куда более красивые и благоустроенные - белый и красный кирпич ладных домов, блестящие жестяные крыши, зелень парков и кое-где - искорки фонтанов. В центральной части к небу тянулись десятки зданий, некоторые из которых были более чем в двадцать этажей. Рэйварго указал на самое высокое из них:

- Вон та высотка - самое старое высотное здание в Бернии. Оно было построено в 1937 году. В нём сорок один этаж.

- А что там находится?

- Сейчас там много чего есть. Газеты, магазины и всё прочее. А поначалу была контора одного богача по фамилии Гимбер. Жуткий был скряга. Однажды его дочь поскользнулась на льду и сломала руку. Он сказал, что у детей кости мягкие и быстро растут, значит, нужно просто перевязать покрепче и кость срастётся. Только она не срослась. Началось воспаление, и в конце концов руку ампутировали.

- Ого! - присвистнул Октай. Веглао приподняла брови:

- Надеюсь, твой друг не окажется такой сволочью.

- Гилмей хороший, - заверил её Рэйварго. Но девушка почувствовала в его голосе хорошо скрытую неуверенность, и ей это не понравилось.

- Я научил Бирлюса читать, - улыбнулся Рэйварго, - так что старого друга уж точно смогу уболтать.

Это было правдой. Рэйварго научил Бирлюса читать - в этом и заключалось его обещание. Правда, пока что грифон мог только читать крупные заголовки газет, которые друзья приносили в пещеру. Этот процесс выглядел так: грифон поворачивал голову набок, яростно щурил свой жёлтый глаз, всматривался в заголовок и потом громко, с нескрываемым самодовольством, выкрикивал каждый слог. Вспомнив Бирлюса, Веглао непроизвольно улыбнулась. Она и не думала, что будет так по нему скучать.

Гилмей и его семья переехали в предместье Увика около четырёх лет назад, во-первых, из-за того, что отчим Гилмея был из этого города и не хотел жить больше в Донирете, казавшемся ему жутким захолустьем, а во-вторых, от Увика было не так далеко до Ретаке и Гилмей мог ездить домой гораздо чаще, чем раньше. Теперь у них был дом на окраине - туда-то Рэйварго и его друзья и держали путь. Прошло уже почти три недели с тех пор, как они спустились с Лесистых Гор. В Тенве, где больше не чувствовалось присутствия оборотней, они заходить не стали и пошли прямо на юго-запад. Долгое путешествие измотало их, вдобавок до полнолуния оставалось не так уж много, и провести его надо было подальше от людей. Рэйварго намеревался взять у своего друга в долг деньги на билеты до Станситри. Поэтому вчера они выкупались и выстирали одежду в озере недалеко от города, чтобы иметь не такой дикий вид.

Они не стали заходить в город, а пошли сразу к дому Гилмея. Рэйварго отлично знал дорогу - он не раз приезжал сюда летом, по пути в Донирет. Всю дорогу он думал о своём доме, который был совсем близким и абсолютно недоступным, и потому настроение у него было задумчивым и печальным.

К дому вела широкая тропинка, с обеих сторон обсаженная деревьями. Ветви, сплетаясь над дорогой, бросали на неё прохладную тень. Наконец они вышли к широкому, приземистому деревенскому дому, на стены которого, обшитые свежими светлыми досками, бросали узорную тень молодые клёны и липы, рассаженные вокруг. Дом стоял на поляне, неподалёку от него была сооружена высокая деревянная беседка. Из приоткрытого окна доносилась неторопливая вальяжная мелодия - играл патефон.

Наружная дверь дома, сколоченная из крепких досок, была распахнута, внутренняя, со стеклом и занавеской, прикрыта, но не заперта. Веглао и Октай остановились в нерешительности, пропуская вперёд Рэйварго, но даже тот почему-то слегка оробел, поднимаясь на крыльцо, хотя, казалось бы, на правах друга Гилмея имел полное право сюда ходить. Подойдя к двери, Рэйварго постучал в неё согнутыми пальцами и стал ждать.