Роман Мискин - Амулет Святовита. Первая часть.

Земник задрал голову и увидел кружащиеся стаи орлов, которые с клёкотом бросались с вышины на волколаков, хватали и рвали их своими когтями, разбивали им головы клювами. А затем снова взмывали в небо, чтобы камнем броситься сверху на очередного врага. Летели клочья шерсти и выдранные перья, волки лязгали зубами и крутились во все стороны, прыгая на одном месте и пытаясь достать огромных птиц.

Воспрянувшие духом барздуки усилили свой отпор врагу и бились еще более неистово. Вокруг всё смешалось в невообразимую кучу - и со стороны уже было не разобрать, кто и с кем сражается. Вот клубком покатились огромный волк и вцепившийся ему мертвой хваткой в глотку суровый барздук. А когда зверь оказался сверху и раскрыл свою зловонную пасть, ему на затылок вдруг опустилась палица другого земника.

- Спасибо, друже, - кряхтя сказал первый барздук, выбираясь из-под черной туши. И тут же ринулся снова в бой.

Вот два орла клевали и били крыльями отчаянно рычащего волколака, разодрав ему всю окровавленную морду, уворачиваясь от его когтистых лап и лязгающих зубов. А вот три или четыре земника загнали в угол песьеголовца и уже подняли его на копьях - зверь бился в судорогах и страшно выл.

- Вот тебе! Вот! - колошматил налево и направо Брыль Бирзулис.

- Вжик! Хрясь! - отвечали ему секиры неуклонно следовавших за ним Волька и Ждана, прикрывавших спину своего хозяина.

- Ба-бах! - шарахнуло впереди снова яркой вспышкой и тут же понесло паленой шерстью. И еще раз громыхнуло, и еще - Куреяс прокладывал себе дорогу, вздымая посох и извергая молнии на оборотней и волков.

- Тресветлое солнце, это еще что такое? - изумился Альгис Шварн, завидев яркую вспышку.

- А это, сударь, наш владыка наконец-то объявился! - крикнул ему Кориат Довмонтович, тесня конем припавшего к земле волколака. - Можете полюбоваться - теперь уж точно наша возьмёт! Вы только на небо поглядите, сударь!

И наместник махнул рукой куда-то вдаль, а затем стал снова наседать на волка, отчаянно клацавшего клыками.

Гонец посмотрел вверх - всё небо над полем между Синей пущей и Земьгородом заполонили птицы. Клёкот и крик стоял несусветный. Огромные вороны и грачи с противным карканьем кружили, норовя оттеснить орлов. Но те взмывали ввысь и оттуда стремительно падали на черных птиц, сбивая их на землю. Во все стороны летели пух и вороньи перья, и всё меньше и меньше черных точек становилось в небе. Остатки каркающих стай попытались было вырваться из орлиного кольца, но те держали оборону плотно - зорко высматривали вороньё и метко его били.

- Что за чертовщина такая? - крикнул гонец, указывая на сражающихся птиц.

- Волхвы на подмогу орлов призвали, своих вечных союзников, - ответил наместник. - А про ворон не беспокойтесь, сударь - что-то их слишком уж много развелось в наших краях с приездом консула.

- Какого консула, сударь Бут? - удивился гонец.

- Ну как какого? Барона Конрада фон Кинбурга, - зло сказал наместник.

- Он-то здесь при чем? - удивился гонец.

- А кто, по-вашему, милейший, призвал сюда всю эту нечисть? - и наместник обвел рукой вокруг. - Его рук дело, клятого барона. Ну, ничего - я с этой жирной свиньей еще сегодня же посчитаюсь!

И с яростью бросился преследовать волколака.

А ворота Земьгорода меж тем открылись, и оттуда на поле хлынула конная рать на подмогу барздукам. Клубы дыма, валившего из-за городских стен, становились всё меньше и меньше, посветлели и вскоре вовсе стали сереть. Пожар был потушен.

А конная дружина неслась через поле во весь опор - сверкали в лучах восходящего солнца острия пик и мечей, переливались яркие блики на латах и сбруе, вспыхивали искрами серебряные маковки шлемов с красными прапорцами. Кони мчали во весь опор, закусив удила, а витязи, надрывая глотки, грозно ревели: "Холм!" И впереди этой конной, закованной в броню лавины летел на белогривом ослепительном коне огненный всадник - чародей Маркисуат.

"Валио!" - радостно закричали барздуки, заслышав клич земьгородской дружины.

Всадники со всего наскоку врезались в волчью стаю. Сшиблись грудью кони и волколаки, покатились кубарем на землю первые жертвы, страшно крича перед смертью. А пламенный всадник прошел сквозь темные ряды волколаков, будто нож сквозь мягкое масло. Развернулся, взвился на своем волшебном скакуне, и опять ринулся на врага, кроша его налево и направо. И ложилась нечисть снопами от взмахов его грозного меча, будто огненный серп собирал кровавую жатву.

Барздуки, завидев подмогу, усилили напор - и наконец снова смяли врага, стали бить и преследовать его. Дружина Бортня прорвала окружение и начала топтать озверевших волков, стремясь соединиться с конной ратью земьгородцев. Снова высоко взвилось древнее знамя барздуков, и с новой силой зазвенели трубы и рожки.

- Наддай! - орали земники, круша врага.

Бортень размахивал своей булавой, громогласно отдавал наказы, поспевая везде и всюду. Его огромная бородища была взлохмачена и воинственно топорщилась во все стороны. Завидев ринувшихся в лес волков, воевода заревел:

- Сухан, быстро в лагерь! Там Лиго!

Рыжий дружинник крякнул и опустил с размаху топор на морду песьеголовца. А затем молча развернулся и, прихватив с собой еще нескольких барздуков, устремился в разоренный стан.

Бортень одобрительно отметил по себя выполнение наказа, проводив взглядом дружинника. И не заметил, как в этот самый миг большая черная тень мелькнула в воздухе - и выбила его из седла.

Воевода тяжелым кулем свалился на землю. На грудь ему тут же прыгнул ощерившийся громадный волк, прижал лапами - и лязгнул желтыми клыками перед самым лицом. Бортень еле успел схватить его за глотку своими могучими руками и натужно хрипел, отстраняя от себя зловонную пасть зверя. Лицо воеводы покраснело от напряжения, на лбу толстыми узлами вздулись вены.

- Р-раз! - опустился на загривок волколака сверкающий меч.

И оскаленная голова оборотня покатилась в сторону.

- Вы живы, сударь? - спросил чей-то знакомый голос. - Давайте встать помогу!

И тучного воеводу схватили чьи-то руки и потащили вверх.

- Ну и неподъёмны же вы, сударь - прямо надорваться можно! - натужно, но весело сказал голос.

Раскрасневшийся Бортень, кряхтя и охая, поднялся с земли, тяжело дыша. А когда поправил съехавший на брови шлем, вытирая ручьями ливший пот, наконец-то смог рассмотреть своего спасителя - и тут же зарычал:

- Ты?!

Перед воеводой стоял тот самый наглый коробейник, встретившийся ему у ворот, он же Блоха из тайной стражи наместника. Голова его была наскоро перевязана и, несмотря на то, что из-под грязно-белой полотняной полосы сочилась свежая кровь, он довольно улыбался. Но увидев, кого же он выручил в трудную минуту, глаза коробейника от удивления округлились.