Hel Lumi - Кровавое наследие

-Почти ничего не знаю, - пролепетал он, словно под гипнозом глядя на мое горло.

-Она меня не укусила, - с раздражением в голосе произнес я, и Энтони, облегченно вздохнув, продолжил более спокойно:

-Конечно. Вампирский яд убивает почти мгновенно. Я видел, что происходит с человеком после укуса. Тело немеет, жертву одолевает болезненный бред, после чего наступает кома, и смерть.

-Арабелла - вампир? - Слова дались с трудом. Энтони кивнул.

-Когда я поступил на службу к вашему отцу, я обратил внимание на сугубо ночную жизнь графа, в то время как днем он куда-то пропадал. Он категорически запрещал кому-либо заходить в его спальню и всегда закрывал её на ключ. Однажды он забыл это сделать, и я, мучимый любопытством и подозрениями, зашел в его комнату. Ох, лучше бы я не совал нос в хозяйскую жизнь! - Старик перевел дух, будто после пробежки, с трудом и ощущением обреченности. - На кровати лежала девушка; подушка, на которой покоилась её голова, алела от крови; граф вгрызался ей в горло. Я обомлел, а он заметил мое присутствие и тогда сказал: "Энтони, ты хороший слуга, и мне будет грустно тебя убивать". "Так не убивайте", - ответил я. Он оставил мне жизнь, а взамен я избавился от трупа. И с тех пор я был вынужден вывозить мертвые тела из поместья, чтобы жить.

-Значит, злые сплетни - правда?! Мой отец был вампиром? Настоящим?! - Я не верил, что произношу эти слова. Дворецкий кивнул и опустил глаза в пол, стыдясь своего прошлого. Я замотал головой: - Нет. Согласно легендам, вампиром становится умерший человек. Но ведь у мертвых не бывает детей! - Я взглянул на картину и вновь покачал головой: я слишком похож на покойного Содзмена, чтобы сомневаться в его отцовстве. - Опять же, если верить мифам и легендам, у демонов, инкубов и вампиров могут рождаться дети, принимая во внимание тот факт, что матери младенцев являются живыми женщинами.

Юрист всегда должен искать логическое, разумное объяснение любой небылице. Я так и делал, хотя еще не мог до конца осознать, что всерьез рассуждал о нелепых сказках.

-Но ваша мать... - робко начал Энтони и тут же осекся под моим тяжелым взглядом.

-Продолжай! - буркнул я. Меньше всего мне нужны недоговоренности.

-Дело в том, что Арабелла стала вампиршей сразу после свадьбы. - Энтони в нерешительности замолчал, вновь отведя взгляд.

-Ты уверен, что я их сын? - с натяжкой, сдавленным голосом проговорил я, указав на портрет. Мой мозг посетило жуткое предположение, которое я поспешил высказать, как бы то невероятно не звучало. - Ты уверен, что я - это именно я, а не кто-то другой? Ты видел труп предыдущего хозяина поместья?

-Конечно, вы - их сын! - В тоне дворецкого прозвучало возмущение. - Я ведь сам воспитывал вас с младенческого возраста! Я видел лишь обугленные останки графа, но вы - это именно вы, а не он. Как возможно вообще подобное вообразить?!

Энтони удивлялся, а я лишь пожал плечами: я уже был готов подумать о самых невероятных вещах и поверить во что угодно, в любую нелепость и сказку. Если старик говорит правду, то я совсем ничего не понимаю. Я - сын неживых. Но ведь это невозможно! Даже теоретически, не говоря о практической стороне вопроса. Я, кажется, даже забыл, что рассуждаю о мифах и легендах, не имеющих под собой реальной основы.

-Почему все считают мою мать мертвой? - спросил я уже спокойно, уравновешенно. Теперь, когда эмоции чуть улеглись, вернулась привычка рассуждать здраво и даже холодно. Я не верил небылицам, но глаза не могли меня обмануть. То, что я видел, было правдой.

-Арабелла не хотела уезжать из поместья, а чересчур длительная молодость могла вызвать подозрения, поэтому мы приняли это непростое решение.

