Юлия Кайто - Зеркало за стеклом

— Зачем Вы пришли? — нарушила я неловкое для себя молчание. Архави, кажется, вообще забыла о том, где находится, что рядом кто-то есть, и могла простоять так ещё сколько угодно.

— Меня прислал за Вами Длань Сэт-Арэн, — вяло шевельнулись пухлые губы.

— Прислал? Вас? — Да он определённо распоряжается в замке, как хочет, раз уж сама графиня, пусть и накачанная успокоительным под завязку, служит у него на побегушках! — Как он мог Вас прислать? Вы же здесь хозяйка!

— Давайте я помогу Вам одеться, он уже ждёт, — вместо ответа Архави аккуратно взяла со стула простое коричневое платье. Оно оказалось сшито из тонкой шерсти, имело неглубокий круглый вырез, прямой подол, заканчивающийся на уровне середины икры, но — о горе! — не было лишено успевших стать мне глубоко ненавистными крючков-застёжек на спине. Всё ещё переваривая мысль о том, что княгиню прислали ко мне в качестве служанки, я через голову стянула белоснежную ночную рубашку (кто-то ещё и переодел меня, пока я спала, надеюсь, это была не Архави) и позволила себя одеть и затянуть. Чувство дежа-вю накатило с новой силой. Но вопреки моим отнюдь не радужным ожиданиям, продиктованным горьким опытом, платье оказалось очень удобным, нигде не жало, а шнуровка служила просто фиксирующей опорой и не заставляла меня чувствовать себя удавленницей. Либо же княгиня просто сжалилась надо мной, и на сей раз не стала выдавливать дополнительный сантиметр талии там, где его нет. Даже из обуви вместо туфель на каблуках, толщиной с иглу для штопки, в которых с каждым шагом гарантированно сломаешь ногу, то есть больше двух вообще не сделаешь, мне достались добротные кожаные башмаки на низком широком каблуке. Явно новые, не разношенные, они слегка жали во всех местах сразу, но были однозначно лучше, чем предыдущие ходули. Мои многострадальные лапти так и остались в разгромленной комнате и вряд ли пережили уборку, об окончании которой по дороге в столовую нас чопорно известил Осим. Переспросить я не рискнула, представив, с каким видом мне могут передать грязную рванину, одним своим видом порочащую уважаемое ремесло плетельщиков лаптей.

Архави сама не начинала разговора, но на вопросы отвечать не отказывалась. Я осторожно поинтересовалась её самочувствием, услышала в ответ печальное «благодарю, дорогая, хочу умереть», и на этом с вопросами закончила, предпочтя молчание беседе на заупокойные темы.

На пороге столовой княгиня приостановилась — очевидно, до сего момента ей всегда открывали двери услужливые лакеи. Но сейчас все вокруг буквально носились по каким-то срочным делам, и даже ключница торопливо переваливалась, прижав тремя подбородками несомую стопку белья. Когда дверь поддалась движению пухлой княгининой ручки, я вдруг выпалила:

— Мне очень жаль, леди. Ваш муж был хорошим человеком. Держитесь. — Не знаю уж, что меня заставило высказать женщине, которая была мне крайне неприятна, сожаление, которое было искренним едва ли наполовину. Наверное, вид того, как по камешку рушится её привычный мир. В этом мы были с ней похожи. Правда, мой рухнул практически мгновенно. Как бы то ни было, но брать свои слова назад было поздно и странно. В конце концов, она наверняка десятками слышит такие безликие соболезнования с того момента, как пришла в себя после обморока, и уже свыклась с тем, чтобы принимать их подобающим образом. Вот только рано или поздно сдерживающая сила снадобья иссякнет, и тогда грянет буря.

— Спасибо, дорогая. Увы, Шотта сам во всём виноват. Я столько раз просила его вызвать из столицы кого-нибудь из доверенных магов Правителя, чтобы они запечатали эту проклятую скважину! Нелепая смерть недальновидного мужчины!

Мой вопросительный возглас раскатился по обеденной зале. Сэт-Арэн поднял взгляд от зажатой в руке хлебной краюхи, и я в упор посмотрела в немигающие светло-карие глаза. Успокоительная настойка тут была явно ни при чём.

— Как Вам удалось заставить его это сделать?! — я впечатала ладони в столешницу и перегнулась через неё, оказавшись практически нос к носу с командиром Дланей.

— О чём Вы? — Сэт-Арэн снова оторвался от вялого пережёвывания лежалого на вид хлебушка, и я невольно отметила, как он изменился за те несколько часов, что мы не виделись. Лицо осунулось, под глазами залегли отчётливые чёрные круги. Весь его вид говорил о запредельной усталости, хотя взгляд по-прежнему оставался всё таким же внимательным, острым, цепким.

— О внушении. Это ведь его работа? Вы заставили Йена внушить Архави забыть о том, что случилось на самом деле?

И где это он, интересно, так умаяться успел? Неужели так тяжко отдавать приказы и смотреть, как другие работают?

— Нет. Йена я бы к ней ни за что не подпустил. Это могло бы очень плохо кончиться для княгини.

— Тогда как?

Сэт-Арэн, смирившись с тем, что спокойно поесть уже не получится, отложил погрызенную краюху, одним большим глотком допил что-то из кружки, со стуком опустил её на стол и задал мне вопрос с подвохом:

— А Вы так уверены, что только Йен владеет этим умением?

Нет, пожалуй, с подвохом я поторопилась. Это был не подвох, а натуральная колкая ирония, хоть и вежливо притупленная интонационно.

— Спасибо, уже нет. — Я сердито поджала губы, хотя мысленно была готова сгореть со стыда за свою несообразительность. Идиотка, они же братья! Дар наверняка есть у обоих! — Вы ведь в самом деле братья?

— К несчастью, да. И на мне лежит ответственность за все его поступки. Ничтожную часть из них я способен исправить.

— Зачем Вы сделали это с княгиней?

— Затем, чтобы она оправилась и продолжила жить дальше, вместо того, чтобы повредиться рассудком от горя, совершить какую-нибудь непростительную ошибку, а за ней — самоубийство. Вместо этого она думает, что её муж погиб случайно, став жертвой силового взрыва Потока. Никто не виноват, ничто не отравляет душу и разум. Согласитесь, это лучше, чем сцена, в которой объект её давней ненависти голыми руками убивает любимого супруга. Со случайной смертью легче смириться. Садитесь, у нас есть немного времени на разговор.

— А как же тело? — Я примостилась на самый краешек стула. — Его ведь надо обмыть, одеть, похоронить… Вряд ли кто-то поверит, что князь умер от того, что сам себе вырвал сердце!

— Похорон не будет, — Сэт-Арэн устало потёр лицо кончиками пальцев, оставляя на коже красные полосы, — Взрыв был силён настолько, что разрушил фамильный склеп, стоящий прямо на скважине. Князь погиб мгновенно, тело сгорело.

— А на самом деле? — Я подняла брови.

— Я на самом деле его сжёг.

— О… — Только и смогла выдавить я.

— Иногда необходимость влечёт за собой поступки не по совести.

— А если кто-то видел, как всё было на самом деле? Любому слуху достаточно просто возникнуть, дальше он разлетается, как по волшебству. — Я очень сомневалась, что после моего падения на Осима (наверняка следил и подслушивал под дверью, старый хрыч), светоносного бега по коридору, валяния по полу княгини и столкновения с четырьмя забулдыгами в конюшне, шило в мешке можно было утаить. Тем более, что склеп на самом деле превратился в руины, и вряд ли сделал это беззвучно. Да ползамка челяди, как минимум, должно было сбежаться посмотреть, что за шум!