Роман Мискин - Амулет Святовита. Первая часть.

КЛАДОХРАНИТЕЛЬ

Апокриф

Из книжного собрания храма Святовита в Арконе,

Младшие Веды, готский извод, том второй.

Вольный перевод Виндальва Гардарикского.

Никто не знает, откуда берутся драконы. Да и вообще о драконах мало кто нынче знает. Даже самые древние гномьи летописи приводят о них весьма скудные сведения.

Обитают драконы на севере и прилетают оттуда чаще всего ночью, когда их никто не ждет. Живут эти древние гады в смрадных зловонных пещерах в горах или, на худой конец, в чадных норах высоких холмов, где и стерегут свои сокровища. Огромная страсть драконов - золото, и ради него они готовы на любые преступления. А поскольку золото водится в большинстве своем у карликов, то драконы - их самые заклятые враги. Отобрав древний клад, змей собирает его в кучу и спит на нем, причем знает каждую вещицу, сколь много бы их ни было. Все драконы долговечны и могут пролежать на груде сокровищ целые столетия, никем не тронутые. Но ежели их потревожить, то они вмиг становятся, как гласят свитки, "раздраконенными драконами" - и горе тому герою, который решится вызвать его на бой, или похитителю, ловко умыкнувшему какую-либо безделицу из его клада. У дракона тонкий нюх, особенно на человечину, и он всегда безошибочно выслеживает своего обидчика и немилосердно умерщвляет того. Но огнедышащий змей на этом не останавливается и совершает жестокие налеты на окрестные земли, выжигая и выедая все вокруг. Правда, от кровавого гада можно откупиться - нет, не золотом вовсе, его и так у него предостаточно. Любимое его блюдо - юные девы, а потому он в виде большой милости может наложить тяжкую дань на соседнее княжество - и тогда заливаются горючими слезами матери, отправляя своих незамужних дочерей на поталу проклятому змею.

Драконы ползают, извиваясь по земле, или же летают в небе на своих перепончатых крыльях, а выглядят как чешуйчатые голые гады с одной огнедышащей головой. Бывают трех-, семи-, иногда даже двенадцатиголовые чудища, хотя они встречаются все реже и реже, а в последнее время о них и вовсе стало не слыхать. Но это совсем не значит, что эти древние гады вымерли навсегда - просто у драконов есть удивительный колдовской дар превращаться в любое создание, будь то человек или зверь, камень придорожный или вдруг появившийся ни с того ни с сего прохладный родник. И как знать, кто скрывается под личиной встретившегося на пути страннику приятного с виду попутчика - уж не дракон ли, жаждущий твоей крови?

В старинных гномьих летописях еще встречаются отзвуки древних полузабытых преданий, в которых говорится о каких-то милостивых драконах, в пламени которых гномы ковали волшебные мечи при лунном свете, да и сами древние змеи были охранителями Предковечного Древа. Но времена эти, столь далекие, что и вспомнить-то невозможно, давным-давно канули в небытие. Ужас поступков драконов леденил душу и кровь - а потому и само упоминание его древнего имени вслух стало ненавистным и внушающим дикий страх. Это извечное истинное имя драконов в конце-концов забылось и стерлось из памяти поколений, став достоянием только самой черной волшбы и мрачных последователей, посвященных в ее тайны. И уже не одно столетие подряд ветхие свитки подгорного народа называют драконов боязливыми прозвищами - "кладохранитель" и "пламевержитель", "червь огнекрылый" и "змеечудовище".

Те же рукописи гласят, что драконов убивают обычно снизу, в мягкое чрево, поскольку зловонная драконья слюна изъедает железо напрочь, а сами клинки об их головы попросту дробятся, не причиняя змею никакого вреда. Но убить дракона - занятие отнюдь не из легких, и не только из-за их источающих отраву клыков, наносящих смертельные раны. Все драконы умудрены давностью лет, сведущи в колдовстве и древних знаниях - их чарам из суземных мало кто сможет противиться. Дракон умирает очень долго и весьма мучительно, и может, выведав перед смертью имя своего убийцы, проклясть навечно его род. А посему нечасто и находятся желающие на это столь безнадежное и весьма опасное дело как убийство дракона. И тем более было удивительным то, что однажды все же сыскался такой смельчак из рода погубителей змеев, решивший во что бы то ни стало сразить Фафнира, одного из последних драконов, лежавшего вот уже триста лет кряду на груде сокровищ, похищенных у карликов-нибелунгов. Звали того витязя Сигурд из рода Вилсунгов.

Тот удивительный воин свершил немало подвигов, пока не прослышал про последнего дракона, а узнав про старинного змея, загорелся желанием во что бы то ни стало сразиться с ним и завладеть его сокровищами. У Сигурд был дивный меч Бальмунг, откованный подгорными гномами - и этот чудесный клинок был отточен настолько, что когда его вонзали в речное дно, он разрезал древесные листья, пущенные на него по течению. Выведав логово издревнего гада, Сигурд устроил засаду на драконьей тропе, ибо при взгляде на дракона Фафнира, облаченного в ужасного вида колдовской шлем, вмиг навечно каменело все живое. И вот, когда чудище ползло, извиваясь, к реке на водопой, витязь вонзил ему снизу в мягкое незащищенное брюхо свой острый волшебный клинок. Так и был сражен древний змей - сражен, но не повержен.

Старинные предания гномов гласят, что тот, кто омоется в крови дракона, сразу же ороговеет и его не возьмут более ни мечи, ни вражьи стрелы. Так и Сигурд, сидя в своей яме, полной драконьей крови, стал полностью неуязвим для людского оружия - и лишь маленький листок, сорвавшийся от дуновения ветра с липы и приставший к спине, оставил на теле отважного витязя одно незащищенное место у его левой лопатки. Дождавшись, когда в страшных мучениях коварный змей издохнет, Сигурд выбрался из своей западни и завладел древними сокровищами, а затем, вырезав у мертвого Фафнира сердце, съел его и получил еще один чудесный колдовской дар - ибо сердце дракона дает свойство понимать птичий и звериный язык.

И вот здесь легенды расходятся. Одни из них, самые известные, а значит, не всегда и самые правдивые, говорят, что Сигурд совершил еще немало чудесных подвигов и погиб лишь от руки изменника, направившей копье в незащищенное место на его спине. А вот другие, тайные сказания, ревниво оберегаемые древним подгорным народом и почти не дошедшие до наших дней, повествуют о том, что Сигурд... сам превратился в дракона! Почему и как это произошло, никому доселе не ведомо - то ли потому, что он омылся в драконьей крови, то ли из-за того, что съел драконье сердце или примерил на себя заколдованный драконий шлем. А может, Сигурд слишком уж долго смотрел на сокровища, и древние чары исподволь источили его мысли, в сердце намертво въелся блеск золота, а жестокая алчность навечно овладела его душой. Ведь дракону положено охранять и собирать злато - а алчущий сокровищ и сам со временем оборачивается в дракона.