Астемир Суншев - Хроники Загруса: Принцип Ящерицы

Айала с давних пор увлекалась историей эльфов. Не сказать, чтобы она ими восхищалась, просто ей были интересны те времена, когда эльфы правили Загрусом, да и те, что последовали за закатом их владычества. Таких историй, девушка вдоволь наслушалась от Мариуса Борна. Особенно, ей нравились те, которые касались тех самых времен, когда произошел раскол эльфов на Темных и Светлых. Много крови проливалось в те дни, стараниями эльфов и людей. Одна война сменяла другую. Интриги, предательства, подлые убийства - все это, в купе с войной настолько надоело одному из пяти Королей Эльфов, что он заключил мир с людьми, вопреки некоторым из своих. Баерригул Третий (так звали того короля), пусть и с трудом, но сумел уговорить остальных последовать его примеру. Но одного из Королей - молодого Тавуркриза Абагаля, Баерригул не сумел убедить в разумности выбора. Нет, он, как и остальные, поначалу принял ту же позицию, однако, ненадолго. Тавуркриз вскоре объявил Баерригула предателем и слабаком, не достойным носить корону. Он лично убил великого короля, и откололся от остальных эльфов, вместе с теми, кто решил пойти за ним. Оставшиеся три Короля были шокированы поступком Тавуркриза, они отреклись от него и прокляли. Тогда же, мятежный Король, которого нарекли Темным, стал быстро, а самое главное - успешно собирать сторонников. Тавуркриз, и его Темные эльфы принесли немало горя всем своим противникам, прежде чем их не одолели объединенные силы людей и Светлых эльфов. Тогда, оставшихся в живых Темных эльфов согнали в специальные резервации, где они и сгинули.

"Давно все это было" - вздохнула про себя Айала. - "Тогда еще люди вооружались бронзовыми мечами, а на лошадях катались без стремени"

Мысли девушки пошли в этом направлении. Она и не заметила, как пересекла мост, и продолжила прогулку вдоль него. На этой стороне Аукирна народу было поменьше, лишь парочка влюбленных ворковала у дерева, да несколько подвыпивших приятелей двигались к мосту. Айала вспомнила, как однажды, сидя в трактире, услышала разговор двух пожилых людей. Один из них был ученым, другой, судя по всему - купцом. Воровка прислушалась к ним лишь потому, что в какой-то момент уловила имя Тавуркриза из их беседы. Ученый утверждал, что будь тогда люди лучше вооружены, то они расправились бы с эльфами в два счета. Разговор о восстании Темных эльфов быстро перешел в дискуссию по поводу пагубного влияния волшебников на прогресс человечества. Мол: "Кабы не гребанные маги, жили бы мы сейчас припеваючи! Не дают ублюдки, развиваться. Оно и понятно: если научные открытия допустить, то вытеснят они магию. Заменят ее. А Волшебники ведь, только тем и живут, что нужны пока еще людям. Но, попомни мои слова, дорогой друг, настанет время, когда наука победит. Изобретут орудия, по сравнению с которыми, ужасные посохи боевых магов будут прутиками; будут создавать такие удивительные вещи, что эти зазнавшиеся высокомерные хлыщи изойдутся от зависти. И вещи те будут еще более удивительными, потому как будут создавать их, такие как я, как ты, обычные люди, не прибегая к помощи ворованных заклятий. К чему это в итоге приведет, спросишь ты меня? А кто тому, друг мой, что в магии сначала перестанут нуждаться. Затем перестанут ее уважать, а после и вовсе - перестанут в нее верить. У людей память короткая, не пройдет и пяти-шести сотен лет, как магию будут считать не более чем красивым шарлатанством"

Со старым ученым, Айала в чем-то была согласна. Однако, ей было глубоко наплевать как на судьбу волшебников, так и на судьбу ученых. Лишь бы и дальше снабжали людей полезными вещичками, наподобие ее плаща и маленького арбалета...

Девушка отвлеклась от своих мыслей, и слегка нахмурилась. Прямо к ней, из тени деревьев, растущих у этого берега реки, вышел мужчина средних лет, с короткими темными волосами, в поношенной серой мантии. Он прихрамывал, опираясь на красивую резную трость.

- Госпожа, - он слегка склонил голову, в знак приветствия.

Она не ответила, лишь еще больше нахмурилась, и готова была уже дернуть за кончик рукава, чтобы ее арбалет скользнул ей в руку, в случае чего.

- Меня послал ваш друг - северянин, - произнес хромой. - Аксель очень извиняется, ему пришлось покинуть город на несколько дней, по срочному делу. Он просил меня встретить вас. Я - Дорфель.

- Ну, вот ты меня и встретил, - проворчала Айала, - что дальше? - затем, не дав ему вымолвить ни слова, продолжила, - и сколько дней ты меня ждешь?

- Всего второй, госпожа, - ответил посланник северянина, - Аксель выехал вчера днем.

- И что это за срочное дело? И вообще, кто ты такой?

- Я Дорфель...

- Да плевать мне на твое имя!

- Раньше мы с Акселем работали несколько раз вместе, - ответил Дорфель. - Когда он сюда переехал, то сразу же нашел меня. И, когда ему требуется какая-нибудь услуга, он обращается ко мне, и неплохо платит. А я никогда не прочь заработать. Пару дней назад, он попросил меня встретить его старую подругу, тут, у моста, и неплохо мне заплатил при этом. Он опасался, что, не встретив его тут, вы можете сразу же уехать.

"Заплатил? Хм, у Акселя есть деньги?"

- У него какие-то проблемы, ты не в курсе?

- Он ни о чем таком не говорил, - Дорфель покачал головой. - Но, рискну предположить, что как раз наоборот.

- Даже так? - Айала вскинула брови.

- Да, госпожа. Он расхаживает в красивом, модном костюме, живет в Центре, расплачивается золотом и серебром...

"Да уж, интересненько, Аксель. И за каким хреном ты меня сюда позвал?"

НАЧАЛО.

Когда принц проехал деревушку, у дороги уже столпилась куча зевак. Падкие на подобные события люди, окружили труп стражника, морща носы от ужасной вони. Некоторые шептались друг с другом, словно мертвец мог услышать их и вскочить. Самые смелые пытались даже потрогать его, как если бы это было диковинное существо. Лоран, сопровождаемый двумя гвардейцами, подъехал ближе, и толпа, молча расступилась. Принц слез с коня, его длинные светлые волосы колыхнулись при этом, и остановился у трупа. Более отвратительного зрелища Лоран еще не видел. Гвардеец лежал без одной руки, на месте лица сплошная каша, живот разорван, внутренности вывалены сбоку, а пара кишок, тянутся до самых его ног. Нещадно палящее солнце усиливало запах исходящий от бедняги. Опознать в убитом гвардейца, можно было лишь по огрызкам, оставшимся от темно-синего плаща, да по помятому шлему, валяющемуся рядом. Он лежал, справа от дороги, проходящей сквозь деревушку прямо к городским воротам, но было видно, что убили его чуть дальше, о чем свидетельствовали следы крови и обнаруженные ошметки в паре метров, в центре дороги.

"Отлично. Замечательный первый день управления городской гвардией"

- Очевидно, погибший из ночного патруля, - подал голос гвардеец справа.