Саманта Хант - Изобретая все на свете

Почти каждое воскресенье они с Азором — то есть, до позапрошлого года — отправлялись вместе погулять по Нью-Йорку. Азор тянул за собой низкую деревянную тележку, переделанную из поддона мусорного бака, и по пути собирал всякий хлам для своих поделок. Рылся в развалинах заброшенных зданий, на свалках, в кучах мусора, в извилистых переулках между богатыми кварталами, на берегах реки, в подвалах, в мусорных баках и на строительных площадках. Он чем-то походил на археолога. А Уолтер шел рядом, радуясь, что есть с кем пройтись. Уолтер говорил, Азор слушал. Они возвращались домой, пропахнув тухлой рыбой или еще каким-нибудь вонючим деликатесом по сезону, выброшенным Нью-Йорком на мостовые.

— Прошлой ночью мне приснился яблоневый сад, и там был человек, вернее, не совсем человек, только голова и туловище, — говорил Уолтер Азору.

Он пересказывал сны или рассказывал о девушке по имени Фредди, а позже, когда они стали старше, напоминал подробности событий их юности: где они стояли, когда мимо проплыла баржа с зоопарком на борту, или как они втроем отметили двадцатый день рождения Фредди. Уолтер никогда не забывал пригласить Азора, который, в отличие от Уолтера, так и не собрался с духом жениться или найти себе девушку.

Однако после сорока пяти лет верной дружбы Азор Картер два года назад вдруг растворился в воздухе, словно провалился в щель решетки канализационного люка. Он исчез без следа. В прошлое воскресенье был здесь — а в следующее его уже нет. Когда Азор не пришел сам, Уолтер отправился к нему домой. У него был запасной ключ. В квартире все было как обычно: ведра с железным хламом и запчастями на месте. Недоделанные изделия Азора на верстаке. Все было на месте, кроме только пачки журналов «Популярная механика», которые Азор усердно копил, начиная с 1902 года, с первого выпуска. Журналы исчезли вместе с Азором.

Уолтер обзвонил больницы и тюрьмы. Расспрашивал всех, кто знал Азора, всех, кого знал хотя бы в лицо. Никто его не видел. Уолтер спускался в подвалы, залезал даже в трубы канализации в поисках друга, рассудив, что он мог поскользнуться, мог застрять там, потянувшись за укатившимся колпачком или монеткой. За два месяца поисков Уолтер исчерпал все возможные места поисков. Ему поневоле пришлось сдаться. Громко вздохнув, он признался Луизе:

— Похоже на то, что Азор просто исчез.

Несколько шагов Уолтер проходит молча. Снег валит все гуще.

— Он будет на радиостудии. Азор будет выступать по радио и пригласил нас.

— Что?

— Его в последнюю минуту пригласил Великий Вождь Эзра. Чтобы заполнить пустое время. Вроде бы президент Сиракузского клуба охотников на крупную дичь и Охотничьего клуба отказался выступать из-за погоды, и тогда Эзра пригласил Азора. На сегодняшний вечер. Он сказал, что хочет видеть нас.

— Нет, я хотела спросить: «что еще?» Где он болтался эти два года?

— Он не сказал, — отвечает Уолтер, и Луиза улавливает в голосе отца чуть заметную нотку обиды — не на Азора, а на Луизу, за то, что спросила. — Он не сказал.

— Ну, а что он будет делать на радио? О чем говорить?

Уолтер, чтобы прекратить расспросы, берет Луизу за плечо.

— Я не знаю, — говорит он, защищая Азора, как беспутного, но любимого старшего брата, на которого позволено сердиться только самому Уолтеру. Уолтер не знает, куда пропадал Азор, и, похоже, его это и не заботит — во всяком случае, не этим вечером. Он просто счастлив, что друг вернулся.

