Hel Lumi - Кровавое наследие

Теперь, открыв глаза, я мог хорошенько осмотреться. Первое, что я понял, это то, что я не той самой комнате, где меня схватили. Я находился в небольшом помещении, с трех сторон ограниченном каменными стенами, а с одной - железной решеткой. Это сильно смахивало на тюремную камеру. Вот только я сомневался, что в распоряжении вампиров имеется настоящая государственная тюрьма. Кровопийцы еще не стали хозяевами города, как их сородичи Инконну в Нью-Йорке. А после более детального рассмотрения квадратной комнаты я и вовсе убедился, что очутился не в тюрьме, а скорее в клетке. Главное, что послужило доказательством моей теории, было отсутствие нар. Здесь были только голые кирпичные стены, решетка, да промозглый бетонный пол. Я узнал, что тот жутко ледяной просто потому, что лежал на нем.

Я попытался подняться, перебороть боль и встать на ноги. К моему величайшему удивлению я не был связан. Что это значило? Вампиры посчитали излишним стреноживать и обездвиживать врага? Хорошо это или плохо? Я не знал, радоваться мне или ожидать от их милости худшего. Всё мое тело словно состояло из неприкрытых нервов, воющих беззвучным криком от малейшего движения. Кряхтя и сжимая зубы, я сумел лишь присесть на корточки. Глаза непроизвольно закрывались, и я подумал, что будь я человеком, то непременно потерял бы сознание. Но человеком я не являлся - кем угодно, но не простым смертным.

Только тогда, оторвавшись от пола, я постигнул, насколько плачевно мое состояние. Бетонный холод скрывал истинную муку, исполняя роль заморозки. Пол охлаждал горящие ожоги на моей коже. И теперь, когда я лишил себя соприкосновения с ледяной поверхностью, то вмиг осознал, что дело обстоит хуже, нежели я возомнил поначалу. Меня будто окатило вихрем раскаленного песка, горячего и острого. Тысячи микроскопических осколков разом укололи мою покрытую ветвями нервов кожу. Я зажмурился. Поспешно отполз к спасительной прохладе. Прислонившись к каменной стене, я почувствовал мимолетное облегчение. Жжение никуда не делось, но мне стало заметно лучше, и я смог вновь поднять веки.

Я остро нуждался в выяснении причин столь странной и, признаюсь, пугающей боли. Я опустил голову и скосил взгляд сперва вправо, а затем и влево. Спускаясь в подземку, я оделся в простую майку и летние брюки. Разумеется, ничего не изменилось с той поры. Но на плечах у меня появились порезы - два протяженных до локтей рубца, которые начали заживать, но, судя по их виду, были глубокими. Это, однако, мало что проясняло. Они резали мне руки? И? Сами по себе раны не могли доставить столько болезненных ощущений, да еще и таких сильных. Итак, поступок вампиров остался для меня загадкой. Но хотя бы теперь мне было ясно, почему они сохранили мне относительную свободу. Испытывающий мучительную боль Вервольф вряд ли способен далеко убежать. Да и выбраться из закрытой клетки мне сейчас пришлось бы не по силам.

Оставалось лишь одно - ждать. Ждать, когда кровопийцы явятся по мою душу с вердиктом. А приговор мог быть лишь один - смерть. А так же терпеть и надеяться, что когда-нибудь боль утихнет достаточно для того, чтобы вырваться из плена, сломать решетку и перебить как можно больше врагов. Ну, а до того времени придется тихо и смирно сидеть, сложа руки. Что я мог еще предпринять?

Спустя четверть часа я услышал шаги. Запаха я учуять не мог, но знал, что приближается вампир. Кто же еще? На полу возникла длинная тень. Походка была женская, и, похоже, я сообразил, кого сейчас увижу. За стеной я уловил слабое движение, тихий шорох, будто кто-то осторожно шевельнулся. Вампирша, проходя мимо соседней камеры, оскалилась и угрожающе зашипела. Ее глаза вспыхнули, как раскаленные угли в ночи. Едва различимое шелестение за стеной окончательно стихло. Неужели эти мерзавцы держат в плену еще кого-то кроме меня? Может, кого-то из стаи? Когда Рейчел приблизилась к моей клетке, я вложил во взгляд всю ярость и презрение, на которое оказался способен.

