Hel Lumi - Кровавое наследие

По моим подсчетам, следующий поезд должен промчаться через пять минут. В туннеле стало темно. Благо, рентгеноконтрастное вещество отняло не все чувства, а лишь обоняние, а зрение оставило прежним. Я неплохо ориентировался в сумраке. Не желая выбираться на платформу Мэдисона, я решил поискать поворот, который вывел бы меня туда, где поезда не делают остановок. Хоть я и изучил метрополитен, кажется, вдоль и поперек, его сеть была достаточно обширна и запутана. В предыдущие походы я мог пропустить кое-какие лазейки, вероятно, используемые вампирами. Теперь же я надеялся восполнить пробелы.

Во время одной из вылазок я и остальные оборотни почувствовали присутствие пиявки. Возможно, это была Рейчел, одиноко бродившая по Вебаш-авеню, а быть может... Что если именно здесь, где-то поблизости гнездо коварных кровопийц? Я должен был непременно отыскать его. Мне необходимо, во что бы то ни стало найти Норма.

Я чувствовал, что разгадка близка. Нет, это не было интуицией. Я просто знал. Близость вампирского логова витала в воздухе, и я ощущал этот запах. Это было не болото, поскольку нос мой по-прежнему отказывался работать, а нечто совершенно иное. Это было что-то сладковатое, что щекотало нервы и покалывало, будто трескучий мороз. Я осязал опасность, которая пряталась и поджидала в тени, всеми фибрами души. Каждой клеточкой тела я ощущал ледяное прикосновение взгляда, но глаза эти никому не принадлежали, разве что некоему незримому разуму, тьме и ужасу.

А что если Сэм всё-таки убийца? Может, убеждая себя в невиновности Лютича, я жестоко и слепо обманывался? Неожиданное, в некоторой мере, кощунственное, предположение вывело из бессмысленного созерцания темноты. Мрак был пустым, иначе я непременно заметил бы того, кто скрывался там.

Нет. Разумеется, ничто не могло изменить или приуменьшить моей любви к Лютичу, но мне было бы прискорбно узнать, что Саманта время от времени позволяет себе охоту, убивая людей.

Внезапно темноту прорезал луч прожектора. Белый яркий свет своей вспышкой на секунду ослепил меня. Я едва успел отскочить с рельсов, как до меня донесся металлический стук колес, который с каждым мгновением становился ближе. Я отпрянул к самой стене, когда мимо меня, бешено грохоча и сверкая окнами-глазницами, прогремел поезд. За хвостом состава вытянулся шлейф ветра, так что меня обдало прохладой, словно осенним бризом с озера.

-Едва не забыл про поезд, - вслух подумал я, когда угроза оказаться под колесами электромашины осталась позади.

Едва?! Да я ведь и вправду запамятовал, что рейсы в подземке совершаются регулярно. Из-за собственной рассеянности чуть не погиб. Пожалуй, я зря вспомнил о Саманте. Я ведь уже решил, что никогда не соглашусь с тем, что в произошедшем преступлении есть ее вина. Нет, она не причастна ни к сегодняшнему убийству, ни к двум декабрьским. Так к чему лишний раз размышлять об этом?

Услышав новый грохот в отдалении, я интуитивно отшатнулся назад, но неожиданная пугающая идея заставила меня замереть на месте и не прислониться к стене. Вероятно, поезд едет по параллельной ветке и мне ничем не грозит. А вот стены туннеля... Я развернулся кругом, и из груди вырвался невольный вздох облегчения. Вдоль стены шли провода. Три, как я разглядел, толстых кабеля переплетались между собой, и один бог знает - еще, разумеется, работники метрополитена, - который из них не изолирован. Я бы не рискнул тронуть ни один. И лишь по счастливой случайности я не прижался к проводам, спасаясь от поезда, и не оказался поджарен на ужин кровопийцам.

Итак, я, став беззащитным Вервольфом, за минуту целых два раза едва не стал жертвой Костлявой. Будет ли судьба в дальнейшем благоволить мне так же? Я ведь не кошка, чтобы иметь в распоряжении девять жизней. Впоследствии следует вести себя осторожнее, приказал я себе. Мне чудилось, будто я играю в прятки со смертью, которая лишь чудом пока не нашла меня.

Двигаясь дальше в темноту, я беспрестанно мыслил о том, что делаю. Шел по краешку рельс, не касался проводов, внимательно всматривался в сумрачный мир подземки и прислушивался к звукам, доносившимся из глубин туннеля. Я не мог использовать лишь обоняние, что меня крайне удручало. Приходилось компенсировать его отсутствие обострением всех остальных чувств.

Временами я испытывал вибрацию рельс от тяжелого движения поездов, но теперь уже точно знал, когда существует опасность, а когда можно спокойно продолжать путь. Чем дальше я уходил, тем явственней ощущалась угроза. Постепенно ко мне вернулось прежнее чувство: мне чудилось, будто из сумрака вот-вот вынырнет вампир. Я не чуял грязной, наполненной тиной, вони кровопийц, и это серьезно лишало уверенности в собственных силах.

Я брел, почти уже не соображая, что за цель передо мной поставлена, словно выполняя некую рутинную обязанность, давно превратившуюся из необходимости в привычку. Я едва не пропустил дверь. Темная дверь в тусклом туннеле казалась практически не заметной. Я готов биться об заклад, что ни я сам, ни мои товарищи не видели прежде этого потайного хода. Мне он действительно показался секретным, поскольку был тщательно замаскирован. Осмотревшись и убедившись в отсутствии оголенных кабелей, я дернул за ручку. Конечно, дверь не поддалась, поскольку, как было логично предположить, ее всегда держали запертой. Но неужели замок способен остановить Вервольфа? Я зыркнул по сторонам - непонятно, зачем. Всё равно посреди подземки никто не мог застать меня, - и ударил железную дверь ногой. Металл загромыхал, и ворота с жалобным скрипом отворились.

Там тоже было не светлее, чем в туннеле. Я проник в сумрак, с каждым шагом оглядываясь в поисках притаившегося вампира. И хотя нос мой по-прежнему не чуял ничего, кроме навязчивого горелого металла, я был почти уверен: здесь организовали свое логово кровопийцы. Ведь если их тут нет, то где еще они могут прятаться? Если нет, то придется по камешку разобрать весь Чикаго.

Я опасливо продвигался вперед, шаг за шагом преодолевая полумглу и смутное предчувствие опасности. Спустя минуту яркости не добавилось, и откуда-то из темноты послышался шорох. Звук был слишком тихий и невнятный, и тут же затих, так что я не сумел ни идентифицировать его, ни определить место, где расположился источник шума. Я впервые по-настоящему пожалел, что отправился в подземку в одиночестве, не дождавшись товарищей. Мне не то чтобы стало страшно, но по спине побежали мурашки. Было темно, интуиция подсказывала, что здесь притаились враги, а я, как бы ни старался, не мог их обнаружить.

Треклятое рентгеноконтрастное вещество! Оно доставляло, кажется, не меньше неудобств, чем прустит. Черт бы побрал проклятую лабораторию с ее исследованиями!