Макс Каменски - Любовь

– Тогда вам и своих ртов хватает. Ладно, давай вернёмся к ребятам. А то они никак не могут расслабиться. Виларий! Ещё эля гостям!

***

Дверь подвала легонько скрипнула. Сидевшая на грязном топчане рыжеволосая девочка вскочила на ноги и шустро сменила позицию, скрывшись в тёмном углу маленькой спальни. В маленькой веснушчатой ручонке лежал короткий нож.

– Это я. Жрать готово? – спросил грубый прокуренный голос.

Малышка облегчённо вздохнула и вышла в прихожую, одновременно служившую и гостиной, и кухней, и спальней для. Учителя.

– Привет, папа Эрнест, – прозвучал в тишине звонкий детский голосок.

– Здорова. Жрать готово? – кивнул невысокий тонкий мужчина. Снимая чёрный плащ, он с интересом смотрел на стоящий в углу котелок.

– Да, папа. Перловка с рыбой, – ответила девочка и улыбнулась.

Раздевшись, Эрнест остался в серой тунике и коричневых портках. Без одежды он стал маленьким и болезненно худым. Поглаживая лысую голову, он прошёл к дряхлому, покосившемуся столу, и присел на единственную табуретку.

– Давай, чего ждёшь? – приказным тоном потребовал Эрнест.

Девочка в один прыжок оказалась рядом с котелком, и, выудив из кармана ложку, подала Учителю. Тот снял крышку и помрачнел.

– Ты что? Использовала весь мешок? – тихим и бесконечно злым голосом спросил Эрнест.

Кровь отхлынула от лица девочки.

– Я…

– Отвечай! – взъярился Эрнест и вскочил с места, чуть не ударившись головой об низкий потолок подвала.

– Я… я… да, – слёзы сами хлынули из глаз малышки.

– Какого чёрта, а? Я тебе сколько раз говорил, что жратву надо экономить? А? – звонкая пощёчина снесла девочку с ног. – Ты головой будешь думать? Или останешься такой же тупой? – орал мужчина, нависнув над ребёнком.

Девочка рыдала навзрыд, закрыв лицо ладошками.

– В комнату! Быстро! – прошипел Эрнест, снова присев за стол.

Малышка вмиг исполнила приказ.

– И хныкать хватит! А то рот завяжу! – прикрикнул Эрнест. Ребёнок замолчал, продолжив беззвучно плакать под грязной изодранной подушкой..

Когда Эрнест закончил трапезу и немного успокоился, девочка спала. Его каменное сердце сжалилось. Он почувствовал стыд.

Присев рядом с ребёнком, тонкий и жалкий человек убрал подушку с головы девочки и принялся нежно гладить её волосы. Из его узких злых глаз медленно потекли слёзы.

– Прости, малышка, прости. Я не могу владеть собой. Жизнь-сука выжгла мою душу. – причитал Эрнест.

Малышка вдруг открыла глаза и внимательно посмотрела на Учителя.

– Ничего, папа, – серьёзным голосом произнесла она. – Я понимаю. И всё равно люблю тебя.

И любила до тех пор, пока Эрнеста навылет не пробил арбалетный болт, пущенным одним из преследователей. Тогда повзрослевшая и ставшая девушкой ученица низкорослого вора, известного среди «своих» как Стручок, в очередной раз вместе с наречённым отцом уходила от погони. Эрнесту не повезло. В свои пятьдесят он нашёл конец в грязной канаве Торвиля. А девочка ушла. И с тех пор стала жить так, как завещал Учитель. Пока однажды её легко и непринуждённо поймал асассин по имени Яр.

Прошёл всего день, как Яр ушёл в разведку, а Оля успела соскучиться по нему. Во всех смыслах.

Грубый, жёсткий и порой бесчувственный асассин, напоминал девушке её Учителя Эрнеста. Низкорослый вор когда-то подобрал её на городской помойке и принял как собственного ребёнка. Воспитывал, обучал и неизбежно создал в её сознании образ настоящего мужчины, который безжалостно борется со всеми ударами судьбы, и лишь иногда, только иногда, может позволить себе показать чувства. Таким был Эрнест. Таким был и Яр. Девушка влюбилась в него без остатка. И знала, что холодный и малоразговорчивый асассин испытывает к ней то же самое.

Улыбнувшись собственным мыслям, девушка закрепила застёжки на кожаных сапогах и в очередной раз проверила ремни на куртке и клёпаных штанах. Превосходный костюм наёмника или вора Оля достала на складе Лагеря втихаря от Яра. Она не хотела, чтобы Яр видел её истинный характер. А он был покрепче камня.

Конечно, дурацкая сцена со спасением в Бангвиле была не чем иным, как розыгрышем. Асассина, как бы он ни старался спрятаться, девушка приметила давно, и решила немного поиграть. И всё получилось отлично. Гордый спасением девушки мужик не ожидал подвоха и легко расстался с кошельком! Правда потом она сама попалась слишком, слишком просто. А, может, хотела этого?

Вообще Оля за долгую жизнь вора совершила много. дел. В кругу "своих" её знали как Липучку – в основном за то, что никому, вообще никому, не удалось уйти от её карающей руки. Она прилипала к врагу и следовала за ним до тех пор, пока не возвращала должок. Кровью. Впрочем, эта кличка подходила и к её мастерству: богатеи Бангвиля и Шипстоуна не раз становились жертвами её маленьких ловких ручонок.

Однако сколотить капитал ей не удалось. Да она и не стремилась к этому. Награбленное быстро сбывалось кому нужно, а вырученные деньги утекали в кабаки. Оля любила веселиться. Вот это её возлюбленному знать не надо.

Покинув палатку, девушка направилась прямиком на Вал. Скорее всего, дикие нанесут очередной удар и Оле хотелось размять затёкшие мышцы. При Яре она была маленькой и беспомощной дурнушкой. Даже в боях при Льеже и Эйкум-кас она умудрилась сохранить этот образ, хотя в действительности хорошенько наподдала всем, кто осмелился сунуться к ней. И об этом тоже не обязательно сообщать Яру.

Забравшись по врытым в землю ступенькам, девушка поднялась на Вал и облокотилась на один из торчавших кольев. Вдохнув свежий утренний воздух полной грудью, Оля внимательно осмотрела окружавшую Лагерь местность: сплошное поле, изрытое взрывами и усеянное сотнями не убранных трупов. Как ни старались санитарные бригады, убирать всё новые и новые тела они не успевали: приходила очередная толпа диких, и ровным слоем устилала землю новыми мертвецами.

– Миледи, могу ли я быть чем-нибудь полезным? – спросил широкоплечий белокурый воин с нахальной и любимой девушками улыбкой. В его правильное, с отточенными чертами лицо, было невозможно не влюбиться.

Оля недовольно поморщилась. Она забыла накинуть капюшон на голову. Теперь кто-нибудь точно сболтнёт Яру о её прогулке.

Повернувшись к воину, она сделала к нему шаг и коснулась стального нагрудника пальчиком.

– Малыш, ты такой интересный, – проворковала она.

– Я могу быть ещё более интересным, без железок, – усмехнулся белокурый.

– Да? Это было бы неплохо. Только есть две вещи, которые я хотела сообщить тебе, – нежный голосок Оли зачаровал воина.