-Псина таки угодила в ловушку! - злобно усмехнулась вампирша.

Мне хотелось ответить ей колкостью, но я не мог. Измученный болью мозг не желал тратить энергию на выдачу острот. Если честно, я вообще был не расположен к разговорам. Больше всего мне сейчас хотелось спать, забыться оздоровительным сном. Увы, я не имел возможности поддаться единственной своей потребности.

-Славно мальчики поработали, да? - Улыбка и тон стали еще злее и ядовитей.

Я непонимающе, растерянно помотал головой. Я не мог взять в толк, что она городит. Какие еще мальчики? Но отвечать вслух по-прежнему не намеревался.

-Раны на твоем теле - их работа. Твоя, наверное, чудовищная боль - их заслуга. Думается, я справилась бы не хуже. - Вампирша с нескрываемым восхищением глянула на свои острые длинные ногти, выставив руку перед собой. Затем вновь посмотрела на меня. - Скверно себя чувствуешь, правда? Но говорить-то пока можешь. Почему тогда молчишь?

-Не хочется, - как можно более спокойно и беззаботно ответил я. Голос слегка охрип, но это вполне поправимо.

-Я говорю "пока", потому что произошедшее сегодня было началом, своего рода прелюдией. Еще не решено, что мы с тобой сделаем. Мастерство моих мальчиков оказало бы честь прославленным инквизиторам, но тебе еще предстоит убедиться в этом на собственной шкуре.

-Значит, "мальчики" придут. - Я всё еще являл собой само спокойствие. - Что ж, хотя бы буду знать, кому из вашего змеиного клубка первому оторвать голову.

Рейчел вновь рассмеялась. Похоже, она ни на секунду не поверила, что раненому оборотню достанет сил когда-нибудь сразиться с ее товарищами и подчиненными. Разумеется, она сомневалась в моих способностях. Я и сам, по правде говоря, колебался не меньше.

-Слушай, зубастая пиявка. Ты зачем сюда явилась? - Я постарался придать голосу как можно больше твердости. Если в моем смелом тоне и проскальзывала боль, то лишь самую малость. - Чтобы посмотреть на меня? - Губы Рейчел растянулись в улыбке, и она нарочно продемонстрировала клыки, которые были незначительно крупнее человеческих зубов. - И позлорадствовать?

Вампирша вновь скосила взгляд влево, на соседнюю камеру. Кого же они там держат?! Я был почти готов спросить об этом кровопийцу - так велико было любопытство. Однако удержался. Придет время, и я всё выясню. А пока я всё равно не имел возможности хоть чем-то помочь несчастному пленнику. Мой товарищ по злоключению по-прежнему не издавал ни звука. Видимо, кровопийцы здорово запугали его.

-Ага. - Вампирша ответила на вопрос. - Но ты мог бы легко избавить меня от этого удовольствия.

-Правда? - Я удивленно вскинул брови. - Как же это? Перегрызть твое тоненькое горлышко?

Я с трудом, упираясь ладонями в стену, поднялся на ноги. Мне пришлось до челюстного спазма стиснуть зубы, чтобы удержаться от страдальческого стона. Что же эти мерзавцы сделали? "Мальчики" Рейчел, по-видимому, превосходили средневековых инквизиторов по изощренности. По крайней мере, они имели для того гораздо больше возможностей. Я попытался шагнуть вперед, всё так же держась за холодную, покрытую испариной стену. Тут мою ногу пронзила такая жуткая боль, будто по ней саданули топором. А может, так оно и было? Я, с шумом втянув воздух сквозь сжатые челюсти, невольно припал плечом к ледяной каменной кладке. Подождав, когда боль немного утихнет, я взглянул на Рейчел. Она ухмылялась, как прежде, но, видимо, из предосторожности отступила на шаг от решетки. Она понятия не имела, как широко простираются физические и ментальные возможности Вервольфа.