Вадим Крабов - Рус Четвертый. Рус-4

— Да чего тут такого? Да пойми ты, Русчик! Я тебя люблю, я Гнатика люблю, но не смогу я все время быть с ним! Он меня отвлекает. Я же не от хорошей жизни, не потому, что «так принято», хотя у князей и принято, а просто… не смогу я заниматься делами и сыном одновременно… Русчик… — Гелиния положила руки ему на плечи и попыталась сплести их замком. Рус вывернулся.

— Ладно, Гел, поступай как знаешь, — сказал совершенно спокойно и отправился в купель.

Гелиния с тяжелым стоном села на неубранную постель, уперлась подбородком в ладони и закрыла глаза. Она уже выучила, что означает это спокойствие. Будут видеться от силы раз в декаду. Или если, не приведите боги, случится что-нибудь экстраординарное.

«Величайшая! Ну почему он такой упрямый? — мысленно молилась она. — Вразуми его, Величайшая Гея! Неужели я не права?! Рассуди! Я люблю его, а он… чувствую, тоже любит, но… помоги, Величайшая!..», — богиня, как и в большинстве случаев, не отвечала…

Вечером, когда Гелиния, уставшая от попыток решения массы нерешаемых проблем её княжества, все-таки нашла в себе силы забрать ребенка из «детской» комнаты от кормилицы, имеющей собственное двухмесячное чадо, и собственноручно принести его в спальню, туда влетела Грация. Как Верховную жрицу главного местного бога, Эледриаса, её пропускали беспрепятственно.

— Да хранят тебя боги, подруга! — поприветствовала она и сразу направилась к люльке. — А получше ложа для наследника не смогли найти? — съязвила практически шепотом, потому что ребенок спал. Со словами наподобие «ути-пути», поправила что-то там в пеленках и обернулась к Гелинии, которая, не раздеваясь, блаженно растянулась на кровати.

— И тебя… хранят. Тебя чем-нибудь угостить? — спросила с явной надеждой на отрицательный ответ.

— Ага. Как я понимаю, визита мужа сегодня не предвидится. А зачем ребенка забрала? Вымоталась же вся!

— Русу обещала… я так устала, Грация! Надо было тебе вчера зайти. А то появилась в первый день, благословила и пропала…

— Да?! А кто твоим подданным праздник освящал? Я сама за эту декаду устала, как борк на пахоте! Ну, ты чего? — жрица аккуратно прислонила к люльке посох, расписанный в нежно-зеленых тонах по цветочно-листочным мотивами, подсела к подруге и толкнула её в бок.

— А… — отмахнулась Гелиния. — Русчик взбрыкнул. Теперь из-за кормилицы. Он хочет, чтобы я все бросила и только сыном занималась!

— Понятно… — Грация растянулась рядом с подругой. Получилось «валетом». — Мне бы твои проблемы. Мой Андрей мне все уши истоптал — рожай да рожай. Справедливый не против, я чувствую. Только… будь она проклята, эта склонность к Силе! Прости, Справедливый. Каналы еще не растянулись… через полгода жду.

Молча полежали еще со статер. Обе за день успели наговориться и наораться до усталости в горле. Грация потянулась и резко встала на ноги.

— Пойду я, подруга. Ути, какой хорошенький!.. А знаешь, я вижу — ждет его великая судьба. Я не шучу, Гелиния. На меня иногда находит… — Грация продолжала всматриваться в Игнатия. Вдруг нахмурилась. — Ты побереги его, не пойму что-то…

Гелиния мгновенно вскочила и буквально потребовала ответа, схватив подругу за ворот тяжелой расписной туники — тонзы, «форменной» одежды жрецов Эледриаса:

— Как? Что?

Грация прикрыла глаза, замерла и… виновато прошептала:

— Пропало. Показалось, наверное… отпусти тонзу. Нет, точно говорю, — показалось… но бдительность не теряй! Просто так — никогда ничего не кажется. И отдохни, в конце концов! Пока Русчика нет, не забирай Игнатия…

— Ты меня напугала! — перебила Гелиния, отпуская одежду подруги. — Но ты все же еще попробуй дома… может, к прорицательнице сходить? Говорят, в городе появилась сильная любимица Клио…

— Мало ли, что говорят! — воскликнула жрица с ноткой ревности. — Дома попробую… вот, кусочек подкладки из-под него взяла. Да не расстраивайся ты! Говорю тебе, отдохни…

— Отдохну, подруга, обязательно… — сказала и мысленно пообещала: «Гнатика на ночь буду с собой класть… мало ли…».

Подумала и Руса решила не тревожить, не «звонить». Иначе он точно настоит на том, чтобы Гелиния «сидела дома», и скорей всего в Кушинаре. Не забыла и Грацию предупредить:

— Не пойду я ни к какой прорицательнице, только ты Андрею не говори о своих подозрениях. Хорошо? — отказ от похода к гадалке — явная лесть способностям Верховной жрицы.

— Почему?! — Тугодумная Грация не догадалась.

— Понимаешь…

— А! Поняла, подруга. Чтобы он Чику не разболтал, а то тот у тебя сына заберет. Я — молчок! Но ты сама не тяни — миритесь быстрее, а то на пустом месте, право. И ты, и он — тешите свою гордость…

Муж явился через две декады, «ямой» — в спальню. Специально подгадал, пришел поздним вечером, дабы проверить обещание жены «забирать сына на ночь». Ну и, как поняла Гелиния чуть позже, «чтобы никто не догадался». С целью секретности, чтобы «никому ни-ни! Вали на богиню, Гея поймет», — серьезно шутил Рус. А Гелинии предпочла бы его «обычное» возвращение, через дворцовые двери. Как надоели вечные шепотки за её спиной! «И мужа выгнала, и за сына боится — как бы обиженный супруг его не забрал. Вот дура! Муж у неё — сам побратим Эледриаса, а она…», — Гелинию это очень обижало. Пока она сжав зубы терпела, но если так продолжится еще с месяц, то… всех якобы «подружек», которые в глаза княгине пели исключительно хвалебные оды, восхищались её красотой умом смелостью и даже гениальностью, выкинет «от своей персоны» к Тартару! Пусть они дочери вождей нужных родов, которых отец просил «держать при себе», но эти сплетни на гране слышимости раздражали Гелинию ужасно.

Игнатий сладко спал и «поссорившиеся» супруги воспользовались моментом. Момент растянулся до нескольких статеров. Потом с полчетверти лежали, блаженно обнявшись. Наконец, деланно-безразличным, ленивым высказыванием, Рус разрушил идиллию:

— Я тебе и Гнатику амулеты принес… — и, дразня Гелинию, замолчал.

— Какие… — она все-таки не выдержала и поинтересовалась, чудом пересилив зевоту.

— Так, безделица… «универсальную защиту».

До подмастерья-Хранящей дошло только через долгие полстатера:

— Как?! Это же невозможно!

— А кто у тебя муж?..

— Русчик! — Гелиния навалилась на супруга и от избытка выкрикнула. — Как я тебя люблю, если бы ты знал!

— Я чувствую… — делано прохрипел он. — Может, бросишь свое игрушечное княжество и пойдешь со мной? — Гелиния, разумеется, хмуро отстранилась:

— Давай амулеты и проваливайся в свою «яму», — пробурчала она.

— Не все так просто, милая, — усмехнулся муж и в его руке возник изумрудный… крестик размером с ноготь. К золотой оправе крепилась золотая же цепочка. От амулета еле-еле, на самой грани восприятия веяло колебанием Силы Земли. — Подожди, не хватай раньше времени.