Наталья Якобсон - Шанс для чародея

Я заметил отражение летящего золотого дракона в одном из огромных зеркал на мраморных стенах. Оно как раз располагалось напротив распахнутого в ночь окна и даже повторяло его контуры и размеры, будто было вторым окном только уже не на улицу, а в другой неизведанный мир. Поначалу я испугался, что дракон либо вылетит оттуда, либо появиться у окна, но ни того, ни другого так и не произошло. Здание будто само рождало для меня различные иллюзии. Только они меня совсем не развлекали. Напротив настораживали.

Я играл в шахматы с гарпиями, очень ловкими тварями, между прочим. Они успевали обхитрить меня и переставить фигуры прежде, чем я замечал в чем дело. Их гадкий смех потом преследовал меня как эхо.

Аллегра уходила куда-то гулять без меня, и я занимался тем, что разглядывал свои отражения в многочисленных зеркалах. Только они совсем не повторяли мои движения, а делали то, что им заблагорассудиться и таким образом я множился в каждой стене, приобретая армию двойников. Казалось, когда-нибудь все они обступят меня так тесно, что сам я перестану существовать.

Франсуа за нами в Лары не последовал и я остался в огромном дворце у канала почти что в полном одиночестве, не считая, разумеется, нечисти. Ну разве это компания для настоящего джентльмена. Я чувствовал себя так, будто меня заперли одного в зверинце.

Как-то раз я даже поскандалил с Аллегрой из-за того, что она ушла на маскарад без меня.

Вскоре после этого Аллегра вдруг сама прислала мне розу в подарок. В отличие от когда-то посланных мной обычных цветов это был цветок, который никогда не завянет. Поначалу я обрадовался. Вечная роза. Она напоминала мне об Эдвине. Его красота тоже останется вечной, навеки юный, навеки красивый и с каждым веком все более сильный. Я представлял его себе лишь таким.

Роза цвела в стакане воды, вокруг нее роились странные существа, от нее исходил шепот по ночам, а однажды мне приснилось, что Аллегра кладет ее мне на грудь. Вот тогда все и началось. Роза стала жить внутри меня. Не знаю, как так получилась, но она вросла мне в сердце, вернее в грудь вместо сердца. Я распахнул рубашку и понял, что мое сердце теперь она, а потом она начала разрастаться внутри меня, шипы стали выбиваться наружу, сквозь кожу. Я весь превращалась в колючую розовую плетню. Представляете, какие мучения. Я молил Аллегру избавить меня от них, но она только смеялась. Говорила, что в этом нет ничего страшного. Разве красивая смерть может быть страшной. Ей нравилось видеть меня в крови. Когда мой час почти пробил я начал плакать не о себе, а том, что никогда больше не увижу Эдвина. Упоминание о нем Аллегру почему-то напугало, и она решила меня освободить. Только из-за того, что я его знаю. Ну и впечатление он производит на всех отвратительных созданий.

- Он погубит меня... - я смирился с этим почти как с фактом. Разве тут что-то можно сделать, я летел как мотылек на огонь и не стыдился этого. Такой инстинкт заложила в нас сама природа - инстинкт преклонения перед высшим созданием.

- Не он, - Аллегра слегка коснулась моей груди, уничтожая плетни, от ее прикосновений они ссыхались и становились меньше, цветок уже не горел огнем. - Тебя погубит роза.

- Но... - она же вяла, я чувствовал. - Роза?

Как такое может быть.

- Девушка по имени Роза.

Я отнесся к этому скептически. Девушка? Я любил юношу по имени Эдвин, а не девушку по имени Роза. Я даже не знал такой девушки. Разве только она родиться прямо из этого ссыхающегося цветка, точно так же, как из моего прекрасного ангелоподобного Эдвина в итоге родиться великий демон.

Но Аллегра была уверена в своих словах. Она будто уже выносила мне приговор так же решительно и жестоко, как делали в инквизиции. Я решил с ней не спорить, но остался при своем мнении. Интересно, надолго ли? Ведь цветок может начать оживать. Но он не начал. Значит моя вечность еще впереди. И Эдвина я еще увижу. Я чуть не рассмеялся, такое на меня накатило облегчение. Он вечен, я вечен, что мешает нам быть вместе кроме его горделивости. Или просто я был слишком скромен, когда предложил ему разделить вечность со мной. Нужно было подослать к нему не толпу брави с рапирами, а всего одного посыльного с букетом цветов. Ну конечно не просто цветов, а именно тех, которые растут на определенных местах и в определенный час и под нужным потоком лунного сияния. Их можно сбрызнуть любовным эликсиром. Я бы, несмотря на риск, нарвал их на холме фей и приготовил зелье. И что бы после этого сделал со мной его отец? Его настоящий отец, а не король? Хотя и тот и другой для меня представляли почти одинаковую опасность. Я нервно прикоснулся пальцами к шее. Пока голова на месте, а могло и не быть. Земной отец Эдвина вполне мог приговорить меня к петле или сожжению вместо почетного предназначенного для одних лишь дворян топора, ведь я в конце концов сын изменника, ну а о его настоящем неземном родителе и говорить уже было нечего. Все, что я имею, исходит от него и им даровано. Я взглянул на свои руки мага. Сила в них от падшего ангела. Мой дар от него и глупо думать, что я смогу сделать нечто такое, что навредит его же сыну.

Я ждал удобного момента и знал, что он никогда может не настать. Чары применять нельзя, а моего обаяния вряд ли хватит на то, чтобы поразить такого красавчика, как Эдвин. Я зря скромничал, меня тоже многие считали красавцем. Но куда мне до него? Он ведь главные из нас. Всегда на пьедестале. Я сходил с ума одновременно и от зависти и от желания. Как же это прекрасно и мучительно полюбить из всех именно его. Того, кто должен стать моим господин. Я уже знал это, он возможно еще нет. Но скоро узнает. И хорошо если не уничтожит меня тогда. Он ведь мог и не забыть о том, что до уговоров я использовал против него рапиру. И откуда он мог знать, что тогда я не заманивал его на корабль с целью убить. Я не заметил, чтобы он тогда читал мои мысли. Возможно, они его просто не интересовали. Как и я сам. Мне хотелось выть из-за этого. Но разве этим привлечешь его внимание. Скорее уж я навлеку на себя брань всех местных постояльцев, если посреди ночи стану драться со стенками. В отличии от меня Эдвин мог бы сокрушить ударом кулака не только стену, но и любое монолитное строение. А скоро он сможет еще больше.

Ну вот я сидел и мечтал о нем вместо того, чтобы заниматься делами. Ну почему от любви люди становятся такими глупыми. Хотя при чем тут люди, я уже не совсем, чтобы человек. Был бы человеком, давно бы болтался в петле, как и все мои родственники - предатели. Они предали короля, которого больше нет, я сбежал из королевства, которое сожжено, а где же прибыль. После того, как избавился от стольких бед, мог я, в конце концов, поймать за хвост удачу. Почему со всеми своими талантами я до сих пор не смог добиться хотя бы минимального успеха. Или успех притягивают только такие золотые идолы как Эдвин. А что же осталось мне? Сидеть в безызвестности, нищете, все время под угрозой смертной казни и преследования, перебиваться временными заработками и никогда не богатеть. Полученное золото протекало сквозь пальцы, будто песок. Сколь бы я его не получал, а все равно оставался бедным. Мне это не нравилось.