"Говоря "мы", он имеет в виду Арабеллу и себя?" - подумал я. Возможно, тут замешаны и другие, посторонние лица, но пока я не стал заострять внимание, а Энтони продолжал:

-Ей было трудно совладать с жаждой крови, и она часто по ночам выбиралась на охоту. Я боялся, что она когда-нибудь нападет на своего маленького сына, поэтому прятал вас. Спустя некоторое время я заметил: её повышенный интерес появляется две ночи подряд, граничащие с вашим днем рождения. Теперь-то ясно, чего она хотела.

-Вряд ли мать желала мне смерти, - задумчиво высказался я. - Она собиралась обратить меня и упомянула некую "настоящую семью". Арабелла хотела укусить меня, а я даже не пытался воспротивиться. Это так странно! Словно я тоже желал быть укушенным. Она бы достигла цели, если бы не оказалась чем-то страшно напугана. Что заставило её завизжать и броситься от меня наутек? - Секунду заняло воспоминание. - Кстати, чего боятся вампиры? - Я был уверен: Энтони, много лет проживший бок о бок с кровопийцами, знает и их слабости, и сильные стороны.

-Я консультировался с охотниками, многие из которых наперебой травят байки. Кое-кто утверждает, что старый добрый, осиновый кол - проверенное и качественное средство, а иные лишь посмеиваются: дескать, кол в сердце - это эффективно, если затем отрубить голову и сжечь тело вампира. После долгих поисков действенного метода бороться с кровососом, я пришел к выводу: они ничего не боятся. Их можно убить, и люди не раз это делали, но лишь уже названным методом: расчленить и сжечь. Вампиры ненавидят свет, особенно солнечный, и собственное отражение.

-Поэтому ты повесил зеркало на дверь моей спальни - чтобы моя мать не приближалась к ней.

Дворецкий кивнул.

-Спасибо за заботу, - поблагодарил я, поднимаясь. - Прости, что накинулся с расспросами. Теперь можешь спокойно отдыхать и больше не беспокоиться обо мне. Оболтус повзрослел, - улыбнулся я, но улыбка и тон получились грустные и тревожные.

Энтони отправился спать, а я остался наедине со своими мыслями. Всё, что прежде считалось чьей-то бурной писательской фантазией, вдруг обернулось реальностью. Старик сказал, что по-настоящему вампира ничем не напугать. А я заявил, что повзрослел достаточно, чтобы перестать нуждаться в опеке, ведь Арабелла кинулась от меня, как от огня. Что же я за монстр такой, что даже бесстрашные вампиры меня страшатся?

Добраться до работы для меня всегда было проблемой: во-первых, нужно дойти до метро (доехать не получается, поскольку нет транспорта - автобус начинает курсировать поздно), впрочем, расстояние не так уж велико; во-вторых, путь от станции Оак парк до станции Адамс занимает около получаса; а оттуда еще чуть-чуть пешком - и я на месте. Вечером - тот же маршрут в обратном порядке. Так проходит день изо дня, но я ничуть не жалею о том, что живу в пригороде и не намереваюсь переселяться в Чикаго. А в пеших прогулках есть некий романтизм и своя прелесть.

С утра я чувствовал себя чудесно, словно вчерашние страсти происходили не со мной: ни гигантской собаки, ни матери-вампирши. Словно ничего экстраординарного не происходило. Я зашел на кухню, в поисках завтрака открыл холодильник, где на глаза попались остатки телячьей вырезки, из частей которой дворецкий жарил стейки. Сегодня я еще не видел Энтони, но меня это не удивляло - бедняге следовало чаще отдыхать. Я достал мясо, положил его на разделочную доску, взял нож и на секунду призадумался. Я ведь полный профан в кулинарии! Однако вскоре я устыдился собственной беспомощности. Старик умеет готовить, а я не смогу, что ли? Это не так сложно - слегка поджарить пласт мяса. Взгляд перекочевал от аппетитной телятины к плите и обратно.