Луиза удивляется себе. Она находит в себе капельку ревности. Азор всегда был лучшим другом Уолтера, однако после его исчезновения она взяла эту роль на себя и справлялась с ней, как ей казалось, гораздо лучше. Уолтер, когда рядом не стало Азора, как-то крепче держался за реальный мир. Нет, она не жалеет, что Азор вернулся — просто считает, что она сама заслужила немножко благодарности за то, что никуда не исчезала.

Они идут по Бродвею на восток. Когда сворачивали за угол, снежинка попала Луизе в глаз, и на мгновенье ей кажется, что она видит ее кристаллическую структуру. Снежинка лежит на ресницах, чуть ближе, чем можно сфокусировать взгляд. Луиза дергает плечом, и снег осыпается с ее плеч, с головы, с ресниц. Но тонкое кружево снежинки, увеличенное, как от фотовспышки, отпечатывается у нее в мозгу голубой сеткой и заслоняет часть улицы, так что на минуту она видит только боковым зрением. За эту минуту она успевает подумать об Артуре Вогане, странном незнакомце из подземки. Некоторое время они с Уолтером идут молча.

— Пап, ты не помнишь у нас в начальной школе мальчика по имени Артур Воган?

— Артур Воган? — переспрашивает он, мгновенно соображая. — Какие-то Воганы жили на Пятьдесят второй, но это было давно, и я не припомню, чтобы кто-то из них учился в твоем классе. Не помню.

— Удивительно.

— Почему?

— Потому что я сегодня с ним встретилась. Он сказал, что помнит меня. Помнит даже, как я приносила в школу голубку. Мадлен.

— Мадлен… Верно, — улыбается Уолтер. — Ну, значит, надо думать, был в вашем классе Артур Воган, — произносит он, словно разрешив задачу. А может быть, ему не хочется отвлекаться от мыслей о возвращении Азора. Он настойчиво тянет Луизу вперед.

— Не хотел бы я опоздать, — говорит он. — Азор просил не опаздывать. Сказал, этот вечер — одна из важнейших страниц в истории Штатов. Он сказал, что об этом вечере будут вспоминать много веков. И он хочет, чтобы мы были там.

Азор до сих пор способен превратить Уолтера в шестилетнего младшего братишку: доверчивого, глупого братишку, во всем полагающегося на старшего брата.

— Азор? — спрашивает Луиза. Азор никогда не казался ей человеком, способным изменить историю Америки. Азору приходилось напоминать, чтобы он сменил рубашку. Он, как и Уолтер, мечтатель. Однажды его сбило такси — он, не глядя по сторонам, шагнул на проезжую часть Пятой авеню. В больнице после столкновения Уолтер отчитывал Азора за рассеянность.

— Того гляди, убьешься!

— Не думаю, — сказал Азор, не глядя на Уолтера. Сиделка перевязывала ему поцарапанное ухо. — Ты видел то такси? Ему при столкновении пришлось много хуже, чем мне.

Азор надел пальто и поблагодарил сиделку.

— Уолтер, — сказал он, поворачиваясь к двери, желая пояснить свою мысль. — Думается, может, существует силовое поле…

Таких нелепых идей у Азора было — хоть лопатой греби.

Великий Вождь Эзра — ведущий местной радиостанции, додумавшийся до еженедельных радиопередач с якобы научно-популярным уклоном. Прошлые передачи касались темы пластмасс и полимеров, вопроса, почему зебры полосатые, и научного освещения крупных выигрышей на скачках. Луизе запомнилась одна его программа. Она была много лет назад, а запомнилась потому, что передача велась из канализационной системы, где они проверяли многочисленные сообщения горожан о встречах с рыбочеловеком, скрывающимся в рукотворных норах Манхэттена в окрестностях Четырнадцатой улицы. В те времена ей казалось, что радио может проникнуть куда угодно, даже к ней в голову, и она представляла себе программу, описывающую извилины ее мозга. Великий Вождь Эзра с репортерским микрофоном в руках уводит свою команду к ней в ухо.