Егор Вакула - Танец со змеей

– Я тут понаблюдал за твоей тренировкой. Зрелищно. – Он перебросил в руке кинжал и подал рукояткой вперед.

Октис ничего не ответила. Свои круглые глаза она не сводила с глаз оппонента. Медленно, почти неловко, взялась за рукоять. Сначала кончиками пальцев. Когда он убрал руку, она ухватилась уже всей кистью. Оставляя кинжал в том же положении, будто он застыл в воздухе, Октис продолжала наблюдать за движениями незваного гостя. Гость тем временем отошел и даже успел отвернуться. Он рассматривал ее импровизированный лагерь. Пнул сапогом обуглившийся ствол в куче золы – следы вчерашнего костра.

– Ты еще не видел, как я головы кистенем разбиваю. – Уже не вовремя и невпопад ответила Октис. – Еще зрелищней.

Он повернул голову и как-то хитро улыбнулся ей. Октис и сама не поняла, чего было больше в ее словах: колкости или угрозы.

– Кто ты? – Наконец спросила она.

Бесцеремонный гость был одет вполне обыденно: сапоги, свободные штаны, рубаха поверх, перетянутая ремнем. Хоть и было все поношено и не совсем чисто, покрой и качество ткани, а так же кожа сапог и ремня, даже ее неопытному взгляду выдавали не самый низкий достаток владельца.

– М-м-м... – Он поморщился. –Я могу сказать тебе свое имя. И что даст тебе это сочетание звуков? Ничего. Разве что было ли у моих родителей чувство юмора...

– Сколько ты за мной наблюдал?

– О, это уже вопрос поинтересней. Это что-то профессиональное? Хочешь узнать, насколько ты прокололась?

– Хочу знать, много ли ты видел.

– Я услышал какие-то женские вздохи-ахи и плескание воды. Конечно, я не мог такого пропустить. Решил забраться повыше. Увидел тебя – мокрую кошку, идущую от речки. А дальше перебрался поближе к твоему насесту. – Он еще раз осмотрелся. – А что? До этого было что-то еще?

– Ничего не было. Что тебе здесь надо?

– Ну? Я же сказал: захотелось тебя увидеть, и увиденное мне понравилось.

– Получил удовольствие… теперь уходи. – Октис была по-прежнему напугана. Само собой, ей хотелось, чтобы причина ее раздражения исчезла. Но с другой стороны, какая-то ее весомая эмоциональная часть, в противовес рациональной, нуждалась в этом раздражении. Ловила каждое его слово, и наслаждалась каждым ее ответом. Она говорила, он отвечал, они общались – и это было то, в чем Октис, оказывается, нуждалась уже давно.

– Нет. Ну, кто же получив затравку, не хочет получить продолжение?

– Мужик, неужели ты думаешь, что у меня нет шансов справиться с тобой? Второй раз я не промахнусь. – Она подкинула кинжал в руке.

– Надеюсь, ты учитываешь то, что и я могу справиться с тобой? Что тогда? Может, не будем так сразу доводить до крайностей? – Он сел на поваленное бревно, по другую сторону от пепелища.

– Вот теперь мне хочется убить тебя прежде, чем мы начнем выяснять, кто из нас сильней. – Заметила она.

– Тебе никто не говорил, что ты очень кровожадна?

– Постоянно.

– Ладно, я тут проездом – как и ты. Хотя нет... ты-то нет. Ты тут живешь?

Октис нерешительно кивнула.

– Давно?

– Я не помню. Я не считала.

– У тебя изможденный вид. Одичалый. Совсем дикие и уставшие глаза. – Он взглядом прошелся по ее одежде. – Кто ты, Октис? Или ты не Октис , а кинжал стащила? Сидишь тут – девица, в чаще леса, в богатой форме, с татуировкой, с именным оружием и боевой подготовкой. Воровка? Наемник? Дезертир?

Слово «дезертир» будто ударило ее так, что она не смогла дать сдачи. У нее почти подкосились ноги. Вместо раздражения и тревоги остались только усталость и печаль. Из трех предложенных вариантов именно «дезертир» подходил больше всего. Положение перволинейного беглеца и бывшей Змеи во многом совпадали. Октис села на уступ старой скалы и положила кинжал на колено. В этот момент она была беззащитна и хорошо понимала это. Если бы сейчас незнакомец ринулся на нее, она бы не сопротивлялась. По крайней мере, первое время.

– Я не дезертир, я отставной перволинейный...

– В таком возрасте, женщина, да еще и перволинейный и отставной?

– Да. – С едва уловимым усталым вызовом подтвердила она. – А еще я ведущий отряда... была.

Он кивнул. Если верить, что она – отставная перволинейная, значит, и кинжал подтверждал ее бывший высокий статус.

– А что ты делаешь в лесу?

– Я просто шла и... мне не куда было идти и... я ушла в лес.

– Подальше от людей?

– Я не знаю. – Она закивала. – Я не знаю, что с ними делать. Им либо все равно, либо они что-то хотят от меня, а я только и могу, что убить или покалечить.

– Хмм. Ты просто символ смерти из Прямого Писания. Женщина, что не приносит жизнь, а лишь ее забирает . Тебе не хватает только длинных волос, заплетенных в косу.

– Я работаю над этим. – Она провела рукой по отрастающим черным волосам, торчащим безыдейной круглой шапкой на голове, и даже немного улыбнулась. – Ладно. Ладно, ты знаешь мое имя и кто я. Раз пока мы не хотим друг друга убивать, все таки скажи мне: кто ты, как тебя зовут и чем ты занимаешься? Только нормальные ответы, а не ту ерунду, которую ты нес.

– Зовут меня... Вороней Серый...

– Ого. Вот это имечко!

– Нормальное имя! На свое посмотри. То ли для мужика, то ли для траворы кличка.

Октис чуть не схватилась за кинжал.

– Это женское имя! Просто так произносится на военный манер. Актися ...

– Актися ? Болотная трава?! Да, как раз у твоих родителей было чувство юмора.

Она искривилась в притворной улыбке.

– Дальше. Мы опять говорим обо мне...

– Эмм... я торговец. Путешествую по Тверди. Покупаю здесь – продаю там. Шел по дороге. Решил заночевать в лесу. Звери добрее людей .

– Не клеится твоя история. До дороги далековато, вон в ту сторону – с тысячу шагов. Далеко же ты зашел с дороги отдохнуть. Да и одет ты легко для путешественника. С такой рубахи – в лесу замерзнешь. И какой ты торговец? Они... с телегами, с быками... с горбоногами на худой конец.

– Ха-х! Ну, во-первых, не там твоя дорога, а вон там. Только я пришел с другой. – Он указал за спину. – Тут в сотне шагов другая. Спокойная, тихая. Ты не знала? Тоже мне, лесной житель . Свой скарб я оставил у ночлега, когда тебя услышал. Ну а что торговец должен быть обязательно с телегой и со скотом... это смотря, какой торговец – чем торгует. Знаешь ли, некоторые товары и услуги не требуют много места, мало весят, а иной раз достаточно просто добраться куда надо на своих двоих.

Октис молчала. Она сдирала зубами отшелушившуюся кожу с обветренных губ и обдумывала сказанное. Кинжал по-прежнему лежал на колене.

– Ну, а ты, Октис?

– Я же сказала: я была перволинейным.

– А теперь кто ты?

– Я... я... – Она медленно развела руки и осмотрелась, будто ища среди веток ответ и одновременно показывая на все вокруг.