Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — император

— Только прикажите!.. Мы все бросимся. Все одно смерть, так хоть кого-то с собой утащим!

— Мы надеемся даже победить, — ответил я. — У нас уже есть оружие, а самое главное… эти филигоны, так их зовут, боятся яркого света. Потому лучше сразу снимите рубахи. Когда начнется, поджигайте, пусть эти твари слепнут! И бейте сразу насмерть.

Он жарко выдохнул:

— Все сделаем, мой лорд!

Альбрехт сказал за моей спиной:

— Перед тобой король, дубина. Его величество пришел сюда затем, чтобы спасти и вывести вас всех отсюда.

Я промолчал, вообще-то пришел не потому, но пусть эта версия пойдет в народ. Предстоит провести ряд непопулярных реформ — лучше, если любовь и доверие простолюдинов лягут на мою чашу весов.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Джон, ваше величество!

— Сэр Джон, — сказал я, — ты произнес благородные слова, что умереть надо, убивая врага, потому возвожу тебя в благородное сословие. Если и погибнешь, то уже сэром Джоном!

Он воскликнул, воспламененный:

— Ваше величество!

— Всем, — сказал я, — кто пойдет в бой, а не будет ждать покорно смерти, как животное, которое ведут на убой, своим милостивым повелением жалую дворянство. Мы не властны над своим рождением, но как умереть — это наш выбор!

Он преклонил колено.

— Ваше величество! Располагайте моей жизнью.

— Собирай отряд, — велел я. — Когда пригонят новую партию пленных, они откроют ворота! Все поняли?

— Ваше величество?

— Прорывайтесь на свободу! — сказал я твердо. — С той стороны вся армия ударит на козлоногих… Сэр Альбрехт, идите за мной. Для вас другое задание.

— Какое? — спросил он.

— Идти за мной, — ответил я строго.

— Возможно, — сказал я, — придется ждать еще сутки. Так что распределите, кто будет спать сейчас, кто потом. Часовым бдить и прислушиваться… Сэр Вод-сингейн! Быстро к сюзерену!

Волсингейн не пробрался к нам, а прилетел, вытянулся в струнку.

— Граф, — сказал я, — несмотря на вашу молодость, Боудеррия в восторге от вашей воинской смекалки и умения воевать. Полагаю, вам в самом деле пора выходить из ее тени.

Он вспыхнул, как факел, сказал торопливо, почти задыхаясь от волнения и восторга:

— Ваше величество! Только прикажите!

— Я делю нашу группу пополам, — сказал я. — Сто человек пойдут со мной, сто останутся под вашим командованием. Кстати, здесь в трюме несколько тысяч пленных, они все в вашем распоряжении. Драться жаждут очень многие.

Он прошептал, не веря своим ушам:

— Ваше величество…

— Я оставлю вам все Небесные Иглы, — сказал я, — все Решетки Мрака, Костяные Решетки и больше половины мечей и топоров… Деритесь умело и не теряя головы, как вы умеете, по словам Боудеррии. Она пойдет со мной как рядовой воин, это ее желание. А я со своим отрядом постараюсь прорваться в ту часть, где у них вожди. Нужно вывести из строя сам Маркус.

Он вытянулся, сказал ликующе:

— Ваше величество! Мы сделаем все и даже больше!

Я сказал торжественно:

— И да пребудет с вами Господь.

Он поклонился и через мгновение исчез в темноте. Норберт насторожился, сказал быстро:

— Сюда идут!

— Козлоногие?

— Толпа, — сказал он. прислушался и уточнил: — Люди. Кричат, плачут…

Альбрехт сказал злым голосом:

— Тогда и козлоногие с ними… Значит, успели за одну ночь и вторую партию. Торопятся.

Я крикнул высоко и страшно:

— Зажечь факелы!.. Карл-Антон!

Он откликнулся издали:

— Мы готовы, ваше величество.

Ворота исчезли, бегущая толпа уже замедлялась, чтобы не удариться о стену, а когда та исчезла, козлоногие наперли, и новые пленники начали вваливаться в трюм.

Свет вспыхнул настолько яркий, что даже я на миг зажмурился, но тут же прыгнул вперед, рукоять меча в обеих руках, и с силой ударил наискось ближайшего филигона.

Тот, ослепленный, не двигался, а только закрывал глаза обеими ладонями. Острие лезвие рассекло от плеча через ключицу до середины груди.

Я выдернул меч, вторым ударом снес голову. Та не успела упасть на пол, как я нанес второй удар по соседней твари. Мимо промелькнула громадная фигура Тамплиера, он грозно ревел и с несвойственной ему скоростью наносил удары, всякий раз рассекая врага пополам.

Яркий свет мигал, то спадая, то вспыхивая с новой силой. Рыцари рубили охрану, за нашими спинами раздался яростный рев в несколько сотен глоток.

Мимо пронеслись мужчины во главе с Джоном, теперь сэром Джоном, что с голыми руками набрасывались на ослепленных ярким светом филигонов и рвали им уши, выбивали глаза, старались сломать шеи.

Остальные пленники ринулись из трюма по проходу к далекому выходу, а я огляделся и прокричал:

— Ударная группа — за мной!

Из холла, так я называл это странное помещение с неровным полом, справа и слева просторные туннели, я выбрал правый, у левого остался лорд Робер с группой рыцарей и тремя алхимиками, пятеро простолюдинов держат для них факелы, скрученные из своих потных рубах.

Туннель повел по наклонной вверх. Я ускорил бег, за спиной тяжелое надсадное хаканье, топот, затем голос Норберта:

— Быстрее, ребята, быстрее!.. Спасти нас может только скорость!

Я оглянулся, почти не отстают Норберт, Альбрехт, Боудеррия, Тамплиер с Сигизмундом, за ними еще десятка три рыцарей, если не больше.

Альбрехт перехватил мой обеспокоенный взгляд.

— Еще отряд в арьергарде!.. За поворотом.

Норберт крикнул:

— Ваше величество!.. У вас план?

— Да, — прокричал я на бегу.

— Какой?

— Перебить всех, — крикнул я.

Некоторое время позади слышалось только топанье множества ног, затем Норберт поравнялся, бросил на меня острый взгляд.

— Не слишком сложный?

— Старался, — ответил я. — Хорошо бы найти их центр…

— Командующего?.. Короля?

— Да, — ответил я. — Вряд ли он лично участвует в операциях по ловле земного скота… Не по рангу.

Я умолк на полуслове; небольшой зал расширился, переходя в пещеру со странной геометрией и неровным полом. Около десятка филигонов прижались к противоположной стене, закрывая ладонями глаза от слепящего огня факелов.

Норберт, забыв о достоинстве лорда, бросился вперед с криком дикой ярости. Его меч засверкал в багровом свете быстро и страшно. Трое рухнули убитыми на пол раньше, чем подоспели его люди.

Альбрехт выдохнул счастливо:

— Мне кажется, их ладошки не защищают от такого света!

— Только чуть смягчают, — согласился я, — так что факелы беречь. Если кончатся, то…

— …кончимся и мы, — досказал он. — Эй, там!.. Оставить два факела, остальные погасить и беречь, как свою, а не дочь соседа, от насильников.

Подбежал молодой жилистый крестьянин, торопливо поклонился.

— Ваше величество!.. Дайте факел, я понесу перед вами. Освободите себе руки!